носителей невозможно вывести, как порродистых птиц, – сказал он.
– Так и есть, – согласилась Крылана. – Я знаю, что у нас когда-то прриютили одну из Веррхолётовых. У неё никакого дарра не было, пррросто она была больна – ослабела и изголодалась. Мои её, конечно, прриняли, а черрез год выяснилось, что она всё-таки моррочница, да ещё из сильных. Только она отчаянно боялась, что прро это узнают в её рроду и веррнут её себе. У нас-то она уже нашла себе близких, и воррон из наших ей понрравился. Корроче, мой ррод это скррывал по её прросьбе. А потом, когда появились ворронята, скррывали уже по собственному почину – мы же прровинциальный ррод, не влиятельный, для элиты – деррревня. Если бы они пррослышали о талантливых ворронятах, то попытались бы отнять или бррраком взять, а зачем своих птенцов отдавать таким неноррмальным, повёррнутым только на дарре и власти?
– Погоди, но тебя же уже не скррывали… – удивился Карунд.
– Да ведь моррочники и крроме меня изрредка появлялись – видимо, потомки тех, изгнанных так же, как моя пррапррабабушка. А потом, Веррхолётовы последние годы поутихли. Ещё до моего ррождения они ушли в тень. Вот мои и ррешили меня уже не скррывать. Но как эти парразиты-Веррхолётовы смели!
Вокруг Крыланы снова словно ветер поднялся, подхватив прядки волос, но уже заторопились по коридору шаги Татьяны, которой Соколовский предусмотрительно отправил сообщение, и вороница выдохнула – в присутствии подруги яриться не получалось, хоть тресни!
– Я уточнить хотела… – Таня снова заглянула к начальству через полчаса. – У нас там сова нервничает. Она прознала, что тут ящерь, и теперь переживает, что её корм уйдёт на сторону – пресмыкающейся особе. Могу я побольше заказать, ну, чтобы им обеим хватило?
– Танечка, хоть грузовик! Тем более что, когда присказочная сова нервничает, все остальные вскоре вообще на стенки могут полезть. Да, как там Крамеш?
– Делает вид, что всё замечательно, сидит на кухне, играет с Враном в шашки, обыгрывает его вчистую. Терентий очень развлекается – комментирует.
Таня невесело улыбнулась, прекрасно понимая, как неважно сейчас Крамешу.
– Ничего-ничего, он уже практически справился, – успокоил её Соколовский. – Осталось немного.
– Хорошо бы. А эта… Крания… ей что-нибудь готовить?
– Кашу ей сварите. Только Крамешу не говорите, для кого это, – плюнет, и, возможно даже, ядом! – вполне серьёзно предупредил Филипп.
Он откровенно тянул время, морально изматывая противников, которые и знать не знали о том, что их небольшая семейная заварушка переросла в сложную многовидовую комбинацию.
«Ну что ж. Вы обо мне и знать не знаете, и ведать не ведаете, а я – вот он, тут!» – хмыкнул Соколовский, зло прищурив глаза.
Да, не собирался он устраивать такую историю из навязанных ему в прошлом году занятий.
«Ну и что, что не собирался? – хмыкнул он, усмехаясь над прошлогодним самим собой. – Да, проштрафился, да, пришлось городить такой огород, чтобы в исконные земли пускали, чтобы не портил жизнь вредный Кот, но… но ведь урожай-то какой на этом огороде уникальный получается! Аж приятно!»
А особенно приятно было то, что тут он чувствовал себя на редкость интересно – хозяином положения, мудрым и сильным, настоящим покровителем и защитником этого странного места. Ну и пусть это получилось непредусмотренным побочным эффектом! Пусть ему и в голову не приходило, что тут будет интересно.
«Раз у меня, пусть даже случайно, так получилось, то это всё законно моё! А раз моё… то лучше всяким разным высокомерным и дальше своего клюва не видящим птахам даже близко сюда не подлетать! У нас уже всё готово для встречи. Как только они дозреют, я их сюда приглашу!»
Правда, даже столь разумный и продуманный план был слегка отодвинут в сторону явлением Лелланда.
– Ты где был? Ты разве не знаешь, что мы тут все на осадном положении? – хмуро уточнил у лучезарно довольного лиса проигравший вчистую Вран.
– Это ты на осадном положении, а я никомушеньки тут не нужен! Меня зорчие(прим. автора – так Лелланд называет воронов-наблюдателей)не идентифицировали, да и сложно это – я же выхожу из подворотни соседнего дома за углом.
– Вот и радуйся жизни, раз тебе так повезло, – буркнул Вран.
– Ты себе даже не представляешь, как именно ТЕБЕ повезло! – рассмеялся лис. – Кстати, сейчас я тебе подарочек дам.
– Это ещё по поводу? – подозрительно сощурился Чернокрылов.
– А просто подарочку только ты и нужен!
– Чего? – удивился Вран. – Ты о чём?
– А что, тебя удивляет, что ты кому-то необходим? – рассмеялся Лёлик. – Ну, вот познакомься! Я пока не знаю, как его зовут, сам решишь, но он в тебя такой влюблённый!
Лелланд вынул из рюкзака небольшой свёрток, стряхнул с него жёсткую обёрточную бумагу и…
– Чё это? А? – охрипшим голосом вскрикнул поражённый Вран.
– Это? А это то, из-за чего в кафе, где мы с тобой недавно были, чуть было не родилась нездоровая сенсация! – расхохотался Лёлик. – Цветочек, который ты напоил вороньим приворотным, помнишь?
– Д-д-дааа, – ошалело согласился Чернокрылов, уставившись на чрезвычайно странное растеньице, которое тянулось к нему толстенькими листочками и даже несколько корешков достало из земли, приветственно ими шевеля.
– Вот! Вот твой любимый ворон, как я тебе и обещал! – Лёлик церемонно вручил горшок с любвеобильным растеньицем опешившему Врану, объяснив всё разом и ему, и Руухе, от любопытства высунувшейся из комнаты в коридор, и Соколовскому, вышедшему на шум из своего кабинета. – Я ж знал, что это так просто не закончится! Бабуль, помнишь, ты мне говорила, что вороньи отвары, особенно крепкие и серьёзные, очень… странно могут взаимодействовать с окружающим миром?
– Помню, конечно! – подтвердила Рууха.
– Ну вот… А тут Вран вылил целый пузырёк вранового приворотного, смешанного с кофе, в этот несчастный цветок. Я и решил сходить туда и проверить, всё ли в порядке. Прихожу такой в кафе, а вокруг цветка какая-то странная суета – его сотрудники как-то очень далеко обходят. Я уши-то насторожил, а они переговариваются, что, мол, опять мерещится, что, когда кто-то в кафе заходит, это растение как-то странно шевелится.
Соколовский рассмеялся:
– Пошло взаимодействие?
– Уже даже опознание! Несчастная растюшка пыталась высмотреть всех черноволосых, вытягивалась в струночку и приветственно махала листиками.
– Да чем высмотреть-то? – недоумённо уточнял Вран, нервно рассматривая растение, которое силилось до него дотянуться.
– Не знаю чем, но чем-то оно видит. И слышит, кстати, тоже. И даже соображает – я вот ему сказал, что черноволосый тип, вошедший за мной, – это не тот, кто ему нужен, и оно сразу поникло, бедное!
– Раз оно тебе так нравится, возьми ЭТО себе! – Вран сделал шаг к Лёлику, но тот шустро убрался подальше и продолжил:
– Нет уж, это твоё! Я как сказал, что могу отнести
