бумажки.
Ретен забрал. И резко подобрел, заполучив две увесистые связки:
— Ладно. Нам пора в Реску. Всем троим, разумеется. Нужно быстрее доставить эти бумаги императору, пусть оценит. И вмешается, наконец.
— Вплоть до ввода войск?
— Если понадобится — да.
— А остальные наши? Как же они?
— У Нилрани им ничего не грозит. Вытащим чуть позже. Как раз и Валент с Ралтом поправятся.
— Я бы не был так уверен насчет «не грозит».
— А?
— Да нет, ничего. Действительно, что им там сделается?
Ретен подозрительно глянул на кадета, но тот быстренько сменил тему:
— На воздушный вокзал сейчас?
— Да.
— А если не будет подходящего рейса?
— Посадим пролетающий мимо, и нас подберут.
— Ну да. Как я мог забыть, с кем связался?
— Не понял, — не на шутку удивился ресс. — Ты согласен? Вот так сразу?
— Угу.
— С чего бы такая покладистость?
Но вдруг сообразил сам:
— В этих бумагах есть что-то, касающееся лично тебя?
— И ничего-то от вас, ресс, не скроется…
— Подробнее, кадет! Что там, кроме документов по измененному?
— Дохрена разного. И интересного…
— Кадет!
— Короче, — перестал тот кривляться. — Там предварительный договор между Шоргуа и Сиенурой. В обмен на контроль за северными шахтами, где кроме серебра нашли серьезные запасы вольфрама, те обещали им помощь против империи и… восстановление потерянной технологии производства измененных. Которую знает некий Эрдари Равеслаут. Я, наверное? Как думаешь?
— Погоди, — Ретену было не до шуток. — Зачем это Шоргуа?
— Измененных, возможно, все-таки получится делать из лордов. Эрдари Равеслаут знает как. Осталась сущая малость: отловить негодника и вытрясти все необходимое из его башки.
— А-а?..
— Нет, папенька, я не в курсе, когда у них засбоило, и на каком этапе передачи информации «возможно знает» превратилось в «точно знает». Но теперь это так — они уверены, что сведения у меня есть.
— Демоны! — не выдержал Ретен. — Но… подожди. Зачем тогда тебя хотели убить? Зачем все эти покушения?
— Шорг со Старном оказались сильно хитрее. И поняли, что нахрен оно им надо, это «возможно». А вот того, что измененных снова начнут клепать, калеча рессов, они боялись. Поэтому мою башку предпочли видеть дохлой. Вот так-то.
Пару минут после этих откровений ехали в полной тишине. Лишь цокот копыт, натужный скрип телеги да стрекот кузнечиков в придорожной траве не разбавляли даже, а скорее подчеркивали эту тишину. Пока Ретен неожиданно не спросил:
— Пепел, а знаешь, когда твой отец определился с тем, что я стану его преемником?
— Нет, — Дари не удивился смене темы. Он удивился тому, что Ретен назвал его Пеплом.
— Через неделю после того, как впервые пожал мне руку. Так он сказал. Но в известность об этом Варан поставил меня гораздо позже. Я же сделаю по-другому.
Ретенауи помолчал, смакуя момент, и продолжил, не сильно огорошив Пепла — тот уже догадался. Но все равно это было… приятно.
— Эрдари Равеслаут, заканчивай скорей свою Шант Эли и приходи ко мне в контору. Будем делать из тебя преемника. Поверь, у тебя для этого уже все есть.
— А как же рессалта? — почесал нос парень.
— Я тебе словарь подарю. Если не успеешь подтянуть за оставшиеся два года.
— Успею, Ворон. Готовь кабинетик.
— Договорились, Пепел. На какую сторону предпочитаешь окна?
эпилог
Первой, с кем Дари пересекся на пороге родной академии, оказалась… госпожа Шрант. И все бы ничего, но радость от встречи подпортила пара досадных мелочей. Во-первых, почтенная метресс была уверена, что кадет помер и даже искренне о нем погоревала. А во-вторых — ветер. Он дунул Пеплу в спину, едва тот шагнул в дверь и взметнул его недостаточно отросшие, а потому все еще растрепанные патлы. Да так, что прикрыв непострадавшую сторону лица, позволил во всей красе разглядеть шрам. И сделал парня странно похожим на портрет незабвенного генерала Кансти, висевший в том же холле. Сходства с Палачом Рессов добавил Пеплу и картинно вздувшийся за плечами плащ.
Выдержать такой гибрид почтенной матроне оказалось не по силам — на этот раз госпожа Шрант даже покричать толком не смогла: выдавила из себя лишь хрипловатое от растерянности «а-а» и тут же сомлела, рухнув к ногам кадета.
— Твааааю ж! — выдал тот растерянный комментарий. — И ведь что показательно — опять не специально.
— Зато убедительно, — вынесла вердикт госпожа Шарот, шагнувшая через порог следом. — Вижу, не в первый раз, да? И кто эта нервная дама, так боящаяся мужских шрамов?
— Метресса женского этажа.
Вопрос о том, чего на самом деле она испугалась, Пепел предпочел замять. А тут еще и ректор, наконец, появился в холле академии, окончательно похоронив скользкую тему.
Этот сознание при виде Пепла терять не стал, поскольку был в курсе фарса с его похоронами. А заодно оказался и в курсе того, с кем тот в Шант Эли явился.
— Госпожа Шарот, как я понимаю? — лорд несколько свысока рассматривал сухонькую старушку, не понимая, что совершает при этом большую ошибку. — Наслышан, да.
— Правильно понимаете, мальчик, — пожилая леди, проверявшая пульс сомлевшей метресс, легко поднялась и в упор уставилась на вконец охреневшего от подобного «мальчика». — Всего лишь обморок. У дамы, имею ввиду. Представиться не хотите?
Ректор хмыкнул. Пеплу даже показалось, что смущенно. И лишь после этого отчеканил:
— Прошу прощения, леди. Лорд Фарнис, к вашим услугам. Ректор этого заведения.
— Понятно, мальчик, — равнодушно кивнула ему госпожа Шарот. К академии, а уж тем более, к ее начальству, она никакого отношения не имела, а значит могла позволить себе еще и не такие развлечения за его счет. И позволила: — Услуги ваши мне ни к чему.
Лорд, кажется, начал догадываться, что попал. А потому поспешил избавиться от курсанта, услав его подальше и побыстрей:
— Кадет Равеслаут, вы опоздали на торжественное построение. Поторопитесь, господин Брашт уже начал свою речь. Но по дороге еще и к медикам загляните, сообщите, что метресс опять дурно.
— Да, господин ректор, — отчеканил Пепел и застучал каблуками в сторону лазарета. Но скрывшись из поля зрения Фарниса, тут же притормозил — любопытство победило. В отличие от лорда, он прекрасно знал, чего можно ожидать от этого божьего одуванчика и не
