— Ты не кричи, успокойся и подумай. Если бы не Илдинар, то кого бы поразила стрела? В кого целились? И если тебя это все еще не смущает, то я посмею тебе напомнить, что твоя насильственная смерть снова заблокирует магию. Теперь подумай о последствиях…
Я понимаю, что он частично прав, но я не верю, что цель оправдывает средства.
— А если мне смогут нанести смертельную рану? — вдруг мне пришла в голову мысль, от которой коленки сами начали подгибаться.
— Щит достаточно сильный, чтобы такого не случилось, — нахмурил бровки белобрысый. Видно понял, к чему я клоню.
— И все же, если меня убьют, что будет с вами?
— Тебя не убьют, даже при смертельной ране мы раздели повреждения нанесенные тебе. Для нас они не будут смертельными и мы восстанавливаемся быстрее людей.
— Но вы будете страдать, вам будет больно! — подняла я глаза полные слез, понимая всю несправедливость ситуации.
— Это сопутствующий ущерб.
— Я требую, чтобы вы сняли с меня это заклинание! — топнула я ногой, давая понять всю мою решимость.
— Заклинание необратимо. Так что его никто снять не сможет.
— Что, и Богам оно не подвластно?
Улыбавшийся до этого момента Лай изменился в лице и посерел.
— Ты не пос-ме-ешь! — по слогам произнес он.
— Неужели? А вообще надо найти Танна и спросить у него, может он что-нибудь добавит к уже известному мне? — посмотрела я с прищуром на остроухого.
— Вряд ли. И если ты не забыла, то у него свадьба и ему не до твоих заморочек, — холодно произнес Лайел.
Ничего, вот закончится у него свадьба и тогда… тогда ему будет не до меня. Мне стало так грустно от этой мысли. Друзьями мы и останемся, но будем настолько далекими, что сердце щемит в груди, вызывая слезы на глазах. Но я буду улыбаться и радоваться каждой минуте проведенной с ним. Я ни о чем не жалею и ничего не жду. Останутся у меня теплые воспоминания о том, как он получил кашей в лоб, о том, как уступила ему место в луже, о том, как не единожды он спасал мне жизнь и о том, что он просто друг.
Ужин прошел в несколько напряженной обстановке, потому что драконы и эльфы за одним столом сидели только у нас, но там представителей обоих рас было не так уж и много. А тут они вместо того, чтобы получать удовольствие от превосходной еды, молча наблюдали друг за другом. Причем принципиально в зале не было оружия.
У меня тоже особо настроения не было и я, погрызя яблочко для приличия, отпросилась отдыхать. Лай, естественно, отправился меня провожать, дабы я не заплутала во множестве коридоров и добралась до своей комнаты. У двери мы распрощались и разошлись.
«Когда же я научусь ставить сеть и держать ее постоянно!» — ругнула я себя, когда вошла в комнату, а там на кровати темнел чей-то силуэт, явно не являющийся частью кровати.
Я тут же зажгла пульсар, ожидая увидеть сегодняшнюю скалу. Но на кровати сидел совсем другой мужчина. Уж лучше бы это был Ротайн, честное слово!
— Уйди, пожалуйста, — попросила вежливо я, указывая на дверь.
— Нам надо поговорить.
— Давай сделаем это после празднества. А сейчас мне надо отдохнуть.
Танн посмотрел мне в глаза. И то, что я там увидела, мне очень не понравилось, потому что глаза его светились каким-то… безумием. Словно он задумал что-то очень нехорошее. И мне лучше не знать что!
— Я все же рискну поговорить, прежде чем уйти. Тем более что после праздника будет не время, — улыбнулся гость.
— Танн! Прошу тебя, уйди! — взмолилась я, понимая, что вот совсем-совсем не хочу ничего слышать. — Ты хоть представляешь, какие слухи пойдут, если кто-нибудь увидит, как ты отсюда выходишь… поздним вечером! Что подумают обо мне?!
— Значит, я выйду не поздним вечером, — вопрос «Когда?» застрял где-то на пути к выходу, — но не раньше чем скажу то, зачем пришел. И можешь не волноваться, меня здесь никто не обнаружит — на мне полог невидимости.
Я тут же произнесла: «Тратрал», но комната осталась пустой. В ней даже не было меня, как это ни странно. Тогда мне пришла в голову мысль, что это плод моего больного воображения. Мне просто хочется, что бы он был со мной. Но его тут нет! Пусть его тут не будет!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У тебя такое несчастное выражение лица… Ты совсем не рада меня видеть?
— Танн, я всегда рада тебя видеть… Но сейчас наиболее не подходящее для этого время. Уходи!
Я как стояла спиной к двери, так левой рукой и толкнула ее наружу, показывая наглому дракону, где выход. Он в один момент оказался рядом, встав напротив меня, и закрыл дверь.
— Ну почему же ты не уходишь, — простонала я.
— Все очень просто, — наклонился к моему лицу парень и, заглядывая в глаза, — мне надо сказать нечто очень, ОЧЕНЬ важное! И пока я не услышу твоего ответа — я не уйду, так и знай.
— Ты не оставляешь мне выбора, да? Так что ты мне хотел сказать?
Мне было жутко неудобно от такой близости. Его глаза внимательно меня изучали, руки держали за предплечья, видно, чтоб я не убежала и весь он был напряженный, а в сочетании с горящими глазами он просто вызывал у меня… постыдное желание прижаться ближе, коснуться его губ…
Так! Я не о том думаю! Не о том! А еще драконы сильные менталисты, так что думай о… о Лике, ага.
— Ты поговорить хотел? — нарушила я напряженную тишину.
— Да, хотел…
И его лицо стало приближаться к моему. Я забилась как рыба на берегу: «Это неправильно! Неправильно! Так быть не должно!» Уперлась руками в его грудь, но разве его сдвинешь хоть чуть-чуть! Тогда я стала бить его кулачками, в надежде, что хоть это сработает.
И на самом деле это сработала, он чуть отстранился от меня, но не перестал изучать меня взглядом.
— Тебе не стыдно?!! — возмутилась я, понимая, чего сейчас избежала.
— Нет, — огорошил ответом дракон. — Нет! Мне не стыдно! А почему мне должно быть стыдно? И перед кем? Если я и стыжусь чего-то, то только того, что мне каждую ночь снишься ты, вместо моей невесты. И то, не потому, что ты снишься, а потому, что я называю Миру Лией, а она только улыбается и гладит меня по руке, напоминая, что рядом она, а не ты! Мне стыдно перед ней, потому что она отдала мне всю себя, а я не взял, понимаешь? Мне она не нужна! А она все понимает, но ради мира между карсами и пи́рами она согласна терпеть меня. И самое обидное, что она искренне и чисто продолжает любить меня, несмотря на то, что ночами во сне я зову тебя. Мне стыдно передней, за то, что не могу ответить ей взаимностью.
Но я никогда, слышишь, никогда не стыдился чувства к тебе. Я готов рискнуть всем, что бы ты была рядом. Скажи, что ты чувствуешь ко мне? Любишь ли ты меня? Нет, даже не так: есть ли у меня надежда сделать тебя счастливой? Если есть, то я готов бороться за эту надежду.
Разве можно спрашивать что-то у полуобморочной девушки, потому что у меня подкосились ноги, от свалившейся информации и сейчас я буквально висела у него на руках?
— Лиа! Ты меня слышишь? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Воды, — только и смогла прохрипеть я.
Он меня ту же перенес в кресло и принес стакан с водой, благо графин стоял в комнате на столике.
— Лиа, что случилось? — испуганные синие внимательно следили за каждым моим движением, а их хозяин сидел на корточках передо мной.
Сделав несколько глотков и немного восстановив дыхание, я смогла найти в себе силы и ответить:
— Ты меня довел. И чтобы не усугублять ситуацию, тебе лучше уйти.
Танн опустил голову, все так же сидя на корточках. Вздохнул, снова уверенно на меня посмотрел.
— Я уйду. Только скажи, что ты ко мне ничего не чувствуешь, и я уйду. И никогда тебя больше не побеспокою, обещаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Танн, прошу тебя! Не терзай меня! Тебя ждет любящая невеста, у тебя завтра свадьба, а ты с такими непристойными предложениями приходишь ко мне…
— Ты не ответила на вопрос! — сверкнул глазами собеседник.
Ох! Хорст, чтоб тебе жилось неспокойно! Зачем ты так поступаешь? Если не можешь забрать чувства у меня, так хоть не мучай его! Потому что это связь без будущего, потому что она вопреки еламинай!
