Луна, к которой приближался экипаж, была растущей: освещено 70 процентов поверхности, за исключением погруженного в темноту серпа на западном крае. На таком близком расстоянии маленькие треугольные окошки ЛЭМа уже не вмещали всей громады лунного тела, и для того чтобы рассмотреть его целиком, астронавтам приходилось сильно наклоняться вперед, вытягивая шеи, насколько им позволяли иллюминаторы. Эта близость вызывала беспокойство Лоувелла. В этот момент его спаренный корабль находился от лунных вершин на таком расстоянии, как, скажем, от Лиссабона до Сиднея. Но «Одиссей» с «Водолеем» летели в шесть раз быстрее реактивного самолета. Командир оторвался от иллюминатора и с тревогой повернулся к пилоту ЛЭМа.
– Как думаешь, Фреддо, они преуспели в деле ориентации? – спросил он.
– Видимо, не очень, иначе нам бы сообщили, – ответил Хэйз.
– Да, а критическая точка быстро приближается.
– На 1340 метров каждую секунду, – добавил Хэйз, взглянув на индикатор скорости своего компьютера.
– Свяжись с ними и спроси, не могли бы они поторопиться – сказал Лоувелл.
Но прежде чем Хэйз успел передать сообщение, Хьюстон вызвал корабль.
– «Водолей», это Хьюстон, – прозвучал голос КЭПКОМа, судя по всему, Ванса Бранда, младшего астронавта, сменившего Джо Кервина за терминалом.
– Слушаю, Хьюстон, – откликнулся Хэйз.
– Так, у нас готова процедура ориентации, – сказал Бранд, – Мы думаем, что надо проверить положение Солнца примерно на отметке 74 часа. Мы вскоре передадим вам нужные данные, и если вы окажитесь от цели не дальше одного градуса, то, как мы считаем, гироплатформа не потребует дальнейшей настройки. Если солнечный тест закончится успешно, то мы дадим вам координаты какой-нибудь звезды в противоположной стороне: для уверенности, вы проведете еще один тест, когда окажитесь в тени. Все.
Хэйз повторил инструкции, чтобы удостовериться, что он правильно понял. Потом он выключил микрофон и вопросительно взглянул на Лоувелла и Суиджерта. У Хэйза не было необходимости быть самым квалифицированным в этом вопросе. Суиджерт, как штурман данной экспедиции, и Лоувелл, бывший штурманом в своем первом полете, гораздо лучше него разбирались в науке ориентации по звездам.
– Что вы на это скажете? – спросил Хэйз.
Лоувелл присвистнул.
– Значит, это должно подтвердить правильность ориентации…
Он повернулся к Суиджерту:
– Что ты на это скажешь?
– Какой-то неточный метод, ты не думаешь? – сказал Суиджерт.
– Очень неточный, – согласился Лоувелл, – Какой диапазон отклонения они нам задали?
– Один градус.
– Что составляет два Солнца. Это все равно, что прицеливаться в стену сарая.
– Вопрос в том, – сказал Суиджерт, независимо от Рида повторяя его слова, – есть ли у тебя идеи получше?
Лоувелл задумался.
– Вообще никаких, – сказал он, – А у тебя?
– Нет.
– Вызывай их, – сказал Лоувелл, обращаясь к Хэйзу, – Пусть начинают.
Хэйз вызвал на линию Бранда, и КЭПКОМ начал диктовать пилоту ЛЭМа процедуру солнечного теста. Как задумали Дейтерих, Рассел и Рид, и опробовали на тренажере Дюк и Янг, эта процедура должна оказаться простой. Лоувелл введет в компьютер команду разворота, чтобы сканирующий телескоп указал на Солнце. Для повышения точности он должен задать квадрант, или, как называют штурманы, «лимб», Солнца. В данном случае Рид, Рассел и Дейтерих выбрали северо-восточный лимб. Система ориентации не воспринимала Солнце, как опорный объект для настройки, но умела на него наводиться. Когда компьютер примет команду, Лоувелл нажмет кнопку «Выполнить», и автоматически включатся шестнадцать реактивных стабилизаторов лунного модуля, поворачивая корабль туда, где, по мнению компьютера, должно находиться Солнце. Если верхний правый лимб гигантской звезды окажется в пределах одного градуса от перекрестия защищенного фильтром телескопа Лоувелла, то ориентация удовлетворительная. Если нет, то это означает неприятности.
Лоувелл прослушал инструкции Бранда, приказал Хэйзу повторить их обратно на Землю и начал сыпать вопросы Хьюстону. Дюк и Янг отрабатывали эту процедуру на макете ЛЭМа в пристыкованном состоянии? КЭПКОМ его заверил, что так. Не возникнут ли проблемы у системы ориентации при попытке маневрирования с увеличенным весом? Нет, не возникнут. Не закроет ли обзор сканирующему телескопу стыковочный радар, торчащий из вершины лунного модуля? Нет, если радар будет втянут перед этим маневром. Этот опрос с участием Суиджерта и Хэйза занял почти целый час. Когда КЭПКОМ и офицеры навигации не могли ответить, отвечали такие астронавты, как Дюк, Янг, Нейл Армстронг, Баз Олдрин и Дэвид Скотт, которых специально для этого вызвали в Центр управления. Наконец, в 2:30 пополудни, или на отметке 73 часа 31 минута полетного времени, казалось, интерес Лоувелла был удовлетворен.
– Так, Хьюстон, – решительно обратился он к Бранду, – когда должен состояться этот небольшой солнечный тест?
– В 74 часа 29 минут, – ответил Бранд.
Лоувелл взглянул на свои часы:
– Как насчет того, чтобы выполнить его сейчас? Почему мы должны ждать?
– Хорошо, – сказал Бранд, – Можете начинать прямо сейчас.
Получив разрешение, экипаж занял свои рабочие места. Впервые с момента отключения «Одиссея» нашлась работа и для Суиджерта. Как было решено, Лоувелл займет центральное место перед приборной панелью и займется навигационным компьютером, занося в него данные, необходимые для солнечного теста, и наблюдая за индикаторами ориентации, чтобы корабль двигался в правильном направлении. Суиджерт займет место у иллюминатора по правую руку от Хэйза, чтобы предупредить Лоувелла, когда Солнце окажется в его поле зрения. Хэйз переберется на сторону Лоувелла, где он будет смотреть в сканирующий телескоп системы ориентации, измеряя отклонение Солнца от перекрестия.
Наземная команда в Хьюстоне также заняла свои терминалы. Гриффин, как и Ланни прошлой ночью, попросил тишины на внутреннем канале связи и обратился к специалистам, стоящим рядом с терминалами, чтобы те не мешали операторам сосредоточиться на непосредственной работе. Он потянулся к полетному журналу и в графе «Полетное время» написал «73:32», а в графе «Примечание» – «Начало солнечного теста». Фред Хэйз в космическом корабле настроил свою систему связи и, то ли специально, то ли случайно, включил микрофон. И тут же на Земле услышали ломаные голоса астронавтов, совещающихся между собой.
– Я вообще не могу в это поверить, – произнес Лоувелл вполголоса.
– Мы найдем Солнце, – сказал Хэйз.
– Не будь так уверен. Может, у меня все еще проблемы с арифметикой с прошлой ночи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
