Так и ушел — с обмакнутой крайней плотью, чувствуя в трусах холодное и липкое. Шарил в темноте, ища одежду и собирая с пола ступнями сор. В лунном свете окна вдруг выхватил глазом название книги и прочитал, уже не в силах оторваться: "Необходимое руководство для Агентов Чрезв...", подкрепленное литературной безвкусицей эпиграфа Плутарха: "К своим молитвам спартанцы присоединяют также просьбу даровать им силы переносить несправедливость". Невольно бросил взгляд в совиный разворошенный угол. Сдвинул бумагу в квадрат света и краем глаза, как бы ненароком, продолжил: "Главные вопросы, на которые всегда должны быть готовы ответы у сотрудника:
1) Кто из более активных работников в данный момент ему известен и как и где его можно взять под наблюдение".
По спине пробежали холодные мурашки.
"2) Какие сведения имеются у него о всех неблагонадежных лицах, соприкасающихся с ним, для чего следует расспросить о прошлой и настоящей деятельности лица не только в отношении работ, но и семей...
3) Строение организации или партии от верха до низов.
4) Литература же, как-то: повременные или периодические издания иных партий, но и цензурованные, которые распространяются в одинаковой степени с целью пропаганды.
...
7) Кто выехал, кто приехал, с какой целью, куда и на какой срок, а также по каким связям.
8) Что известно о складах и хранении оружия и т.п.
9) Что известно о деятельности других партий и лиц, принадлежащих к ним.
...
11) Каково настроение лиц, соприкасающихся с антигосударственной средой, антигосударственными организациями на окраинах городов и в сельской местности. К какой организации примыкал.
С подлинным верно.
Секретарь".
Подпись сиреневыми чернилами.
Перевернул страницу и, выхватывая кусками:
"...с сотрудником должны быть обставлены наибольшей конспирацией", "...беседа должна вестись в виде серьезного разговора, отнюдь без шуток и фамильярностей, и всегда с глазу на глаз".
"...что всякая неправда и провокация, даже слабой степени, повлекут за собой не только прекращение работ по розыску, но, кроме того, сотрудник отвечает по всей строгости, вплоть до расстрела".
Боясь оглянуться, кожей почувствовал враждебность дома и оставленной постели.
"...изъятию также подлежат крупные суммы денег, золото в слитках и в монетах, серебро в слитках и в монетах, документы личные... торговые книги, векселя и пр., представляющие интерес для следствия".
"...смотря какой обвиняемый — иногда задавать вопросы быстро, смело, решительно, записывать все ответы, задавать вопросы таким образом, чтобы потом, при разных ответах, путем логических выводов обнаружить противоречия, таким образом смущать обвиняемого и стойко, твердо настаивать на сознании...".
"... не допускать пыток, не кричать на обвиняемого, не угрожать ему, быть выдержанным, вежливым, корректным...".
"...стремиться как можно больше собрать сведений о виновных...".
"... избегать всячески вокзалов, быть также осторожными на почте...".
"...на улице при встрече никоим образом не выдавать своего знакомства: не кланяться, не подавать руки и проч. ... не ходить по улице вдвоем...".
"...слежку вести, передавая "дичь" из рук в руки не только в поле зрения от квартала к кварталу, но и чередуя с другими приемами — через параллельные улицы, забегая вперед и проч., запоминая, где "дичь" теряется, чтобы быть ближе к цели... определить район конспиративной квартиры и выйти на нее как можно быстрее... применять дублирование и тех. способы..."
"...шпионами часто служат дворники, таксисты, продавцы мелкооптовой торговли, киоскеры, секретарши, машинистки... и т.п. ...".
"...организация должна время от времени устраивать собственный надзор за своими членами, чтобы убедиться, насколько они "чисты", т.е. "не засвечены" ли они... и при необходимости переводить на другую работу, в иную местность...".
"...в другом городе должен помнить что, как бы далеко ни был этот город от его прежнего местожительства, он нисколько не гарантирован от того, что его не узнают...".
"Заповеди доблестного шпиона:
1) неустанно тренируйте память;
2) не обнаруживайте своих лингвистических знаний, что поможет вам быстро ориентироваться в различных ситуациях;
3) действуйте по возможности самостоятельно, не доверяете местному населению; по обстоятельствам чаще меняйте место жительства, проверяйте и страхуйте себя тем, что ложь должна максимально походить на правду; рассказывайте только то, что можно рассказать; продумывайте различные варианты событий и будьте всегда готовы к ним, однако не комплексуйте, будьте самим собой;
4) избегайте случайных связей, из-за которых можно попасть в сети вражеской контрразведки;
5) вести переговоры с выбранным агентом следует только в назначенном вами месте; использовать малейшую психологические нюансы, а именно: не давать агенту сосредоточиваться; беседовать с ним по возможности сразу после дальней дороги, то есть лучше, если он будет уставшим; не считать зазорным, если агент будет вас бояться; вы же должны быть всегда сосредоточенным и готовым к действию; не напускать на себя таинственность, кроме случаев психологической обработки агента, и то по выбору и в соответствии с обстоятельствами и личностью агента;
6) не сосредоточивайтесь на "охоте" за одним каким-нибудь сведением, ибо это лишает видения "горизонта", не гнушайтесь малоценной, на ваш взгляд, информацией, будьте терпеливым; не выказывайте интереса к любой информации;
7) фиксируйте данные в виде записей расходов: например, если вы увидели 5 броневиков, отметьте, что истратили 5 рублей на горчицу, и тому подобное;
8) при сжигании рукописей необходимо растереть пепел;
9) избегайте излишней оригинальности в передаче информации, будьте абсолютно уверенными в методе передачи, иногда полезнее вернуться к старому способу;
10) следует ограничивать число половых партнеров и не раскрываться никому из них при любых обстоятельствах; если вы можете обойтись без секса, то для дела это лучше;
11) при слежке не двигаться в такт с объектом;
12) читайте Библию".
Шевельнулась. Подперевшись рукой, разглядывала молча, со слепым равнодушием, стороннего человека: все мужчины рано или поздно должны уйти, так устроен мир. Ей ли не знать. Бессловесная покорность утюга. С ужасом вспомнил, что за все время оба не проронили ни слова. Такого с ним еще не бывало. Ресницы вяло колыхались, как занавес под неумелой рукой.
Ведьмины замашки. Подхватив в охапку вещи, искал выход. Тыкался сослепу по углам сеней, громыхая ведрами и роняя лопаты. Ему в спину бесстрастно моргали пустые, всепрощающие глаза.
И в какой-то суетливой, нервной панике, не найдя калитку, без единой царапины преодолел шиповник и забор и, сам не зная почему, замер в самом неудобном месте — на углу, под фонарем. В чернеющем проулке что-то протяжно ухнуло, и он в первый момент, уловив лишь шорохи улетевшего звука, ничего не понял, но перестал дышать. С реки тянуло прохладой и сыростью, а там, между домами, происходило какое-то движение.
"Воруют, что ли?" — решил Иванов.
Раздалось еще раз: "Бух-х-х!", словно сбросили мешок цемента, и в предрассветной темноте вдруг стало расплываться зеленовато-фосфорическое облако, высветив углы домов, острые карнизы и разросшиеся кусты малины вдоль дороги, и он увидел странные, почти забытые, как с картин Эль Греко, — канонические фигуры.
* * *
...шли жутковато невесомо, как будто формируясь из темноты, из ее леденящей части — осколки сущего, прирожденного безволия, и через мгновение их оказалось трое: две — высокие, в капюшонах, словно монахи, с неестественно прямыми, удлиненными торсами, словно выстроенные из одних параллелей и углов, — чужеродные окружающему, без теней и звуков, словно привиделись, словно — не касаясь земли и ее веков, а над вечным прахом, и тут же — маленькое, катящееся на ножках, с большими щеками-яблоками и задранным носиком — коротышка — единственный, кто заинтересованно блеснул глазками, и даже, кажется, подмигнул; а следом, на расстоянии десятка шагов, еще один - четвертый, — кряжистый, ловкий, как попрыгунчик, круглоголовый, в светлых брюках и ботинках на толстой негнущейся подошве, у которого при каждом шаге из-под ног летели искры и звенела цепь.
Иванов застыл, одеревенело сжимая в руках одежду и уже не чувствуя, как тянет с реки туманом.
Женщины вошли в круг света и прошествовали мимо, даже не повернувшись в его сторону, словно Иванов не стоял голым на их пути. Его поразило: были они с болезненно-вытянутыми лицами, устремленными вперед, не по-земному большеглазые, тонкогубые, горбоносые, в анфас плоские, словно вырезанные из картона, похожие как сиамские близнецы и синхронные в движениях, как маятник. Даже складки юбок у них от резких движений ног двигались одинаково. И только у той, что оказалась поближе, в ухе вдруг жадно блеснула толстая серьга. А щекастый коротышка, словно заигравшись, подпрыгнул и поменял ногу.
