- Да что вы, комиссар! Никогда она моей любовницей не была. Сказать по правде, такая женщина вообще не в моем вкусе. Слишком тонка, на мой взгляд.
- Он поглядел на Стрелкину и подмигнул ей. - Я люблю, чтобы были такие формы, как у мадам.
Дебрэ нахмурился.
- Послушайте, Пьебеф. Я вам уже сказал, что речь идет об убийстве. Мне нужны честные показания, В этом случае я готов не обращать внимания на некоторые обстоятельства, которыми обычно полиция не пренебрегает. В частности, обещаю не спрашивать, откуда под сиденьем вашей машины появилась эта штука. - Дебрэ извлек из стола крокодиловый футляр. - Итак, выбирайте:
либо полная откровенность, либо адреса, где вы приобретаете наркотики.
Пьебеф побледнел. От его прежней самоуверенности не осталось и следа.
- Ну что ж, комиссар, давайте говорить откровенно.
- Сколько времени вы знакомы с Луизой Костаген?
- Два года.
- Она была вашей любовницей?
- Я же сказал, что не была, можете мне верить.
- Вы ее снабжали морфием?
- Как вам сказать?.. Ну, снабжал.
- Когда вы ее видели в последний раз?
- В субботу.
- Где?
- В кабачке "Голова вепря".
- Она вам назначила свидание?
- Да.
- Вы ей привезли морфий?
- Нет.
- Почему?
- У меня его не было. Не достал.
- Вы условились встретиться в другой раз?
- Нет, она сказала, что больше ей морфий не нужен.
- Она объяснила, почему не нужен?
- Решила бросить.
- Чем было вызвано это решение?
- Не знаю, она мне не сказала.
- Вы ее отвезли домой?
- Да.
- В воскресенье вы с ней виделись?
- Нет.
- Где вы были в воскресенье вечером?
- В котором часу?
- Между десятью и одиннадцатью.
- В радиостудии. Вел передачу, спортивный обзор за неделю.
- Когда началась передача?
- Ровно в десять.
- Когда окончилась?
- Около одиннадцати.
- Что вы делали потом?
- Ждал конца передач.
- Зачем?
- Ну: пока освободится моя подружка, дикторша.
- Как ее фамилия?
- Мишу. Эмма Мишу.
- Вы ночевали у нее?
- Да.
- В котором часу вернулись домой?
- Около девяти утра. Эмма в восемь ушла на работу.
- Когда вам позвонил Пьер Костаген?
- Вскоре.
- Что он вам сказал?
- Он сказал, что Луиза очень расстроена и что...
- Ей нужен морфий?
- Да.
- И назначил вам свидание на углу?
- Да.
- Вы с ним раньше встречались?
- Нет.
- Откуда он узнал ваш телефон и то, что вы снабжаете Луизу морфием?
- Не знаю. Может быть, ему сказала Луиза.
Дебрэ откинулся на спинку кресла.
- Вероятно, вы не врете, Пьебеф. Впрочем, все ваши показания мы проверим. Остается выяснить одно: в субботу вечером у вас не было морфия, а в понедельник утром оказался. Где вы его взяли?
-Комиссар! - Пьебеф развел руками. - Вы же обещали! Вот и верь после этого...
- Хорошо. - Дебрэ встал. - Я всегда держу слово, но предупреждаю, если вы еще раз попадетесь...
- Я тоже держу слово. Верьте мне, что с этим покончено навсегда. Я ведь хотел только помочь этой даме.
Дебрэ усмехнулся.
- Будем надеяться, Пьебеф, что это так.
- Я могу быть свободным?
- Не раньше вечера. Нам еще нужно проверить ваше алиби в деле об убийстве.
- Мерзкий тип! - воскликнула Стрелкина, когда Морранс увел арестованного.
- Еще не самый мерзкий во всей этой истории, - задумчиво сказал Дебрэ.
Он надел пальто и сунул во внутренний карман пиджака футляр с морфием.
- Вы уезжаете? - спросила Стрелкина.
- Да. Сейчас самое время допросить Пьера Костагена. Только я думаю, что мне это лучше сделать без вас. А вы пока попросите Морранса проверить на радио все, что касается алиби Пьебефа.
9. Повод для размышлений Дебрэ пришлось долго звонить, пока не приоткрылась окованная медью дубовая дверь и старческий голос спросил:
- Кто там?
- Полиция.
- Ах, это вы, комиссар! Сейчас, минутку, я сниму цепочку.
Дверь снова прикрылась. Раздался звук снимаемой цепи, а затем в проеме возникла сгорбленная фигура Огюстена.
- Извините, комиссар, но я теперь закрываю на все запоры, тем более что, кроме меня, в доме никого нет.
- Где же ваши хозяева?
- Уехали в Понтуаз, в свое поместье. Там ведь семейный склеп Костагенов.
Мадам пожелала, чтобы месье Леона перевезли туда.
- Когда будут похороны?
- Завтра.
- И мадам с месье Пьером вернутся в Париж?
- Да, завтра к вечеру.
Дебрэ задумался. Ему очень не хотелось откладывать допрос Пьера Костагена. Кто знает, что может произойти за сутки? Полицейский, ведущий расследование, всегда выбирает наиболее подходящий психологический момент для допроса. В этом главное его преимущество. Кроме того, Дебрэ интересовали кое-какие подробности, от которых зависел весь дальнейший ход следствия.
Впрочем, это можно было выяснить и в отсутствие хозяев.
- Мне нужно еще раз осмотреть комнату убитого.
- Пожалуйста, комиссар. - Дворецкий посторонился, давая Дебрэ пройти.
В спальне Леона Костагена все оставалось нетронутым. Даже подушка с засохшей кровью хранила след головы убитого.
- Ваш инспектор велел тут ничего не убирать, - пояснил дворецкий.
"Молодчина Морранс! - подумал Дебрэ. - Из этого мальчика со временем выйдет толковый криминалист".
- Хорошо. - Дебрэ сел в кресло у стола. - Я произведу осмотр. Когда вы понадобитесь, я вас вызову.
- Как вам угодно. Вот звонок.
Еще некоторое время после ухода дворецкого Дебрэ сидел в кресле, собираясь с мыслями. Итак, первая деталь: в желудке убитого обнаружен алкоголь. Судя по тому, что в крови его было совсем немного, Леон пил незадолго до смерти. Должны же быть где-то бутылка и стакан. Ну хотя бы бутылка, если предположить, что он пил прямо из горлышка.
Дебрэ тщательно простучал стены в поисках замаскированного бара, но ничего не обнаружил. Исследование камина тоже не дало результатов.
Видимо, Леон пил не у себя в комнате. Но тогда спрашивается - где? Из дома в этот день он не выходил. Следовательно, есть три варианта: либо в столовой или библиотеке, либо у брата, либо у жены. Первый вариант легко поддается проверке, нужно только допросить Огюстена. Но странно было бы, если бы спортсмен, уделяющий столько внимания тренировкам, стал ни с того ни с сего глушить коньяк стаканами. Значит, к этому были какие-то причины.
Может быть, сильное волнение, вызванное разговором с братом или женой.
Однако, если верить Луизе, она вечером не виделась с мужем. Гм... если верить.
Дебрэ подошел к запертой двери, ведущей в спальню мадам Костаген.
Человеку, проработавшему сорок лет в полиции, не так уж трудно открыть простой дверной замок.
Ничего спиртного в комнате Луизы не оказалось. Впрочем, бутылку могли уже убрать. Дебрэ открыл ящик туалетного столика, куда Луиза утром спрятала шприц. Он все еще находился там, а рядом - точно такой же футляр из крокодиловой кожи, какой Пьебеф собирался передать Пьеру Костагену. Дебрэ сличил содержимое обоих футляров. Сомнений быть не могло, ампулы того же размера, только в футляре Луизы оставалась всего одна, тогда как тот, что был изъят у Пьебефа, содержал двенадцать штук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
