— Откуда ты знаешь?
— Да уж знаю. Некоторое время назад приходил Тито. Твой друг скрылся, и я не думаю, что он вернется.
— А почему… Я хочу сказать, при чем тут Тито?
— Да при том… Мойе… Понимаешь, полиция считает, что Мойе мог совершить… То есть он может знать что-то о некоторых преступлениях, и полицейские очень хотят с ним поговорить. А ты не знаешь, где еще он может болтаться?
— Нет. А что за преступления?
— Страшные преступления. Послушай, нам нужно с тобой об этом поговорить. Что скажешь насчет того, чтобы зайти в El Piave и взять мороженого?
Это был недостойный прием. Бедная девочка обожала мороженое, а поскольку мама позволяла его ей только в гомеопатических дозах, словно какой-нибудь метадон, папочка всегда имел преимущество, изображая щедрого кутилу. Личико ее немедленно просияло, и они, выйдя наружу, поспешили по узким, полным цветочных ароматов улочкам Рощи, пока не добрались до Коммодор-плаза.
Ресторан El Piave, специализировавшийся на домашних итальянских желе, был переполнен, но для Паза и Амелии, как представителей почтенного сообщества рестораторов, место нашлось незамедлительно. Паз взял себе ванильной шипучки и кофейного мороженого, а девочка заказала двойную порцию вишнево-ванильного, с помадкой.
Парень за стойкой, узнав посетителей, добавил бесплатно холмик взбитых сливок, несколько вишенок в мараскино и накрыл все это бумажным зонтиком. Амелия, принцесса лакомств Майами, приняла все это снисходительно, как должное.
Паз дождался, когда сласти введут ее в счастливый ступор, и тогда сказал:
— Послушай, я знаю, ты считаешь Мойе своим приятелем, но тебе необходимо подумать: а вдруг это не так?
— А вот и так. Он хороший.
— Эйми, возможно, он и кажется хорошим, но давай посмотрим правде в глаза — много ли ты о нем знаешь? Ты вот говоришь, что он волшебник. Ладно, я верю тебе, он волшебник. Но какого рода его волшебство, а? Ты ведь знаешь, оно бывает не только добрым.
Ответа не последовало: девочка не смотрела на него, сосредоточенно ковыряясь в горке мороженого с вишней. Паз попробовал зайти с другой стороны.
— Ты ведь знаешь про сантерию, правда?
— Хм. Это то, чем занимается abuela?
— Правильно. Существует мир, которого мы не можем видеть, и в нем обитают духи. Иногда они помогают нам, иногда вредят, но в любом случае нам следует помнить, что они не такие, как мы, и могут быть опасны. Вот почему abuela и ее друзья пытаются выяснить, чего они хотят, чтобы мы не оказались у них на дороге и… не подвернулись кому-нибудь из них под ноги.
— Злым духам?
— Нет, детка, тут речь не о том, кто злой, кто добрый, кто плохой, кто хороший. Понимаешь, это похоже на то, когда кучка мальчишек играет на траве в футбол, а маленький котенок из любопытства высовывается посмотреть, и его больно задевает мячом. Мальчишки никакого зла ему не желали, да только котенку от этого не легче. У тебя были страшные сны про ягуара, помнишь? И у меня они были, и, думаю, они снятся твоей маме тоже, поэтому она в последнее время такая расстроенная, и…
— Сны прекратили те штуковины сантерии?
— Правильно, енкангуэ, и я надеюсь, маме это тоже поможет. Но дело в том, что, как я думаю, эти сны насылает Мойе, то есть не он сам, а некий дух, которому он служит, дух ягуара, и я боюсь, этот дух может повредить тебе, не потому, что он плохой или Мойе плохой, но потому, что происходит нечто, чего мы не понимаем.
Подняв глаза от своей тарелки, Амелия встретилась с ним взглядом: неожиданно она показалась ему старше.
— Это как во «Властелине колец», да?
— Примерно, — ответил Паз.
— И мы все как хоббиты?
— Ну… да. Думаю, кроме нашей abuela. Она больше смахивает на Гэндальфа.
Амелия на это кивнула, соглашаясь.
— А на кого похож ты, папочка?
— Не знаю, детка. Все это для меня так ново.
— Я хочу, чтобы ты был королем. Арагорном.
Паз рассмеялся.
— Правда? Надо же! А мне кажется, что я всего лишь один из хоббитов, причем вовсе не сам Фродо. Но главное, если ты снова увидишь Мойе, ты должна тут же непременно сказать мне. Обязательно! Это не игра. Амелия, посмотри на меня. Обещай!
Амелия заглянула отцу в глаза. Ей нужно было рассказать ему о чем-то еще… о слове, которого она не могла вспомнить, о маленькой девочке, о Каймане и Ягуаре, но в голове у нее все так перепуталось, что вместо этого она сказала:
— Ладно, я собираюсь стать Галадриэль, и у меня будет серебряная корона, правда?
Когда они снова оказались на улице, Паз позвонил в ресторан и попросил Иоланду сгонять в Рощу и подбросить их домой. Благо хлопотное время ланча уже прошло.
Он крайне редко пользовался своим положением босса и хозяйского сына, но сегодня случай был особым. Амелия подвергалась преследованию… со стороны невесть кого или чего, а Иоланда в любом случае была только рада оказать Джимми любую услугу. Ему уже и так было несладко, и понимание того, что он бесстыдно эксплуатирует чужое доброе отношение, уже мало что меняло.
Иоланда прибыла на своем обшарпанном пикапе «тойота». Они все устроились на переднем сиденье, и Паз радовался тому, что Амелия зажата между его бедром и пышным коричневым бедром Иоланды, которое розовые шорты оставляли открытым. Иоланда, исправившаяся плохая девчонка, в жилах которой смешалась кровь разных рас, служила предметом воздыханий всех молодых официантов и прочих сотрудников заведения, но сама интересовалась только недоступным Джимми. Такое нередко случается в ресторанном деле, да и в других видах бизнеса тоже: сам Джимми тут был ни при чем. То есть, конечно, флиртовал, но, что бы там ни сплетничали его жене, за задницу не хватал.
По дороге они говорили о делах в ресторане. Амелия была непривычно молчалива, а стоило им добраться до дома в Южном Майами, выскочила из машины и, не попрощавшись, помчалась в дом.
— Что-то не так? — осведомилась Иоланда.
Он пожал плечами.
— Просто болезнь роста. Ладно, думаю, на этой неделе мы еще увидимся.
— Слушай, а поймали они того малого? Я имею в виду того, который…
— Они так считают, — ответил, не дождавшись конца фразы, Паз и, помахав ей на прощание рукой, свернул на дорожку к своему дому.
Войдя в спальню, он обнаружил, что его супруга подает признаки жизни. Она заморгала, потерла глаза, потом напряглась.
— Надо же было так заснуть, а? Сколько времени?
— Самое начало пятого.
Она села, привалившись к изголовью кровати.
— Проспала. Мне нужно позвонить в больницу, если меня еще не уволили.
— С тобой все в порядке. Я говорил с Кеммельманом. Очевидно, такое время от времени случается. Ничего страшного.
Ее глаза сузились.
— Ты говорил с Кеммельманом обо мне? Когда это было?
— Ну, не знаю, кажется, вчера утром.
— Вчера утром? Джимми, о чем был разговор?
— Лола, у нас сейчас среда, пятый час. Ты проспала более сорока восьми часов.
Подозрение на ее лице сменилось ошеломленным изумлением.
— Это невозможно!
— Но это правда. Снилось тебе что-нибудь?
Она отвела глаза, но он повернул ей голову и снова поймал ее взгляд.
— Нет, — ответила Лола. — Ничего, что я могла бы припомнить.
— Хорошо. Но раньше тебе снились сны, не так ли?
— Возможно. Но какое это имеет…
— Нет-нет, я догадываюсь, Лола. Тебе каждую ночь снились кошмары, такие же, как мне, такие же, как Эйми. Ты вообще не могла спать, и это сводило тебя с ума. А теперь давай я использую свои магические силы и скажу, что это были за сны. Подробности мне, конечно, неизвестны, но дело касалось Амелии. Ее собирался съесть большой ягуар, и, хотя ты хотела помешать этому, казалось вполне разумным, что сама она не против того, чтобы быть съеденной, ибо это правильно. Все это, разумеется, делало сон еще ужаснее.
— Один и тот же сон, ночь за ночью, ночь за ночью.
Паз посмотрел ей в лицо: губы ее дрожали, глаза бегали.
— Я прав? — требовательно спросил он.
Последовал кивок.
— Я думала, что схожу с ума.
— Ничего ты не сходишь, нет.
Он присел на кровать и обнял ее.
— Я знаю, ты во все это не веришь и все такое, но против фактов не попрешь, а они налицо. Первое: троим членам одной — нашей! — семьи снились одинаковые кошмары, в которых фигурировал ягуар. Второе: двое богатых кубинцев, включая моего отца, погибли, причем, по всем признакам, их убил огромный хищник из семейства кошачьих…
— Что? Ты это знаешь? Полиция считает…
— Я это знаю. Полиция просто хочет, чтобы это было обычное убийство из мести. Дай мне закончить. Третье: в городе находится индеец из Южной Америки, который заявляет, что способен превращаться в ягуара. Этот индеец выслеживает Амелию. Я имею в виду не сны — физически. Так случилось, что я сам видел его на пляже, и он ошивался на большом дереве возле ее школы. Она разговаривала с ним и угощала его кукурузными чипсами. Четвертое: сантеро из иле моей матушки предсказал, что Амелии грозит опасность со стороны какого-то крупного животного.
