– Взгляни на этот дом, на этот бассейн, – потребовала она, направляясь к нему по воде. – Тебе не кажется, что я понимаю, зачем тебе все это?
– Это только то, что ты видишь, и ничего более.
– Нет. Ты пытаешься изменить прошлое, приобретая все то, что прежде было для тебя недосягаемым. Машины, женщины, псевдосемья у барной стойки. Этот дом и бассейн.
Бобби отвернулся и снова побрел к ступенькам.
– О, Бобби! – последовав за ним, прошептала Лейси. Пытаясь остановить его, она вцепилась в мокрую рубашку. – Неужели ты не понимаешь? Достаточно начать обманывать себя, чтобы потом с легкостью обманывать других. Не знаю, как кому, а мне это известно слишком хорошо.
Он вскипел:
– Я никого не обманывал!
– Намеренно, может быть, и нет. Но у тебя есть дом, в котором ты не живешь, и бассейн, хотя ты не умеешь даже плавать. Пусти меня к себе, Бобби, не отталкивай меня. Я ведь, как никто, понимаю твое желание стереть прошлое.
Тело Бобби напряглось, будто он вцепился в спасательный трос. Лейси приблизилась к нему и встала сзади, обхватив его за талию и прижавшись грудью к его спине.
– Позволь мне касаться тебя, Бобби, – сказала она, приподнимая его рубашку.
Бобби вздрогнул, когда она коснулась пальцами его голой кожи. С благоговейным трепетом Лейси исследовала каждый выступ мускулистой спины. Затем она обошла Бобби и, встав на первую выложенную изразцовой плиткой ступеньку, оказалась с ним лицом к лицу.
Играя желваками, Бобби сверлил ее глазами.
– Ты заслуживал лучшее детство, чем то, которое у тебя было, – сказала она, словно произнося тост.
И тут Бобби сломался. Издав какой-то утробный звук, он притянул Лейси к себе и сжал в объятиях.
– Позволь мне любить тебя, Бобби, – прошептала она. – Вместе со всеми шрамами из твоего прошлого.
И когда Лейси опустила руку в воду и начала расстегивать его ремень, он стал помогать ей. Скоро и его, и ее одежда плавала в воде.
Бобби собрал ее, положил на ступеньки и вцепился руками в гладкую кромку бассейна.
Глава 24
– Моя мама и отчим уехали.
Кайл тронул пикап с места, и, пока они ехали по центральным пустынным улицам, Робин ощущала трепет в предвкушении чего-то необычного.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – И хочу быть с тобой.
Робин знала, что это так, чувствовала по его взгляду. И когда они подъехали к его дому, позволила ему провести себя внутрь.
В доме было темно, и Кайл по пути зажег пару светильников, так что теперь кухня и небольшая комната были тускло освещены. Потом он включил проигрыватель дисков, зазвучали чувственные ритмы медленного хард-рока. Взятый напрокат смокинг был уже как бы не к месту в этой причудливо декорированной комнате.
Робин подошла к окну, выходившему на залитое лунным светом поле для гольфа. Длинная лощина была белой от снега. Кайл подошел сзади и обнял ее.
– Ты такая приятная, – пробормотал он, затем медленно повернул ее к себе.
Они начали двигаться в такт музыке. Кайл нежно поцеловал ее, потом его руки скользнули по спине Робин вниз, и их тела соприкоснулись. А когда Робин обхватила его руками, нежность превратилась в потребность. Поцелуй стал более жарким, их языки сплелись. Кайл обхватил ее круглую попку, подтянул Робин повыше на себя и со стоном задвигал бедрами, чтобы она почувствовала, как он возбужден.
– Позволь мне заняться с тобой любовью, Робин.
Ей хотелось быть как можно ближе к нему, хотелось чувствовать, что он любит ее и лелеет, но она плохо понимала, как этого достичь. Кусая губы, Робин взглянула на него.
– Я не знаю, Кайл.
Он погладил ее по руке.
– Мы будем делать только то, что ты сама захочешь. Как только ты мне скажешь «стоп», я прекращу.
Они стояли лицом к лицу, и Робин молчала, не зная, как сказать «да», но понимая, что она этого хочет. Каждый раз, когда Робин возвращалась домой после их возни в его грузовичке, она неизбежно ощущала неудовлетворенность. Он доводил ее до такого состояния, что ей все время хотелось большего, хотелось зайти дальше. И уже не один раз, сказав маме, что едут в гриль-бар, они уезжали к реке и парковались в каком-нибудь уединенном месте.
В позапрошлую субботу Кайл полез рукой в ее трусики, а потом засунул палец глубоко в нее, и Робин хотя и хотелось еще, но в то же время она не могла сдержать слез.
И когда Кайл заметил эти слезы, он обнял Робин и сказал, что не будет ее торопить. Ведь у них впереди море времени. Но сегодня, когда он повел ее на бал, хотя ему совсем не хотелось туда идти, Робин должна была каким-то образом показать ему свою любовь.
Как будто догадываясь о ее мыслях, Кайл придвинулся к ней, положил руку ей на талию, а потом его ладонь скользнула под лиф ее платья и поползла вверх.
Робин затаила дыхание, затем закрыла глаза, не останавливая Кайла, пока его ладонь продвигалась все выше и, наконец, легла на ее грудь. Она ощутила судорожный выдох Кайла, почувствовала, как он встрепенулся, когда и другая его рука проникла под бархат и поползла вверх, собирая на запястье складки ткани.
– Подними руки, Роб, – пробормотал он, щекоча губами ее шею.
Она сделала, как он просил. Правильно она поступала или нет, но Робин подняла руки, позволив ему стащить верхнюю часть наряда через голову. Ткань была отброшена в сторону, и теперь Кайл благоговейно взирал на Робин. Может быть, он и привык к близкому общению с девушками, но у Робин не было сомнений, что ее вид восхитил его. Она прониклась незнакомым ощущением силы, которое быстро сменилось удивлением, когда он стянул с себя смокинг и рубашку.
У него была широкая атлетическая грудь с хорошо развитой мускулатурой. Ей хотелось прикоснуться к нему, но она не могла решиться, пока он сам не обнял и не прижал ее к себе. Кайл расстегнул ее бюстгальтер, и Робин в панике приникла к нему, вцепившись в его руки и испытывая слишком сильное смущение, чтобы отступить от него.
– Шшш, – прошептал он, отстраняя Робин от себя. Бюстгальтер упал на его согнутые руки. – Все в порядке.
Плавным движением руки Кайл отбросил черные кружевные чашечки. Его глаза были прикованы к телу Робин, и грудь его начала вздыматься. Потом Робин почувствовала его ладони. Кайл едва касался ее кожи, когда они заскользили по ее соскам. Те сразу напряглись, превратившись в твердые бутончики, и Робин ощутила, как вспыхнули ее щеки.
Кайл зачарованно следил за ней и вдруг большими пальцами начал выводить круги вокруг сосков, и смущение Робин прошло, вытесненное чем-то горячим и толкающим изнутри. Она хотела, чтобы он трогал ее. И когда он протянул руки ей за спину, чтобы расстегнуть юбку, она сама помогла ему.
Несколько минут они стояли там, в комнате, он – в брюках, она – в тонких узеньких трусиках, остальная одежда беспорядочной кучей валялась на полу. А за окном была темная ночь. Взяв ее за руку, Кайл попятился назад, пока не уперся в огромный кожаный диван. Он сел, и его голова оказалась на уровне ее груди.
