тебя. Я никогда не думала, что ты окажешься здесь. Боже, какой кошмар! Он решит, что я сделала это специально. А я ни в чем не виновата. Как ты оказалась на этом жалком астероиде, милая?
– Это длинная история.
– У меня полно времени. Ну давай же. Давай поговорим внутри. Да вылезай из машины, это безопасно. Я сейчас не совсем в форме, так что мне нельзя наружу. Давай скорее.
Икота утихла, и Корона настойчиво сказала:
– Нет. Мне нужна машина. Ианта… Ианта, мне нужна твоя помощь.
– Что угодно, но заходи внутрь.
– Нет, погоди.
Снова звон. Шаги. Открывающаяся дверца машины. Другой голос, нежный, но даже не пытающийся скрыть отвращение.
– Да ты издеваешься.
– Ей нужна твоя помощь, – сказала Корона.
Камилла подняла голову.
– Я полагала, что она покинула эту юдоль скорбей, – недовольно ответил другой голос.
– Харрохак тебе не говорила?
Голос стал холодным и жестким, как кубик льда.
– Харроу… что? Когда ты говорила с Харроу?
– Просто помоги мне затащить Юдифь внутрь. Вы должны помочь ей. Седативный эффект скоро пройдет. Ианта, ты единственная. Ианта, не смотри на меня так. Если будешь так на меня смотреть, я уйду. Хочешь меня, бери и ее, ясно?
Другой голос протянул с явным отвращением:
– Юдифь Дейтерос? Юдифь-дни-рождения-в-календарике-Дейтерос? Серьезно?
– Это синее безумие, Ианта, она не может…
– Юдифь Дейтерос, из-за которой ты при игре в «Женись, убей, реанимируй» говорила «реанимируй», потому что никто не мог понять разницу? Эта Юдифь Дейтерос?
Ценой страданий постучала по экранчику, нажала кнопку и коротко велела:
– Проверяйте подвал. Где охрана? Кто следит?
В динамиках Корона говорила:
– Я не могу… не могу просто дать ей умереть. После того, как умерли все остальные.
– Господи, дорогая, просто забудь. Никого не волнует Юдифь Дейтерос. Серьезно, в мои планы не влезает никакая Юдифь Дейтерос. Она окончательно сбрендит еще до ухода номера Седьмого. Ее приятнее убить. Две трети некромантов казарм уже мертвы. Осталось всего несколько человек, и вчера мне пришлось уложить троих, которые уже совершенно не соображали, а они выглядели значительно живее, чем Дейтерос. Прекрати так на меня смотреть. Как тебе мой наряд?
– Плохо, – холодно ответила Корона, – в белом у Бабса бледный вид.
– Подожди, пока не увидишь в этом меня.
– Да уж наверное.
– Я же говорю, перестань так на меня смотреть, – томно произнес голос, – да ладно, Корона, ты дуешься, а мне плевать. Я же теперь ликтор. Я видела, как сказали бы поэты, некоторое дерьмо. Я правда думаю, что тебе следует позволить мне ее усыпить. Я знаю, что ты сейчас думаешь. Ты думаешь, что можешь вернуться домой только победоносным героем. Ты ошибаешься. Во-первых, никому нет никакого дела до Юдифи, а во‐вторых, наш с тобой день рождения уже объявили государственным праздником. Не день «вступления в ликторство возлюбленной дочери Третьего дома», а день «безвременно ушедшей дорогой Коронабет». Когда я услышала, то чуть со смеху не умерла. Тебе неприятно, милая? Я не хотела.
– Ианта, пожалуйста, – тихо сказала Корона, – я столького не понимаю. О тебе. О том, что произошло. О Гидеон.
– То есть ты запомнила ее имя, – недовольно сказал голос.
– Я несколько месяцев провела в шаттле с ее телом. Я хочу знать, что происходит.
– Объяснять придется многое.
– Ты позволишь мне войти или прогонишь?
– А это зависит от тебя, дорогая.
– Ты о чем?
– То, что я использую Бабса как марионетку, еще не значит, что у меня нет ресурсов, – сказал голос, – я же ликтор. Да, несколько марионеток – это больно. Надеюсь, эксперт по достоинству оценит мою работу. Я не слепая, Корона. Моя милая золотая девочка в этой грубой куртке… и серьгах. Отдам ему. Он сказал, серьги или ожерелье.
Нона напряженно смотрела на Ценой страданий. Что-то слышалось в ее наушнике. Она сказала:
– Нет, пока мы не услышим вызов. Нет. Сигнал.
– Ианта, о чем ты, черт возьми? – прошептала Корона. – Ты пугаешь меня.
– Ты пугаешь меня.
Еще один звук. Где-то слева от Короны послышался низкий короткий звук, похожий на звонок, одинокая нота, которая нарастала, пока что-то не заглушило ее. Это походило на капитана.
– Я не понимаю, чего ты хочешь, – сказала Корона.
– Только того же, чего ты хочешь от меня, – сказал другой голос, – и я обижусь, если ты меня назначишь злодейкой. Не могу сказать, что я сейчас страшно веселюсь. Я даже не могу обнять тебя своими собственными руками, прижаться к тебе собственным телом. Только телом Бабса. Так себе метафора. Я не пытаюсь себя успокоить. А заклепки тебе не идут.
– И на какую некромантию ты способна?
– Это интересный вопрос, – сказал голос.
Еще одна долгая пауза. Голос нетерпеливо произнес:
– Кивни или встряхнись. Они слушают?
Ответа не было, ну или Нона его не видела. Камилла полностью подняла голову.
– Не вмешивайтесь, – сказала Ценой страданий в микрофон.
– Ясно, – сказал голос, – не бойся, детка, на тебя я не злюсь. Он мне рассказал, что ты такое.
Что-то произошло. Динамик затрещал, и второй голос стал намного громче, как будто говорил прямо в микрофон.
– Слушайте Святого трепета, гниды, – сказал голос, – я очень благодарен за возвращение сестры, поэтому не буду сейчас уничтожать планету, на которую, прямо скажем, всем срать. Я меняю условия, но не паникуйте. Видите ли, меня не особо волнует Кровь Эдема. Я, в общем-то, не против, если вы все проживете еще пару сотен лет. Думаете, мы с вами сражались в Антиохии? Думаете, вы были нашим главным противником? Конечно, вы там натворили херни, но мы уже все прибрали. Вы нам не нужны, ясно? Живите себе еще пять тысяч лет. Мне нужны только все активы Домов, которые вы нашли. Я знаю, что у вас есть, и заберу это все. Мне нужен Надзорный орган Шестого дома. Мне нужно, чтобы Камилла Гект стояла у меня на пороге. А больше всех мне нужна Харрохак Нонагесимус, целая и невредимая. Иначе ваша планета обречена. Корона, хватит плакать, я правда на тебя не сержусь. Забавно, что кто-то подумал, что ты сумеешь меня обмануть.
– Вмешивайтесь, – сказала Ценой страданий.
– Дейтерос, – сказала Корона. – Обещай не трогать Дейтерос.
– Если мне придется еще секунду смотреть на Дейтерос, я помру, – нетерпеливо сказал голос, – поверить не могу, что ты зашла так далеко чисто ради возможности покрасоваться в форме. Хотя ты всегда любила форму. Почему Дейтерос-то?
– Нет. Послушай ее, – настойчиво сказала Корона.
– Что такое, черт возьми, – недовольно сказала Ценой страданий.
– Она пытается нам что-то сказать.
Но Корона сказала только:
– Она меня выслушала. Я перед ней в долгу.
– Делов-то. Тебя кто угодно выслушает, если ты расстегнешь две верхние пуговицы. Хотя
