Эта задача выпала на долю Джорджа Герберта Уокера Буша, который сумел принять преобладающую роль Америки в мире с умеренностью и мудростью. Родом из аристократической семьи, он вырос в Коннектикуте, однако состояние предпочел делать в Техасе – в той части США, что слывет более простой нравами и более предприимчивой. Джордж Буш-старший, имевший богатый и разнообразный опыт работы в правительстве на различных должностях и на всех уровнях, с незаурядным мастерством провел страну через поразительную череду кризисов, которые стали проверкой как практического применения Америкой своих моральных ценностей, так и пределов ее громадной власти. Не прошло и нескольких месяцев со дня вступления президента в должность, как волнения на площади Тяньаньмэнь в Китае поставили под сомнение не только основополагающие ценности Америки, но и важность сохранения американо-китайских взаимоотношений для глобального равновесия. Имея в послужном списке пост главы американского бюро по связям с КНР (и проработав в Пекине еще до установления официальных дипломатических отношений), Буш действовал таким образом, что сохранил верность американским принципам, но в то же время не утратил перспектив дальнейшего сотрудничества с Китаем. Он выказал себя умелым дипломатом при объединении Германии – до того считавшегося вероятной причиной для войны, – когда принял решение не использовать в своих интересах затруднения Советского Союза, с которыми тот столкнулся при крушении империи. Когда в 1989 году пала Берлинская стена, то Буш, следуя тем же соображениям, отверг все предложения полететь в Берлин, чтобы отпраздновать эту демонстрацию краха советской политики.
Ловкость, с которой Буш-старший привел к завершению холодную войну, заслонила внутриполитическую полемику, благодаря которой были поддержаны усилия Соединенных Штатов и которая помогла обрисовать задачи следующего этапа. Холодная война близилась к концу, и американское общество склонялось к согласию в том, что основная работа по обращению былого противника на «путь истинный» уже проделана. Отныне будет налаживаться международный порядок, ставящий целью мир и безопасность, при условии, что демократические страны позаботятся об оказании помощи последней волне демократических преобразований в государствах, еще находящихся под авторитарным правлением. Последняя мечта Вильсона исполнится. Получат широкое распространение свободные политические и экономические институты, и устаревшие антагонизмы в конечном счете исчезнут, падут под натиском толерантности и гармонии.
Именно в таком духе Буш отразил иракское нападение на Кувейт во время Первой войны в Персидском заливе, создав через ООН коалицию стран, готовых к противодействию агрессору, – это стало первой после Корейской войны совместной операцией с участием великих держав; он прекратил проведение военных операций, когда был достигнут рубеж, определенный резолюциями ООН (возможно, как бывший представитель США в ООН, он постарался учесть урок, полученный генералом Макартуром, когда после победы у Инчхона тот принял решение пересечь разграничительную линию между Северной и Южной Кореями).
Какое-то недолгое время казалось, что глобальный консенсус, сложившийся в 1991 году после освобождения Кувейта, который был захвачен вооруженными силами Саддама Хусейна, подтверждает неизменную американскую надежду на международный порядок, основанный на определенных правилах. В ноябре 1990 года в Праге Буш призывал к созданию «содружества свободы», которое будет руководствоваться законами; это должно быть «моральное сообщество, объединенное преданностью своих членов идеалам свободы». Членство в этом содружестве открыто для всех; когда-нибудь оно способно стать всеобщим. Сама по себе «великая и растущая сила содружества свободы» в будущем «выковала бы для всех наций новый мировой порядок, намного более прочный и безопасный, чем любой, какой нам до сих пор известен». Соединенные Штаты Америки и их союзники будут двигаться «от сдерживания к политике активного участия».
Деятельность Буша была прервана поражением на президентских выборах 1992 года, в некотором смысле потому, что он выступал как «внешнеполитический» президент, в то время как его оппонент, Билл Клинтон, обращался к уставшей от войны аудитории, обещая сосредоточиться на внутриполитических вопросах американской повестки дня. Однако новоизбранный президент очень скоро заявил о возобновлении активной внешней политики, по курсу сравнимой с бушевской. Клинтон выразил уверенность в наступлении новой эры, когда в 1993 году в обращении к Генеральной Ассамблее ООН охарактеризовал концепцию своей внешней политики не как сдерживание, а как «распространение». «Нашей важнейшей целью, – провозгласил он, – должно быть расширение и укрепление мирового сообщества демократических стран, основанного на рыночной экономике». С этой точки зрения, поскольку принципы политической и экономической свободы являются универсальными «от Польши до Эритреи, от Гватемалы до Южной Кореи», их распространение не потребует применения силы. Описывая инициативу, идущую в русле неизбежной исторической эволюции, Клинтон заверял, что американская политика будет стремиться к «миру процветающих демократических стран, которые сотрудничают друг с другом и живут в мире».
Когда госсекретарь Уоррен Кристофер предпринял попытку применить теорию «распространения демократии» к Китайской Народной Республике, поставив экономические связи в зависимость от реформирования внутриполитической системы Китая, он встретил весьма резкий отпор. Китайские руководители настаивали, что отношения с Соединенными Штатами могут строиться исключительно на геостратегической основе, а не на основании того, какими темпами Китай продвигается по пути политической либерализации, – как это было предложено. На третий год своего президентства Клинтон на практике вернулся к менее настойчивому подходу в вопросе мирового порядка.
Между тем концепция распространения демократии столкнулась с намного более воинственным противником. Джихадизм стремился распространить свое послание и подвергал нападкам западные ценности и институты, особенно те, которые имели отношение к Соединенным Штатам, считая их главным препятствием на пути к возрождению ислама. За несколько месяцев до выступления Клинтона на Генеральной Ассамблее интернациональная группа экстремистов, в которую входил и один гражданин США, взорвала бомбу во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке. Второстепенной целью террористов, в случае если бы их исходный план не удался, было выбрано здание Секретариата ООН. Поскольку вестфальская концепция государства и международного права основана на правилах, которые в явном виде не установлены Кораном, то для этого движения она представляет богопротивную мерзость. Схожие возражения вызывала демократия, так как она позволяет принимать законы, отделенные от законов шариата. Америка, в представлении джихадистских сил, выступает угнетателем мусульман, стремящихся осуществить собственную всемирную миссию. Брошенный ими вызов вылился в открытое нападение – 11 сентября 2001 года были нанесены удары по Нью-Йорку и Вашингтону. По крайней мере, на Ближнем Востоке окончание холодной войны возвестило не о наступлении желанного времени демократического консенсуса, а о новой эпохе идеологического и военного противостояния.
Войны в Афганистане и Ираке
Через три десятилетия после болезненного обсуждения «уроков Вьетнама» вновь встали столь же серьезные проблемы, теперь уже в связи с войнами в Афганистане и в Ираке. Причиной обоих конфликтов было нарушение международного порядка. Для Америки оба окончились отступлением и выводом войск.
Афганистан
«Аль-Каида», обнародовавшая в 1998 фетву, которая призывала к огульным убийствам американцев и евреев во всем мире, обрела убежище в Афганистане – страна находилась под управлением «Талибана», и власти Афганистана отказались высылать руководителей и боевиков этой организации. Ответ Америки на нападение, совершенное на американскую территорию, был неизбежен, и к нему с пониманием отнеслись практически во всем мире.
Почти сразу же возникла новая проблема: как установить международный порядок, когда главными врагами являются негосударственные организации, которые не ставят своей задачей защиту какой-либо конкретной территории и которые отвергают устоявшиеся принципы законности.
Война в Афганистане началась в атмосфере национального единодушия и международного согласия. Перспективы установления международного порядка, опирающегося на правила, казались обоснованными, когда НАТО, впервые в своей истории, применило статью 5 Североатлантического договора, которая постановляет, что «вооруженное нападение на одного или более [союзника по НАТО] в Европе или в Северной Америке будет рассматриваться как нападение на всех». Через девять дней после терактов 11 сентября президент США Джордж Буш-младший направил ультиматум талибовским властям Афганистана, в то время укрывавшим «Аль-Каиду»: «передать властям Соединенных Штатов Америки всех лидеров «Аль-Каиды», которые скрываются в вашей стране… Предоставить США полный доступ к лагерям по подготовке террористов, чтобы мы могли убедиться, что они больше не действуют». Когда талибы не выполнили эти требования, Соединенные Штаты и их союзники начали войну, цели которой Буш описал 7 октября в столь же сжатых выражениях: «Эти точно нацеленные действия направлены на прекращение использования территории Афганистана в качестве базы для террористических операций и на нанесение ударов по военному потенциалу режима талибов».
