ратовавшего за римский католицизм, обернулось, как всегда, банальностью. Но что мог объективного сказать о смерти Фабра д’Оливе его ученик, занимавшийся плагиатом у своего учителя? В другом месте Сент-Ив д’Альвейдр сказал, что нехристианин Фабр д’Оливе, подобно Жозефу де Местру, пришел к идеалу деспотического клерикализма в противовес нивелирующей секулярной демократии. Это правда. Но с чем, как не с римско-католической церковью, связывал свой клерикализм, свою чаемую Теократию Антуан Фабр д’Оливе? Или, может, с коллегиями гальских друидов, которые больше тысячи лет, как бесследно исчезли на территории Галлии? К любой стилизации, обозначаемой или не обозначаемой предикатой «нео», Фабр д’Оливе относился если не отрицательно, то скептически, а посему и не воспринял новый постреволюционный культ Теофилантропов, учрежденный его товарищем Ауи.
Итак, католикам-ультрамонтанам было невыгодно убивать человека, пропагандировавшего, пусть и весьма своеобразно, идею всемирной Теократии и Римского понтификата. И, следовательно, вопрос о смерти Антуана Фабра д’Оливе остается открытым.
Однако в последнее время выяснилась принадлежность Антуана Фабра д’Оливе к Суверенному Военному Ордену Иерусалимского Храма, возрожденного во Франции при императоре Наполеоне Бонапарте в 1804 году стараниями его великого магистра Бернара-Раймона Фабре-Палапра, о котором у нас идет речь в одном из очерков нашей «связки». Любопытно, что среди членов ордена Антуан Фабр д’Оливе значится под № 96, тогда как под № 94 проходит известный издатель и один из протагонистов франкмасонского египетского обряда Мицраим Арман Габоррия (см. Магистерий рыцарей Ордена Храма. Санкт-Петербург. Алетейя, 2022; стр. 174) То есть Фабр д’Оливе вступил в возрожденный его земляком из Прованса Фабре-Палапра Орден тамплиеров в период его расцвета во Франции с 1808 по 1811 гг. Отсюда понятно, что связывает Антуана Фабра д’Оливе с выдающимся французским символистом Жозефеном Пеладаном, великим магистром Суверенного Военного Ордена Иерусалимского Храма в конце XIX-го столетия, к тому же, основавшим «синархическую ветвь» внутри ордена, к которой относился и знаменитый русский экономист, переводчик, анархомистик Аполлон Карелин (1863–1926), глава московских или русских тамплиеров в 20-е гг. минувшего столетия. Таким несколько парадоксальным образом автор синархического проекта и непревзойденных эзотерических сочинений оказался сопряженным и с Россией, что, несомненно, усиливает его значение в истории посвящения и посвятительных сообществ.
Всеединство, Синархия и Теократия
История философии утверждает, что впервые термин панэнтеизм или всеединство ввел в философский обиход немецкий метафизик Карл Краузе (1781–1832). Хотя не исключено, что само понятие всеединства Краузе позаимствовал в эзотеризме Фабра д’Оливе. Последний ничего не изобретал, а лишь восстановил древнее пифагорейское мировоззрение, основанное на борьбе свободы (Воли) с необходимостью (Судьбой) и прямом воздействии на мироздание божественного закона, именуемого Провидением. Венчает этот космический тернер сам Господь Бог, образуя мистический кватернер макрокосма. На уровне индивида человеческая тримерия (тело, душа, дух) находит свое осуществление в Едином Предвечном, образуя мистический кватернер микрокосма. Поскольку Господь един, то своим единством он объемлет весь космос, начиная от макрокосма и через микрокосм до всех царств природы. На этом зиждется основной божественный закон или теодоксия всеединства, которая уже несет в себе закон иерархического гармоничного соуправления — синархию, противостоящую анархии — дьявольскому закону распада и разложения. И хотя в своей вселенной Фабр д’Оливе не находит места князю мира сего, все же его происки можно узреть в крайних формах искажения законов свободы и необходимости. Правда, под конец жизни французский эзотерик признал, что одним искажением этих законов невозможно объяснить все явления и стал говорить о влиянии на людей и человеческие общества элементарных злых духов, поднимающихся в определенные циклы из нижних частей вселенского яйца. Чем не традиционный христианский взгляд на бесов преисподней, пусть и облеченный в определенную оккультную фразеологию.
Исходя из реализуемого во времени и пространстве закона всеединства, весь мир пронизывает единая субстанция, именуемая Исааком Ньютоном эфиром. По поводу этой сущности, неоднократно упоминаемой в трудах Антуана Фабра д’Оливе, Рудольф Штейнер отмечал в своих лекциях за 1924 г. «Какую пользу может извлечь медицина из применения духовно-научного метода»: «Вся Вселенная, от „Бога до глины“ является проявлением Единой Субстанции. Древние называли это вещество „Акаша“. Герметические философы, называли его квинтэссенцией, или, буквально, пятый элемент… Акаша — это, наполняющая пространство, основная, или первичная материя, из которой образуется все сущее. По меткому определению Фабра д’Оливе, это тот неуловимый узел, который соединяет бытие с небытием, посредством его, осуществляется связь форм, с производящим их принципом».
Здесь стоит отметить определенное противоречие, в которое впал Антуан Фабр д’Оливе, как оккультный философ. С одной стороны, он придерживался своей теодоксии всеединства; с другой — полагал, подобно Парацельсу, что человеческие расы произошли в разное время, в разных местах и от предков, не имеющих отношения друг к другу. К примеру, прародиной нашей белой или кавказской расы, по Фабру д’Оливе, являются северные пределы Евразии, называемые древними греками Гипербореей. В этой связи вспоминаются Белый Остров (Шветадвипа) ведических ариев, Арктогея Рене Генона, Атланд Германа Вирта, а также некогда располагавшийся в лесостепи южного Урала индоевропейский культовый центр Аркаим, основанный уже после исхода северных народов со своей прародины. Семитические народы Фабр д’Оливе считал результатом древнего смешения кельто-нордической расы с представителями второй атлантической (черной) расы, уже смешавшейся с реликтами первоначальной атлантической (красной) расы. В вопросе об Атлантиде французский эзотерик придерживался мнения и ныне непревзойденного атлантолога иезуита Афанасия Кирхера (1602–1680), который составил даже географическую карту Атлантиды с очертаниями затонувшего континента. Остается загадкой, каким образом он их определил, но поразительно, что эти очертания довольно точно соответствуют еще неизвестному во времена Кирхера глубинному рельефу океана. Фабр д’Оливе вслед за Кирхером повторяет, что изначальная атлантическая цивилизация принадлежала красной расе. Затем атлантическая традиция через Египет, ставший по существу колонией Атлантиды (самих древних египтян некоторые оккультисты полагают отдельной голубой расой), досталась черной расе, а от нее, благодаря завоеваниям арийца Рама и установлению им вселенской империи со вселенской теократией, перешла к народам белой расы. Империя Рама, с точки зрения Фабра д’Оливе, была третьей вселенской империей после первой и второй атлантических империй. За империей Рама, созданной гиперборейцами в Азии, должна следовать вселенская империя с властным и религиозным центром в Европе, предтечами и прообразами которой являлись: империя Александра Македонского, Римская империя, Византийская империя, Священная Римская империя Германской Нации и Российская империя. Связующим звеном традиции всех этих евразийских супердержав есть и остается римско-католическая теократия в Риме. Ключ к судьбам Европы, Азии и Африки, по мнению Фабра д’Оливе, находится в Константинополе. И от того, кто станет обладать этим городом, будет зависеть дальнейшая участь Европы. Роль форпоста европейского мира на Ближнем Востоке Фабр д’Оливе отводит Иерусалиму, считая, что сей святой град должен, наравне
