РАФАЭЛЬ
Как-то незаметно моя жизнь превратилась в сплошной ад. И конца и края не видно происходящему. Головной офис объят пламенем, а все документы, прикрывающие контрабанду, все облигации и договора — все исчезло.
Хотя главное сейчас — спрятать самое ценное сокровище, отвезти Солу подальше от всего этого дерьма. Надеюсь, они с Балдо уже покинули особняк. Как только со всем разберусь, приеду к ней в Тихую Гавань.
Подъезжаю к офису, где меня уже ожидает Уго. На ходу вставляю в зубы сигарету, практически за пару затяжек скурив никотиновую таблетку, вышвыриваю тлеющий фильтр в сторону.
— Что за ерунда?
— Эта ерунда имеет имя.
Поравнявшись с Гирландайо, мы одновременно заходим в офис, точнее в то, что от него осталось, руины моего бизнеса. Я без слов понимаю, чьих рук это дело. На полу среди обломков замечаю обгоревшие трупы, а на панорамном, закопченном смолью окне кровью выведены слова: «Город засыпает. Просыпается Салуки».
Старая шлюха!
Я не успеваю и рта раскрыть, как мои яростные мысли обрывает телефонный звонок. Светящееся на дисплее имя почему-то меня совсем не радует.
— Вы доехали, Балдо?
— Балдо не доехал, — острыми спицами врезается в мозг голос этой гадины. Салуки.
— Где она? — Глубоко дышу в попытке подавить разгорающееся желание уничтожить всех, и себя в том числе.
— И долго ты собирался ее прятать? Девочка ведь совсем уже большая.
Тварь… бьет по больному. Воздух превращается в ядерную смесь, что отравляет легкие.
— Позволь мне ее забрать, и мы исчезнем. Я отдам тебе все.
— Мой дорогой Рафаэль, я взрослая девочка и могу сама взять то, что мне нужно. Правда, одного пункта для полного счастья мне все же не хватает. Сделаешь для меня это небольшое одолжение, и я раскрою тебе ее местонахождение. Думаю, ты знаешь, что мне нужно?
— У меня их нет.
— Как жаль, а мне ведь показалось, что она тебе дорога…
— Слушай меня внимательно, ты, конченая стерва! Если с ней что-то случится…
Салуки обрывает меня, наигранно цокая языком.
— Как некрасиво грубить своему новому боссу. Что ж, значит, я все сделала правильно. Твое наказание уже началось, мой дорогой Раф. Свою шлюху можешь искать в Неаполе. Привет тебе от Пеллагети.
С минуту стою неподвижно, даже дышать не могу. От осознания, что сделала эта тварь, последние жизненные силы покидают меня. Даже орать не могу, внутри все будто умерло.
— Где она? — сквозь вязкий туман страха пробирается вопрос Уго, и я судорожно вбираю воздух, будто только что всплыл со дна Марианской впадины.
— Я потерял ее, — едва слышно срывается с моих пересохших губ, и я обессилено упираюсь ладонями в стену, — Салуки продала ее Каморре.
— Твою ж мать! Эта гадина быстрее смерти. — Я молчу, потому что ответить нечего, а голову все чаще посещают крамольные мысли. — Что думаешь?
— Я думаю, Уго. Думаю.
— Можешь не думать, она нам не по зубам, у нее целая армия, Раф. Очевидно, что все наши солдаты уже мертвы. Как и дон Сандро.
Масштаб случившегося кошмара бьет в самый центр мозга. Я пытаюсь отгородиться от реальности тишиной, но Уго забирает у меня эту возможность.
— Нам нужно лететь в Америку, Рафаэль.
— Нет. Без нее не уеду!
— Возьми себя в руки, Раф! По-другому нам ее не спасти…
— Гамбино не будет лезть в нашу междоусобицу, — бесцеремонно обрываю его нравоучения, которые сейчас только подливают масла в огонь моего раздражения.
— У нас нет выбора, мы разбиты, Раф, и Америка — наш единственный выход. Мы спасем ее, но нужно время. Ты прекрасно знаешь, что ее пока не убьют.
— Лучше бы убили…
Глава 35
РОКСОЛАНА
Словно рывком прихожу в себя. Кажется, голова весит тонну и настолько гудит, что никак не могу понять, где я и что со мной. Пытаюсь пошевелиться. Руки, крест-накрест связанные за спиной, все это время горели адским пламенем, а я даже не замечала. А еще не замечала, что они затекли. Но, несмотря на это, мне жутко холодно, наверное, меня знобит. Еще бы, ведь я, оказывается, полностью обнажена и к тому же лежу на ледяном цементном полу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Господи… ужасающая реальность, словно тонкая струйка дыма, медленно просачивается в мой мозг. Боль во всем теле постепенно дает о себе знать. Ощущения становятся такими яркими и сильными, что хочется завыть. Переворачиваюсь на спину и закусываю губу, пока не чувствую привкус крови на языке, потому что это оказывается единственным, что я в силах сейчас сделать, чтобы немного отвлечься. Мое тело, скованное яростной болью, будто больше не подвластно мне. Слезы… откуда они во мне? Чувствую себя иссохшей землей, изрезанной грубыми трещинами, но щеки начинает жечь от соленых капель на них. Проглатывая горькие рыдания, я устремляю взгляд в сторону, где мое внимание привлекает тусклая маленькая лампа под потолком. Я смотрю на нее завороженно, словно мотылек, только вот хрупкие крылья обломаны, изуродованы и втоптаны в грязь. Как бы мне сейчас хотелось вспорхнуть и сгореть в этом свете, оставив после себя холодную серую пыль. Чтобы эти ублюдки не смогли до меня дотронуться. Чтобы я каждый раз ускользала от них как сквозь пальцы. Я даже не помню, как снова проваливаюсь в холодное забытье, но что-то меня согревает…
Bоспоминание
— Тааак, ну ладно, — Рита резко опускается на стул и устремляет на меня хитрый взгляд, — я выполнила твое желание. — Нервным движением она откидывает распущенные волосы назад. — Если меня изобьет ревнивая итальянка, виновата будешь ты! — тычет мне в плечо пальцем, но я уворачиваюсь, заливаясь истерическим смехом.
— Ну, прости, — выдавливаю я между всхлипами, — видела бы ты свое лицо.
Подруга не выдерживает и тоже звонок смеется.
— Ты ненормальная, Гроссу! Бди! Моя месть будет жестокой. — Рита берет коктейль и салютует мне в воздухе, а я отвечаю ей тем же. Обе делаем жадные глотки, но она вдруг прищуривает глаза.
— Так-с, мой черед издеваться над подругой! Выбери себе итальянца и станцуй для него. Если он не обратит на тебя внимания, в самолете место у иллюминатора займу я.
Я изумленно вскидываю бровь.
— Я думала, твоя фантазия куда богаче.
Рита корчит мне рожицу и, обхватив трубочку губами, довольно потягивает через нее коктейль. А мне ничего не остается, кроме как найти себе жертву, потому что весь полет домой сидеть у прохода я не собираюсь. Правда, я изрядно подпила и не думаю, что у меня получится станцевать на высоченных каблуках, но, как говорится, уговор дороже денег.
— Ну? Выбрала? — лукаво торопит подружка.
— Да, самый крайний столик! — уверенно заявляю я, распрямляя плечи.
— На старье потянуло, — смеется Ритка.
— Следующий столик. Во-о-он тот, в черном костюме, — указываю на мужчину, который расслабленно курит сигару. Черные как смоль волосы окутывает густой дым, но взгляд убивает с одного выстрела, а эти мощные руки… Интересно, на что они способны? Опасный однозначно, но чертовски притягательный итальянец.
— А ты не можешь выбрать себе кого попроще? — Былой энтузиазм подруги угасает.
— Шикарный мужчина, — воодушевленно бормочу себе под нос.
— Он выглядит опасно…
— В этом-то и вся прелесть, — щелкаю подругу по носу. — Может, я вообще с ним сексом займусь. — Рита давится коктейлем. — Что? Я свободная, молодая и к тому же симпатичная девушка. Почему бы и нет?
— Тебе на сегодня хватит, дорогая. — Подруга убирает бокал подальше от меня. — Случайные связи не про тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не будь занудой. Ты ведь далеко не монашка, Ри. Живем один раз. Я всю жизнь мечтала побывать в Италии. И ты знаешь, сколько я пахала, чтобы заработать на этот отдых. Почему бы и не закрутить курортный роман? Кто знает, когда я в следующий раз позволю себе такую поездку. И такого мужчину, — мечтательно произношу, не в силах оторвать взгляд от привлекательного итальянца. — Стоит закончить последний день отпуска фейерверками, — подмигиваю ей и, взяв бокал, направляюсь на танцпол.
