но я готова поставить деньги на то, что на самом деле тебя тряс Эндрю. Ты его укусила, и он разозлился.
– Я его укусила? Я была ребенком-монстром?
– Это довольно обычное явление для детей в таком возрасте, но у него пошла кровь. В рану попала инфекция, она воспалилась, и на тыльной стороне ладони у него остался шрам.
– Боже!
– В любом случае я думаю, что трясти он тебя начал после того, как ты его укусила, но он утверждал, что это была твоя мать. Он ей заявлял, что, если она когда-нибудь попробует от него уйти, он отправит ее в психушку. Убедит кого следует в том, что у нее послеродовая депрессия. Она очень боялась, что, если попытается уйти, у нее заберут тебя и Бенджи и отдадут ему.
– И мой дядя отказался помогать, хотя знал, что мой отец склонен к насилию?
– Да. Он притворился, будто это неправда.
– Вы рассказали все это полиции?
– Конечно, но их это не заинтересовало. Твой отец в любом случае был мертв, и они считали, что в смерти семьи виноват Джозеф. Если честно, воспоминания у меня обо всем этом туманные. После случившегося я была в шоке и плохо помню детали.
Я откидываюсь на спинку дивана, чувствуя, что нейронные связи у меня в мозгу не работают должным образом.
– Давайте вернемся к тому, что моя мама, возможно, планировала уйти от отца…
– Да?
– Куда она могла пойти? Судя по тому, что вы рассказали про отца, она должна была действовать очень осторожно. Тщательно подготовиться и внезапно исчезнуть вместе с нами. У нее была подруга, друг? Может, был другой мужчина? Она должна была планировать пойти в какое-то конкретное место.
– Я действительно задумывалась, не было ли у нее другого мужчины. Иногда такая мысль приходила мне в голову, но мне она про него никогда не рассказывала.
– Джули, это невероятно важно. Попытайтесь вспомнить. Если был другой мужчина, то убить их мог он. Может, он набросился на моего отца, мама попыталась его остановить и он случайно ее убил. Почему вы раньше это не упоминали?
– Потому что у меня нет доказательств, и я совершенно не представляю, кто это мог быть. Я не знала, познакомилась ли она с кем-то новым. А Джозефа нашли всего в крови и с орудием убийства.
– Мама упоминала другого мужчину? Вообще когда-нибудь.
Джули морщит нос.
– Я знаю, что у нее был мужчина до встречи с твоим отцом, и у меня сложилось впечатление, что она по-настоящему любила его, а с твоим отцом познакомилась после того, как они расстались. Но это было до нашего с ней знакомства. Много-много лет назад. Я не знаю, почему они расстались. Это был единственный мужчина, которого она упоминала, и, боюсь, я не помню его имени. Наверное, ее мать знает. С ним она встречалась, когда была еще совсем юной.
– Вы знаете, кто такой дядя Си-Со?
Она пару раз моргает.
– Боже, что-то знакомое. Вроде Селли – то есть ты – что-то говорила про дядю Си-Со.
– Я не помню.
– Да, я думаю, что говорила, а Эсси сказала, чтобы ты помолчала.
– Значит, он мог быть ее другим мужчиной?
– Наверное.
Внезапно мы чувствуем запах гари. Не знаю, как мы раньше не поняли, что что-то горит. Джули вскакивает с дивана, распахивает дверь, дым врывается в комнату, она выставляет меня из дома, сама идет разбираться с кремированными кексами, а я чувствую себя отвратительно.
Глава 53
Я снова возвращаюсь в дом Нейта, и мы втроем сидим вокруг его большого кухонного стола. Нейт достал сырную тарелку, и я набрасываюсь на нее с аппетитом человека, который обычно ограничивает себя в еде.
– Похоже, моя мама пыталась уйти от отца, – сообщаю я.
Серена ест с опаской. Вежливо. Но она берет бри, что снова заставляет меня задуматься о ее беременности. Большинство женщин очень внимательно относится к таким вещам.
– Подождите. А что, если это как-то связано с ящуром? – высказывает предположение она. – Я думаю, что разгадку нужно искать в игре.
Я перевожу взгляд с Серены на Нейта и обратно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я думаю над этим, – отвечает Серена. – Просто минутку не обращай на меня внимания.
Она отводит взгляд в сторону и медленно жует. Мне приходит в голову, что у Серены поразительный мозг.
Я снова поворачиваюсь к Нейту.
– Джозеф когда-нибудь называл моего отца тираном? Говорил, что мама хочет от него уйти?
Нейт хмурится.
– Я думаю, что ты неправильно понимаешь ситуацию. Мы мало разговаривали, бóльшую часть времени мы или дурака валяли, или придумывали компьютерные игры.
– Но ты же должен был что-то знать про его жизнь и отношения в его семье?
– Да, я думаю, что он беспокоился из-за вашей матери. И вашего отца он не любил.
– Мой отец мог быть агрессивным и жестоким? Именно поэтому Джозеф его не любил?
– Не знаю, – качает головой Нейт.
Серена разворачивается к нам и шлепает рукой по столу.
– Овечья равнина, – объявляет она.
Нейт кивает, но, похоже, не понимает, к чему она клонит.
– И что?
– В игре есть женщина, любящая овец. Женщина с черной собакой. Это, вероятно, твоя мать. Теперь я вспомнила, как она тихо говорит что-то типа: «Я не могу оставить овец. Только не с ним».
– И какое это имеет значение? – спрашиваю я, медленно соображая.
– Это одна из причин, почему люди не уходят от абьюзеров. Они не хотят оставлять с ними животных. Ты можешь забрать с собой детей, но отару овец ты же с собой не заберешь?
– Мой отец был абьюзером, мама хотела уйти, но не уходила, потому что боялась за овец? Боялась, что он с ними что-то сотворит?
Серена пожимает плечами.
– А что, если Джозеф заразил овец для того, чтобы его мать могла спокойно уйти от отца?
– Вау! Ты так считаешь? – уточняю я.
– Это нельзя исключать, – кивает Нейт.
– И именно в такие моменты женщин убивают, – продолжает Серена. – Когда они уже готовы сбежать.
– Это смешно в чертовски несмешном смысле, но когда я росла в доме брата отца и его жены, я только и слышала, как мой отец обожал мою мать, – говорю я. – Но Джули сказала, что мой дядя Грегори знал о склонности моего отца к насилию, но ничего не сделал, чтобы помочь моей маме или защитить нас с Бенджи.
Звонит мой телефон. Это перезванивает моя бабушка Нора. Я хватаю трубку.
Связь плохая, я едва ее слышу.
– Да, она обожала Стивена.
Стивен. Могла ли
