— Могу ли я спросить почему?
— Для пущего драматизма, — еще больше заинтриговала его Эми.
— Не уверен, что понимаю вас.
— Мы с вами принимали решение о том, что «Годзилла» является узким местом — основным ограничением, которое будет определять объемы выпуска завода в Оуктоне, не так ли?
— Правильно, — кивнул Мерфи.
— И хотим — точнее, нам нужно, — чтобы все признали этот факт. Чтобы все подчинили свои действия обслуживанию системных ограничений и синхронизировали свою работу с ритмом «Годзиллы». Правильно?
— Да, совершенно верно.
— Поэтому прошлой ночью меня осенило! Если мы хотим, чтобы люди действительно обратили внимание на эту проблему, то должны проводить наши собрания в Оуктоне — прямо здесь, в цеху. У нас уже есть портативный конференц-зал, который мы использовали на стенде во время выставки Composites World Expo[39]. Вы его видели?
— Только на картинках, — признался Мерфи.
— Он очень милый. Ковры, приглушенный свет, инкрустированный деревом потолок—и огромные стеклянные окна, через которые каждый сможет смотреть на «Годзиллу». Я думаю, что наша идея дойдет до всех быстрее, если они лично окажутся здесь, в самом центре событий.
Мерфи задумчиво усмехнулся и кивнул:
— Что ж, это несколько необычно. Но идея мне нравится.
— Я обещаю, что мы больше никуда не полезем. И это будет не навсегда, — заверила его Эми. — Думаю, что через месяц или шесть недель люди сами поймают правильный сигнал.
— Не могу обещать, Эми, что вам будет удобно, — предупредил Мерфи. — Иногда здесь бывает довольно-таки жарко.
— Мы можем установить систему кондиционирования, — предложил один из продавцов.
— Кроме того, «Годзилла» здорово шумит во время проветривания, — Добавил Мерфи.
— Как долго это продолжается? — спросила Эми.
— Несколько минут.
— Ну и хорошо. Это заставит людей лишний раз обратить на нее внимание. — Эми повернулась к продавцам.
— Сколько вам потребуется времени на монтаж?
— Если хотите, мы можем завершить работу завтра к вечеру.
— Вас это устроит? — спросила Эми у Мерфи.
— Да, мэм, меня это вполне устроит.
Примерно через месяц после того, как Оуктон перешел на работу в условиях несбалансированной системы с ограничением (такое описание приводило в ужас любого корпоративного руководителя, особенно если он не представлял смысла этих терминов), для руководства Winner был создан промежуточный отчет о деятельности всех компаний в составе корпорации. Ровно через сутки после этого события Эми Киолара получила телефонный звонок от крайне сердитого Найджела Фурста.
— Что, черт возьми, вы там ДЕЛАЕТЕ?! — напористо воскликнул Найджел.
— Ничего! — машинально ответила Эми. — Подождите! Прошу прощения, я имела в виду, что мы делаем множество вещей! Мы внедряем наше дерево реальности! То есть наш план разворота!
— Питер Уинн позвонил из Рио-де-Жанейро. Он хочет, чтобы я уволил вас — прямо сейчас, —ледяным тоном произнес Найджел.
— Но почему?
— Потому что он залез в WING и увидел ваши данные! И, честно говоря, мне сложно с ним спорить. Эми, во время нашей маленькой беседы вы пообещали мне, что не допустите ухудшения ситуации в Hi-T.
— Так и есть! В сущности, наши дела улучшаются! Мы действительно приближаемся к точке разворота и движемся в правильном направлении! — убежденно сказала Эми.
— Да неужели? Тогда как вы объясните — давайте возьмем пару примеров из отчета WING, — что утилизация ресурсов на заводе в Оуктоне снизилась с девяноста четырех до ужасающих семидесяти восьми процентов? Средняя производительность линейного сотрудника — минус одиннадцать процентов. Прямые расходы на оплату труда — рост на двенадцать процентов. А запасы незавершенного производства выросли на пятнадцать процентов! Нет, подождите. Незавершенное производство
снизилось на пятнадцать процентов. В любом случае вы понимаете, о чем я говорю. Эми, ваша деятельность ухудшает ситуацию прямо на глазах. Боюсь, что...
— Подождите, подождите, — перебила его Эми. — Это же данные WING?
— Да, это данные из системы, которую мы используем в Winner Corporation.
— Тогда я могу объяснить, что именно произошло! — воскликнула она. — Дайте-ка я возьму свою копию.
Она лихорадочно начала листать копию отчета, собираясь с мыслями.
— Я жду, — напомнил Найджел.
— Ага, вот она. Давайте взглянем на большую картину. Посмотрите, к примеру, на выпуск завода в Оуктоне в целом. Этот показатель вырос. Мы отгружаем больше, поэтому незавершенное производство снижается, и, что более важно, мы осуществляем отгрузки по графику А посмотрите на рост денежного потока. Он вырос — и это связано с тем, что мы получаем оплату за эти отгрузки. Полный эффект от внедрения этих мер еще не виден вследствие того, что немного отстает процесс выставления счетов и получения денег по итогам отгрузок, но уже в следующем месяце наш успех станет очевидным. Проверьте показатель дебиторской задолженности, он тоже вырос — вы видите, Найджел?
— Хм, да. Теперь я это вижу, — пробормотал он.
— А теперь взгляните на операционные расходы Оуктона, — продолжила Эми. — Переработки сократились, так как дефицитов и горящих позиций стало меньше. Снижаются расходы по транспортировке — нам больше не приходится платить втридорога за срочную доставку, компенсирующую опоздание производственного цикла.
— Но как же в этом случае вы объясните столь значительное снижение показателя утилизации ресурсов? — Голос Найджела снова стал жестким.
— Этот показатель предполагает изучение каждого отдельно взятого элемента оборудования, а не производственной системы в целом. Видите ли, по сути, мы добавили так называемую резервную мощность. И сделали это двумя способами. Во-первых, выпуск материалов в производство ограничен не максимальной производительностью каждого элемента оборудования, а производительностью системы в целом. Мы больше не используем время такта. Мы изменили конфигурацию оборудования, чтобы максимально ускорить течение потока через этапы, не связанные
с ограничением. Иными словами, оборудование не будет работать на максимуме постоянно.
— Этапы, не связанные с ограничением?
— Да.
Найджел вздохнул и сказал раздраженным тоном:
— По-моему, вы меня путаете.
— Прошу прощения, это немного выходит за рамки стандартной логики. Позвольте попробовать еще раз. Ускорение потока означает следующее: как только тот или иной участок завершил работу и передал детали дальше, на нем образуется небольшой период простоя, поскольку необходимые для последующей работы материалы еще не прибыли. Именно из-за этого снижается коэффициент использования.
— Так почему вы не хотите загрузить оборудование и рабочих по полной? Это бессмысленно!
— Сэр, в этом есть свой смысл. Вы хотите ускорить операции, предшествующие системному ограничению, чтобы «Годзилла» не страдала от голода. И вы хотите ускорить операции после «Годзиллы», чтобы не опоздать с отгрузками.
— Что?! Годзилла? Не страдала от голода? О чем вы вообще говорите?
— Мистер Фурст, прошу вас, не обращайте внимания. Это технический термин, — пыталась успокоить его Эми. — Посмотрите на результаты. Посмотрите на показатель операционной прибыли Hi-T. Ситуация изменилась! Прибыль начала расти — и этот рост будет продолжаться. Мы находимся в середине квартала, и пока это не очень заметно, но постепенно наша операционная прибыль будет заметно накапливаться.
Через сорок пять минут, дозвонившись до яхты Питера Уинна, стоявшей в гавани Рио-де-Жанейро, Эми лично смогла объяснить ему позитивное влияние своих действий на показатели прибыльности компании. В итоге ей удалось разрешить кризис.
Однако пережитой стресс сильно повлиял на нее. Она развернула лихорадочную деятельность — письма и звонки сыпались из кабинета Эми как из рога изобилия. Встреча группы, которую она теперь называла командой быстродействия, была назначена на следующую неделю, но в связи с возникшей ситуацией было решено провести ее раньше. Что если точка разворота еще не так близка, как ей казалось? Эми сама хотела убедиться в том, что план изменений действительно работал и что компания делала все, что можно сделать.
11 Новая иель
Портативный выставочный конференц-зал Hi-T был воздвигнут прямо в цеху, рядом с «Годзиллой». Он сразу же стал предметом обсуждения всех рабочих, обративших внимание и на роскошные ковры, и на затянутые тканью стены, и на обитые плюшем кресла, и на огромный круглый стол из углеродного волокна, который легко могли поднять всего два грузчика, но при этом он был способен выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда. Разумеется, среди рабочих сразу же распространилась шутка (возникавшая, впрочем, на всех выставках) о том, что в случае попадания этого самого снаряда людям, сидящим вокруг стола, повезет куда меньше.
