На заседании Президиума КПК, было решено, что пришла пора начать войну на тотальное уничтожение. Но эта война будет иной, без мощных армий идущих друг на друга в лоб или изводящих противника коварными манёврами, масштабных кровопролитных сражений не предвидится. Если раньше, подобное историческое событие можно было сравнить с рубкой на мечах, с отлетающими в стороны брызгами крови и кусками тел, то теперь война скорее была похода на изящный фехтовальный поединок рапиристов, где всё решал один или два точных укола. Время для подковёрных игр прошло, поскольку миром договориться не получалось. Всё упиралось лишь в решающий аргумент, на роль которого напрашивалось ядерное оружие. Однако, посовещавшись и ознакомившись с различными моделями развития событий, было решено, что нужен принципиально новый вид оружия. Жертв ос стороны населения страны и так предвиделось слишком много за период третьей фазы Вторжения. Так или иначе, но его было не избежать, это понимали все собравшиеся, ещё когда предатель только ходил пешком под стол. Есть неизбежности, которым невозможно помешать, а скрепя сердце нужно дать свершиться, жертва была велика, это с горечью осознавали все присутствовавшие. И ни один из этих пожилых уже людей, не мог до конца смириться с этим, хоть и понятно было, что иначе не будет. Чтобы сохранить жизнеспособную нацию, нужен один удар, способный сокрушить врага раз и навсегда. Нужно было сверхоружие, технология способная перевесить все брошенные противником на стол козыри. Это был отнюдь не жест отчаянья: в своё время, фашистам почти удалось проникнуть в тайны погибших от неизвестных причин цивилизаций Атлантиды, но немцам не хватило времени, чтобы как следует изучить полученные знания. Теперь же, методы войны изменились и возможности по изучению, а самое главное времени было более чем достаточно. У комитетчиков был выбор — либо продолжить борьбу явно, бросив все имеющиеся ресурсы на спасение гибнущей страны; либо затаиться, сохранить людей и ресурсы с тем, чтобы нанести всего один сокрушительный удар по врагу в тот час, когда он будет меньше всего этого ожидать. Тогда-то товарищ Зайцев и предложил проект поиска альтернативного решения там, где его уже ищет противник. Но цели противоборствующих сторон были разными. Консорциум уже сделал ставку и искал артефакты лишь по инерции, удовольствовавшись кажущейся эффективностью разработанной стратегии. Комитетчики напротив, понимая свою слабость в игре на чужом поле, стремились поломать игру врага, изменить ставки и условия грядущего сражения выложив на стол джокера. Вот тут то и подключался Склад как основной инструмент способный найти решающий аргумент, которым должны стать технологии приведшие к гибели высокоразвитую цивилизацию древних. В своё время, один из членов президиума вовремя изъял результаты работы одного из комитетов ВЧК, где содержались архивы и самое главное — манускрипты привезённые со всех концов мира специальными научными экспедициями. В их состав входили агенты иностранного отдела ВЧК, а также известные учёные того времени, согласившиеся помогать власти, но исходя лишь и собственных меркантильных интересов. В текстах, добытых в основном в Индии, говорилось о некоем мире, где все достойные получают второй шанс, но попасть туда можно лишь пройдя процесс смерти души целого народа. Впоследствии аналитики расшифровали текст «манускрипта Индры», как его называл в описи профессор столичного санкт-перебургского ВУЗа, работавший с ним на ранних этапах, ещё в первые годы после революции. Профессор утверждал, что речь идёт о некоем механическом устройстве, с помощью которого можно создать нечто вроде Ковчега и спастись в месте, называемом Солнечный мир. Древний текст сообщал координаты захоронения устройств разбросанных по «трём землям» и описывал способ активации, без сомнения чего-то вроде космического корабля. Учёному удалось вычислить координаты только одной такой «земли», но экспедиция в Среднюю Азию ничего не дала: камера, замаскированная под гробницу известного завоевателя хранила лишь ещё один свиток и указание на то, что механизм был перевезён в Китай. Агентурная работа позволила проследить артефакт и там, но устройство было уничтожено землетрясением в мае 1940 года. Годы ушли на то, чтобы отыскать след Ковчега, как его теперь стали именовать, уже в Египте, но до последнего времени точного месторасположения узнать не удавалось. Однако, одному из глубоко законспирированных советских разведчиков носившему псевдоним Скиф, удалось напасть на след группы американских и британских учёных исследовавших материалы первых масштабных раскопок конца девятнадцатого века в Гизе. Разведчик почувствовал, что слишком высокий уровень секретности вокруг простых археологических раскопок, это уже слишком подозрительно. Он нашёл способ попасть в состав экспертной комиссии, а затем и в группу курирующую проект по вопросам безопасности. Информация поступала только к представителям КПК, минуя официальные каналы первого главного управления КГБ. Это в какой-то мере спасло Скифу жизнь, поскольку многие структуры внешней разведки Союза уже просматривались функционерами западных разведсообществ, а значит и агентами влияния Консорциума. Наконец, информация попала к товарищу Зайцеву, а тот отдал приказ о силовой реализации полученного материала. И вот теперь, устройство, как впрочем и код активации, выданный новым приобретением Склада, псевдоразумной машиной древних — Бон, находились в испытательном ангаре на глубине четырёх тысяч метров. Полковник вышел из замершей кабины лифта в полумрак широкого коридора, слабо освещаемого лампами дневного света. Пройдя метров сорок, он остановился у развилки, где начиналась узкая колея железнодорожных путей. Тут его уже ждала мотодрезина, с двумя рядами лавок находящихся напротив друг друга, отделённые от места машиниста жестяным бортиком. Тут его уже ждал майор Возницын сидевший на правой от полковника скамье, с неизменной красной папкой на коленях. Увидев начальника, майор привстал, пока Северской пробрался на пассажирскую половину. Сослуживцы, практически сроднившиеся за годы совместной работы обменялись рукопожатиями и разместились друг напротив друга. Машинист тут не был предусмотрен: дрезина тронулась с места, как только майор нажал кнопку на переборке кабины машиниста. Всё происходило согласно заложенной раз и навсегда жёсткой программе управления.
— Артефакт размещён на стенде четвёртого полигона — Бесцветным голосом перекрывающим стук колёс набиравшей скорость дрезины доложил Возницын — Ждут только нас.
— Что говорит профессор Валиханов, им удалось разработать протокол инициации объекта, на основе дешифрованных и интерпретированных текстов?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
