— Мужики, я вас не трогал, зла не причинял, поэтому давайте разойдемся по-хорошему. Просто мне неохота вас калечить только потому, что вы эльфов не любите. Если хотите сохранить здоровье…
Но тут один из тех, кто загораживал мне проход наверх, попытался пырнуть меня ножиком в спину. Естественно, у него это не получилось. Сместившись слегка вбок, я пропустил руку с ножом, а потом захватил кисть и резко повернул ее, услыхав треск. Обернувшись к оставшейся четверке, я несколькими жестокими ударами вырубил всех, обеспечивая себе надежный тыл, а им долгое сращивание поломанных челюстей. Толпа взревела и попыталась навалиться на меня всем скопом, но тремя сильными ударами я угомонил самых прытких, а десяток просто расшвырял, переломав почти всю мебель в этом заведении.
Оставшиеся на ногах стали более осторожными и начали подходить партиями, вооруженными невесть откуда взявшимися длинными дрынами. Их я калечил не спеша, вдумчиво, вспоминая все несмертельные удары рассветной школы, дробя им кости и выворачивая конечности. Ох, и добавится сегодня работы местной знахарке, думал я, выбивая пяток зубов у детины с тесаком и отправляя того в глубокий нокаут ударом между ног, гарантированно лишившим его возможности в будущем иметь детей. Убивать я здесь никого не хотел, так как одно — трактирная драка, но совсем другое — уничтожение половины местных жителей. Кто знает, как на это отреагируют имперские власти.
Когда я вертелся, уклоняясь от последнего серьезного противника — сильного крепыша, вертевшего лавкой с мастерством профессионального жонглера, внезапно ощутил опасность сбоку. Мгновенно активировав защитный кокон, я бросил взгляд в ту сторону и увидел священника, который смотрел на меня и что-то бормотал, выставив вперед свой медальон, зажатый двумя руками. Поднырнув под лавку, я ногой врезал в грудь крепышу, отбрасывая его к стенке, в которую он с хрустом впечатался, и в этот же момент, подчиняясь интуиции, отпрыгнул назад, пропуская яркий белый луч, проделавший нехилую дыру в стенке трактира. Обернувшись, я увидел, что этот луч выходит из медальона, который держал святоша с выпученными глазами.
Видя, что схватка переходит на новый уровень, я сформировал лезвие и послал его в своего противника. Луч сразу погас, но других результатов не было. Как я и думал, магом святоша не был, но мое лезвие было отбито слабенькой защитой, которая внезапно появилась из медальона и на краткий миг окутала его фигуру. Оглядевшись, я увидел, что все деревенские мужики либо валяются на полу в различных позах, либо стонут, держась за ушибленные места, а оставшиеся целыми не помышляют о продолжении драки. К слову, последних осталось не больше десятка, так что угрозы с их стороны мне ожидать не приходилось, поэтому я сосредоточил все свое внимание на священнике.
А вот он выглядел странно. Такое впечатление, что с момента нашего разговора он вдруг резко постарел лет на десять, а волосы покрылись налетом седины. Раздумывая над этой внезапной переменой, я дождался, пока что-то бормотавший святоша опять вытянет перед собой медальон, а потом сформировал щит перед белым лучом, вновь вырвавшимся из серебряного глаза. Яркая вспышка — и плетение щита вмиг разрушилось, а я едва успел отпрыгнуть и послать в священника огненный шар. Луч опять прервался, а мой удар оказался отбит странной защитой церковного амулета.
Вот только после всего этого на священника вообще было страшно смотреть. Он стал совершенно седым и напоминал высушенную мумию, однако с упорством фанатика вновь вытянул перед собой медальон и ударил лучом. Вероятно, больше атакующих приемов он не знал, или это было единственное, чем мог бить медальон. На этот раз я попробовал сформировать защиту, которая мне досталась из браслетов, но и она быстро рассыпалась, обеспечив всего несколько мгновений на то, чтобы уклониться и попробовать другое плетение, которое я узнал от магов на Перевале. Оно продержалось секунды две, но после этого начало дрожать и расплываться. Я уже было хотел использовать еще одно лезвие, чтобы иметь фору для того, чтобы построить свой экспериментальный образец защиты, но этого не понадобилось. Светлый луч истончился и вскоре пропал вовсе, а священник, все еще сжимавший медальон, постоял несколько мгновений, а потом замертво рухнул на пол трактира. Схватка закончилась.
Оглянувшись вокруг, я подвел итоги. Одна стена дома была полностью разрушена лучом святоши. Под ее обломками валялись части тел мужиков, случайно попавших под удар, пол был усеян бессознательными буянами и остатками мебели, с разных углов доносились стоны покалеченных, а четверо оставшиеся на ногах медленно пятились к выходу, смотря на меня с ужасом.
— Мда… Погуляли на славу, — задумчиво произнес я.
Теперь ясно одно — спать опять мне предстоит под открытым небом, но это довольно малая цена за то, что я, наконец, узнал возможности практического действия магии веры. Оказывается, этой магией способен овладеть любой, даже не обладающий необходимыми задатками, но в этом случае многократное ее применение может оказаться смертельным. Я взглянул на тело святоши. Теперь он напоминал столетнего старика, ожившую мумию, за минуту схватки отдав все свои жизненные силы. Обернувшись к мужикам, которые уже были готовы выскользнуть из трактира, я зло сказал:
— Посмотрите вокруг! Во всем этом виноваты только вы. Запомните этот урок и передайте его всем остальным — никогда не стоит нападать на мирных странников. А теперь пошли вон отсюда!
Мужики испарились, столкнувшись друг с другом в дверях, а я подошел к священнику и перевернул тело. Обшарив карманы, я избавил мертвеца от десятка серебрушек, а потом сорвал с шеи медальон, надеясь разобраться в его плетении. Ведь ничего подобного этому лучу я не встречал, и надеялся, что мне удастся переделать церковный знак под амулет с накопителем. Ведь тогда может получиться нехилый магический бластер. Затем я поднялся на второй этаж, захватил свои сумки и спустился в конюшню. Оставаться в деревне после такого погрома было бы верхом глупости, поэтому я решил отправиться дальше по дороге и заночевать на приличном отдалении. Оседлав Ветерка, которого никто даже и не покормил, я забросил на него сумки и выехал за ворота. Хорошо, что луч священника бил совсем в другую сторону, иначе он вполне мог бы задеть жеребца, а после этого я точно бы поубивал здесь всех, невзирая на последствия.
Проехав немного по негостеприимной деревне, я вскоре нарвался на заслон из аборигенов с топорами, вилами и граблями, стоявших посреди дороги с серьезными лицами. Остановив Ветерка, я оглядел толпу, в которой были в основном женщины, старики и подростки. Видимо, все мужики моими стараниями остались лежать в трактире. Надеясь на благоразумие деревенких жителей, я сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
