— Т-ты, ты обманула меня! - пораженная девушка отступила, закрыв лицо руками, сдерживая подступившие слезы.
— Обмануть такую наивную дурочку, как ты, не составило особого труда, - заливался смехом голос, и чем дольше девушка слышала его, тем он всё больше казался ей каким знакомым, словно она слышала его уже где-то, но механический оттенок всё время мешал распознать его, - Всегда нужно помнить, что в сказках всё может быть совсем не таким, как кажется.
— Я не оставлю его и ни куда без него я не уйду! - Маргарита топнула ножкой, сжала кулачки, и позвала, что было силы,- Жан!
Но ответом ей была тишина, а стоящая рядом леди в белом исчезла - лишь горстка снега осталась на том месте, где она стояла. Ей только показалось или она была так похожа на ту, которая назвалась Амандой, что так заинтересованно смотрела на Джона на вечере?
Голос равнодушно фыркнул:
— Можешь кричать пока не сорвешь голос, тебя всё равно ни кто не услышит. Он больше не хочет посадить меня на горячую печь, чтобы я растаяла, - и по помещению прошелся порыв ледяного ветра, заставивший девушку сжаться и зажмуриться, - Да он и не вспомнит тебя. Зачем ему оборванка-Герда, когда у него теперь есть блистательная новая Герда - идеальная и совершенная.
— Врешь ты всё! - не сдержалась Маргарита, и эхо разнесло её крик под высокими сводами, - Жан не такой! Он не купится на холодный фальшивый блеск!
Таинственный голос заходился от смеха, раздаваясь невесомым перезвоном, в то время, как Маргарита сильнее сжимала кулаки от досады и смущения.
— Какой Жан? Не знаю такого... Но, ты можешь спросить у Кая, если он захочет с тобой разговаривать, конечно. Иди и посмотри, как у тебя отнимают дорогого тебе человека, а ты не сможешь ничего предпринять.
— Это мы ещё посмотрим! - словно забыв об усталости и ранах, девушка кинулась искать его, минуя один зал за другим, пока не добралась до винтовой лестницы, уходящей на верхний этаж.
Что-то подсказывало ей, что искать следует именно там. Однако, поднявшись в комнату, она замерла, пораженная: её Джон и девица из зеркала сидели на ледяном полу подле стола с розами в вазе и парой резных стульев рядом - и всё это было сплошь изо льда, даже цветы - без аромата, хоть и походившие внешне на живые, поглощенные составлением ледяной мозаики из сверкающих кусочков льда.
— Ты кто? - Джон поднял голову от своего занятия, смотря взглядом, полным пустоты и отчужденности.
От неожиданности Маргарита хлопнула глазами и замотала головой, зажмурившись:
— Как это - кто? Это же я! - и слезы боли и обиды наворачивались на глаза, - Ты, что, действительно не помнишь меня? - неужели это тот же человек, чье пылкое сердце не могло оставаться равнодушными ко всему, что происходит вокруг, тот человек, чьи горячие губы и руки страстью и ласками возносили её к запредельным высотам блаженства?
— Уходи, ты нам мешаешь, - он даже голоса не повысил, всё такой же холодный тон, но Маргарита отшатнулась, как от пощечины, - У меня есть уже Герда.
Белая леди провела ладонью по его плечу, посылая Маргарите торжествующий взгляд:
— И я весьма рада этому обстоятельству, - и снова этот тон, механический, бездушный, словно бы записанный на пленку и воспроизводимый магнитофоном или проигрывателем, без эмоций, без индивидуальности. Она сказала, что рада? Да в её интонации не то, что радости, не было вообще ни каких чувств!
— Но, ведь она не настоящая! - Маргарита решительно приблизилась.
Белая леди так же монотонно продолжила, проведя пальцем по его щеке:
— Я абсолютно настоящая и в данных условиях подхожу ему более тебя, а ты - бесполезна.
Маргарита едва не задохнулась от возмущения, убрав её руку с его плеча:
— Ты - всего лишь моё отражение! Кукла! - она повернула его голову, так чтобы он мог лучше разглядеть это лицо: гладкое, белоснежное, лишенное чувств и эмоций, как у статуи из мертвого мрамора, - Бездушная кукла!
— Мне всё равно, - таким был его ответ, сказал, как отрезал, только ей было не всё равно, и сердце разрывалось от боли.
Маргарита схватила его за руку, вырывая из цепких холодных пальчиков, и подняла с пола:
— Да, что же они тобой распоряжаются!
— Не трогай меня! - он тут же высвободил свою руку, принявшись растирать её, точно ему на самом деле было больно, - Ты делаешь мне больно! Больно...
Маргарита смотрела на Джона округлившимися от ужаса глазами:
— Тебе больно от простой человеческой теплоты? - она отказывалась верить своим ушам, в такое невозможно было поверить, - Что же они сделали с тобой?
— Мне больно... - повторил он, и только в этот раз в его интонации прозвучали хоть какие-то эмоции, хоть какое-то смятение чувств: значит, они всё-таки ещё остались у него, значит до него ещё есть шанс достучаться, - Это чувство нарушает мой покой...
Но тут снова вмешалась вторая - грациозно поднявшись и не менее грациозно подойдя к нему, она приложила свою холодную руку к тому месту, где до этого прикасалась ладонь Маргариты:
— Дай мне руку, - он вздрогнул, и глаза его расширились, - Теперь не больно? - в ответ он только кивнул головой:
— Теперь не больно, - тихо прошептал, с трудом выдохнув, точно что-то мешало ему свободно дышать,- Теперь хорошо.
— Один поцелуй - и станет совсем хорошо, - белая развернула его лицом к себе, дотронувшись губами до его губ, от чего лицо его снова стало застывшим, - Вот так - гораздо лучше, не правда ли? Больше не буду тебя целовать, а не то зацелую до смерти.
Позвольте, но это уже, право, слишком!
— Ну, всё! Хватит! - только Маргарита намерилась сделать шаг, белая снова встала у неё на пути:
— Отойди от него! - но она уже не вызывала страха, - Ты смущаешь его.
— И не подумаю! - Маргарита отодвинула её, беря мужа за руку, растирая и согревая своим дыханием его замерзшие пальцы, - Жан, Господи, ты весь холодный! Я готова отдать тебе всё своё тепло, - по её щекам текли слезы, от холода она перестала уже что-либо чувствовать, медленно сползая, не в силах даже удержаться за него обмороженными пальцами, - Я... не могу... Неужели всего моего огня не хватит, чтобы согреть тебя? Так не честно... Моих сил не хватает, я замерзаю... - она упала прямо на стол с цветами, и звон снова заставил Джона вздрогнуть.
Из руки, пораненной осколками, капли крови попали на единственный уцелевший цветок - и он прямо на глазах начал оживать, раскрыв алые лепестки и распространяя тонкий аромат.
— Роза? Настоящая живая роза? - Джон замотал головой, усиленно моргая, стараясь сбить с ресниц влагу слез, - Я вспомнил! - и перед глазами пронеслась вся его жизнь: вот он маленький идет за руку с отцом, вот они с Рафаэлем залезли на высокое персиковое дерево в саду, вот он прощается с близкими, собираясь на учебу, вот он радуется рождению Алишера, вот он встретил Маргариту, вот он стоит у могилы отца, и много чего ещё - всё это не приснилось ему, всё было с ним на самом деле. Это всё - его воспоминания, его жизнь, и ни кто не в силах отнять это у него. Семья, друзья... Маргарита!
И когда он бросился к ней, сбив один из стульев, у девушки не оставалось сил даже чтобы обхватить его руками за шею:
— Держись, родная, скоро мы будем дома.
Маргарита в ответ только слабо улыбнулась:
— Жан, ты вернулся!
— Только не рассчитывайте, что вы живыми покинете замок! - пугающий ледяной смех, и в зал ворвался северный ветер, кружа обломками стола и стула, разбивая ледяные стекла в окнах, осколками вонзавшиеся в спину Джона , оставляя на его одежде алые отметины.
— Ты, ты так любишь её, что согласен принять боль? - молчавшая до этого ледяная дева снова подала голос, с интересом и странной теплотой всматриваясь в его глаза, - Это и есть любовь? Когда тебе всё равно, что будет с тобой, но не всё равно, что будет с тем, кто дорог тебе? Хотела бы и я, чтобы меня кто-нибудь так же полюбил, - вместо ответа Джон слабо улыбнулся, - Тогда я хочу сделать что-нибудь для тебя, - она подошла и нежно коснулась его щеки, а на губах её была грустная улыбка, - Я бы хотела ещё раз поцеловать тебя, но это будет уже лишним. Уходи и будь с ней счастлив, - и не верилось в происходящее.
Ледяная дева развернулась, раскинув руки, сдерживая снежную бурю, давая им возможность спастись.
И тут раздался громоподобный обозленный возглас:
— Будь ты проклята, девка! Ты должна была повиноваться мне, но ты пошла против меня! - один, невероятной силы порыв, и Ледяная Герда рассыпалась на сотни сверкающих осколков, закружившись, медленно осевших на пол - вот и всё, что от неё осталось, - Ты предала меня, а я не прощаю предательства!
Обернувшись, Маргарита громко закричала, потом тихо прошептала:
— Жестоко, это было слишком жестоко... - и тут она нащупала что-то в кармане юбки...
Спичка! Единственная маленькая спичка!
Девушка как-то странно улыбнулась, остановившись, и щелкнула пальцами:
— Как легкомысленно было оставлять спичку той, кому подвластен огонь - сейчас здесь станет жарко, и твой замок исчезнет множеством ручейков с живительной водой, что будут питать землю, стекая с вершин, и ты больше не будешь замораживать человеческие сердца.
