Виола недоверчиво уставилась на него.
– В Лондон? Вы сказали, что он поехал в Суссекс, чтобы помириться со своим отцом.
– Я солгал, – признался Алекс. – Он отправился в Лондон, как и собирался, чтобы получить особое разрешение.
– Мистер Девайз – воскликнула Люси. – Ваш брат думает, что леди Виола ждет его в Гемпшире!
– Я сейчас же еду в Лондон, – объявила Виола. – С таким же успехом я могу выйти замуж там. К тому же там мой брат.
– Вы должны сделать оглашение здесь, – настойчиво сказала Люси. – А мистер Девайз может съездить в Лондон и сообщить мистеру Джулиану...
– Я не собираюсь ждать три недели, – решительно заявила Виола. – Я и так потеряла немало времени благодаря мистеру Девайзу. Мы поженимся в Гэмбол-Хаусе. Вы все приглашены. Вы тоже, Алекс, – добавила она прохладным тоном.
– Отлично, – сказал Алекс. – Мисс Рэмплинг, могу я поговорить с вами наедине?
Пердита вскочила с кресла:
– Пойду, проведаю детей.
– Сиди, где сидишь, – велел барон. – Вряд ли Алекс может сказать этой девушке что-нибудь такое, чего другим нельзя слышать.
Виола твердо взяла барона под руку.
– Вы хотели показать мне сад, – сказала она, увлекая его наружу.
– Он не может жениться на ней, – раздосадовано отозвался барон. – Я хочу, чтобы он женился на вас.
– Это исключено, – заверила его Виола. – Я собираюсь выйти замуж за Джулиана.
– Но у девушки нет приданого! Это возмутительно!
– Она уже дважды отказывала ему, – сказала Виола. – Вы не можете требовать, чтобы она сделала это в третий раз, в ее-то возрасте. И вы не можете помешать им, пожениться.
– Сколько ей лет? – обеспокоено спросил барон. – Мне нужен внук, знаете ли!
– Всего лишь тридцать, – сообщила Виола. – Вы получите своего внука.
Они вернулись.
– Ну? – обратился он к сыну, стоявшему рядом со стулом Люси. – Ты намерен жениться на ней или нет?
– Да, – холодно отозвался Алекс. – В воскресенье состоится оглашение в церкви, – добавил он, а Виола устремилась к Люси, чтобы поцеловать ее.
– Оглашение? – переспросила Виола. – Разве вы не хотите жениться на Люси раньше? Вам следует поехать со мной в Лондон и получить особое разрешение. У нас будет двойная свадьба.
Глава 24
На следующее утро, когда герцог спустился к завтраку, Гэмбол-Хаус был охвачен бурной деятельностью. На площади выбивались снятые с полов ковры. Спущенные вниз люстры энергично полировались. По холлу сновали слуги с тяжелыми подносами, нагруженными фруктами и другой провизией. На галерее настраивали инструменты музыканты. Собак нигде не было видно.
Более голодный, чем заинтригованный, Дикон проследовал в столовую.
У буфета стояла Виола, накладывая себе яичницу с ветчиной.
– Закрой дверь! – прикрикнула она. – А то собаки разбегутся.
– Виола! – воскликнул он, отбиваясь от бросившейся к нему своры. – Ты вернулась! Наконец-то.
– Как видишь, – приветливо отозвалась Виола, бросив кусочек ветчины собакам. – Ты, конечно, помнишь мисс Рэмплинг, – добавила она, обратив внимание брата на худенькую особу, сидевшую за столом. – Я останавливалась у них, когда была в Гемпшире.
– Как поживаете, мисс Рэмплинг? – учтиво произнес Дикон, прежде чем переключиться на сестру. – Это бишон? – недоверчиво спросил он.
– Да, ее зовут Бижу. Хочешь подержать ее?
– Конечно! – нетерпеливо произнес он, выхватив собачку из рук сестры. – У меня сто лет не было бишона! Где ты ее взяла?
Со щенком под мышкой Дикон направился к буфету.
– Когда ты вернулась? – спросил он. – Мне ничего не сказали.
Виола села за стол и принялась за еду.
– Было очень поздно. Ты уже лег спать, – объяснила она.
– У меня есть радостные новости, – сказал Дикон, присоединившись к ней за столом. – Я нашел замечательного молодого человека, который может занять место Бамфа.
– Да, я знаю, – рассмеялась Виола. – Он рассказал мне об этом.
– Вот как?
– Да. Он сказал, что ты получишь особое разрешение для нас.
– Значит, ты довольна? – воскликнул Дикон с облегчением.
– Я в восторге, – сказала Виола.
– Значит, все решено, – заявил Дикон. – Мы можем отравляться в Йорк, как только ты скажешь.
– В Йорк? – сказала Виола. – Зачем нам ехать в такую даль? Мы можем пожениться завтра в девять утра. Боже! У меня столько дел!
– Но ты говорила, что хочешь обвенчаться в Йоркском соборе, – напомнил он сестре.
– Верно, – сказала Виола. – Но ведь Йоркский собор в Йорке, а я в Лондоне.
– Понятно, – кивнул Дикон.
Дверь открылась, и в комнату вошла Мэри Эндрюс.
– Миледи! – в изумлении воскликнула она.
– Моя дорогая мисс Эндрюс, – сказала Виола. – Как приятно снова видеть вас. Это моя подруга, мисс Рэмплинг.
Люси сердечно поздоровалась с девушкой.
– Вы, очень хорошо выглядите, – заметила Виола. Мисс Эндрюс и в самом деле расцвела. Ее волосы были просто, но элегантно причесаны, серо-голубое платье было модным, хотя и вполне приемлемым для молодой женщины ее положения.
– Спасибо, миледи, – выдохнула она. – Мисс Доббинс позаботилась обо мне.
– Доббинс с вами? Отлично, – сказала Виола, вычеркнув что-то в своем списке. – Она единственная, кто может справиться с моими волосами. А теперь, мисс Эндрюс, мы должны решить, что станет с вами, – продолжила она. – Боюсь, о жизни с теткой не может быть и речи. У вас есть мнение на этот счет?
– Да, миледи, – сказала Мэри, с надеждой глядя на герцога.
– Мы думали об этом, Виола, – сказал Дикон. – Я решил удочерить мисс Эндрюс. Только если ты одобришь, конечно, – поспешно добавил он.
Виола ненадолго задумалась.
– Неплохая идея, – решила она. – Когда я выйду замуж, супружеские обязанности будут отнимать у меня много времени. Я бы не хотела, чтобы ты чувствовал себя одиноким.
– Я не буду чувствовать себя одиноким, если у меня будет дочь.
– Конечно. Пожалуй, тебе следует удочерить мисс Эндрюс.
От облегчения Мэри расплакалась. Виола была так тронута, что обняла девушку, а затем подошла к брату и чмокнула его в лысую макушку.
– Ты прекрасно со всем справился, Дикон. Я горжусь тобой. Знаешь, мне кажется, что часть ума деда передалась тебе.
Дикон покраснел, польщенный. Виола взяла свой список.
– Пойдемте, Люси, – скомандовала она от двери. – Вы завтра выходите замуж, а вам нечего надеть.
– Мисс Рэмплинг тоже выходит замуж? – удивился Дикон.
– Да, у нас будет двойная свадьба, – откликнулась через плечо Виола.
Когда они ушли, герцог взял руку Мэри.
– Я был бы очень одинок без тебя.
