"Фельдмаршал Троцкий, весь в крови рабочих, первым открыл огонь по революционному Кронштадту, который восстал против коммунистического правительства, чтобы восстановить истинную Советскую власть" ("Правда о Кронштадте". 1921 г. стр.20). Началось концентрированное наступление всех родов войск против маленького, но мужественного гарнизона, который отстаивал буквально каждый дом со всех сторон окруженной крепости. Следующее свидетельство принадлежит самому Тухачевскому:
"Я был пять лет на войне, но я не могу вспомнить, чтобы когда-либо наблюдал такую кровавую резню. Это не было больше сражением. Это был ад. Тяжелая артиллерия всю ночь беспрерывно грохотала и снаряды взрывались так оглушительно, что в Ораниенбауме были снесены стекла всех окон. Матросы бились как дикие звери. Откуда у них бралась сила для такой боевой ярости, не могу сказать. Каждый дом, который они занимали, приходилось брать штурмом. Целая рота боролась полный час, чтобы брать один единственный дом, но когда его наконец, брали, то оказывалось, что в доме было всего два-три солдата с одним пулеметом. Они казались полумертвыми, но, пыхтя, вытаскивали пистолеты, начинали отстреливаться со словами: мы мало уложили вас, жуликов!" (Роман Гуль, там же, стр. 173–174).
Революционная и боевая слава кронштадтских матросов гарантия тому, что Тухачевский не сгущал здесь красок. Только 17-го марта Тухачевский мог доложить Ленину и Троцкому, что Кронштадт лежит в руинах, его улицы усеяны тысячами трупов, попавшиеся в руки чекистских войск расстреляны на месте, другие взяты в плен, некоторым удалось бежать в Финляндию.
Вот тогда только Ленин дал стране нэп, но с категорической оговоркой: нэп не стратегия, а тактика, не программа, а пауза, вынужденная передышка для подготовки нового коммунистического наступления.
Существуют некоторые исторические легенды, связанные с интерпретацией характера как "военного коммунизма", так и нэпа. Сейчас в связи с перестройкой создается еще одна новая легенда вокруг того же нэпа. Посмотрим на суть таких легенд и насколько они оправданы. Советские исторические учебники твердят, что "военный коммунизм" был временным чрезвычайным мероприятием, свазанным с трудностями снабжения как Красной армии в гражданской войне, так и рабочих в городах, в условиях нехватки продуктов и товаров. Нет ничего ошибочнее, чем такое утверждение. Гражданская война кончилась в 1920 г., но Ленин и не заикался, что режим "военного коммунизма" будет когда-нибудь отменен. Троцкий пишет, что еще в феврале 1920 г. он внес в ЦК предложение об отмене "военного коммунизма", но Ленин выступил решительно против этого. Оно было отвергнуто ЦК одиннадцатью голосами против четырех. ("Моя жизнь", ч. II, стр.199).
И тот же Троцкий через месяц на IX съезде в полном согласии с Лениным называет "военный коммунизм" с "трудовой армией" в промышленности — "столбовой дорогой к социализму". Более того, вопреки другой легенде, что X съезд партии в 1921 г. объявил нэп, на этом съезде не было произнесено вообще слово нэп, а было принято решение вместо продразверстки ввести продналог. Это, конечно, был большой шаг в направление будущего нэпа, но еще не сам нэп. Согласно этому решению после сдачи государству определенной процентной нормы хлеба, крестьянин получал право на обмен своих хлебных излишков на другие товары, но подчеркивалось, что "обмен допускается в пределах местного хозяйственного оборота". Только через два месяца, на X партконференции в конце мая 1921 г., Ленин заговорил в полный голос о радикальном повороте в советской экономической политике от "военного коммунизма" к нэпу, не отказываясь вернуться обратно к режиму "военного коммунизма", как только методами нэпа будет восстановлено разрушенное внешней и гражданской войнами народное хозяйство страны. Партийные идеологи точно знают, как и мы, для Ленина режим "военного коммунизма" с его военно-полицейскими методами — единственный путь к социализму, ибо добровольно социализм Россия не приняла, что и доказали гражданская война, Тамбов, Кронштадт, Петроград. Ленин откровенно признался, что он просчитался, думая, что социализм можно построить по приказу, путем насилия. Вот это признание Ленина в его выступлении от 17-го октября 1921 года: "Мы думали, что по коммунистическому велению будет выполняться производство и распределение… Если мы эту задачу пробовали решить прямиком, так сказать лобовой атакой, то потерпели неудачу…" (Ленин, Соч., т. ЗЗ, стр.47).
Однако Ленин не капитулирует. Он категоричен в своем решении строить социализм, но уже комбинируя методы насилия из арсенала "диктатуры пролетариата" с мирными методами "диктатуры рынка" как внутреннего, так и внешнего капитализма: (аренды, концессии и т. д.). Эту концепцию нэпа он образно выразил в словах в том же выступлении: "Не удалась лобовая атака, перейдем в обход, будем действовать осадой и сапой" (там же). Да, Ленин говорил, что мы вводим нэп "всерьез и надолго", но он никогда не говорил, что мы вводим его навсегда. Правда, и сам
Сталин говорил, защищая нэп против Троцкого, Зиновьева, Каменева, что мы нэп ввели на "целый исторический период" и записал это в решении ЦК, но через года два-три он же его и ликвидировал, ссылаясь, и вполне справедливо, на того же Ленина. Собирался ли Ленин в связи с нэпом отказаться от "диктатуры пролетариата", от однопартийной системы, от революционного террора, от концепции мировой революции? Реакция во внешнем мире в связи с ленинским нэпом допускала такое развитие, а русские "сменовеховцы" во главе с профессором Устряловым прямо пророчили, что большевизм в России перерождается. Сам Ленин к этому не давал никаких поводов. Вспомним классические высказывания Ленина как накануне, так и после введения нэпа — насчет его будущей стратегии. Приведу только пару цитат. За четыре месяца до провозглашения нэпа на собрании московского партактива Ленин сообщил "секрет" этой будущей стратегии: "Как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот" (т. ХХП, стр.17). Вспоминая этот завет Ленина, даже ЦК "застойного" времени устами одного из своих секретарей заявил: "Наша партия была и остается верной завету Ленина: делать "максимум осуществимого в одной стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах" ("Правда", 23.4.1969). Подводя итоги одного года нэпа на XI съезде партии (апрель 1922 г.), Ленин заявил: "Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута… Теперь цель выдвигается другая: перегруппировка сил" ("Одиннадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет". 1961, стр.23), с тем, чтобы начать "наступление на частнохозяйственный капитал" (Ленин, T.XXVII, стр.213).
Ленин говорит, что утверждение белогвардейского профессора Устрялова ("Смена вех”), что "нэп — не тактика, а эволюция большевизма" приносит нам большую пользу, но что же касается меньшевиков, которые думают, что мы и всерьез отказываемся от принципов коммунизма и что они солидарны в этом с большевиками, то Ленин говорит, что таких меньшевиков "за публичное доказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, иначе они не наши суды, а Бог знает что такое" (там же, стр.25). Да, говорит Ленин, нэп вынужденное и временное отступление, только передышка, не политическая стратегия, а экономическая тактика. И Ленин, цитируя одного из своих единомышленников, объяснил в чем истинная цель его "перестройки": "Мало буржуазию побеждать, надо ее заставить на нас работать"… вот замечательные слова… Управлять хозяйством мы сможем тогда, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками" (там же, стр.31).
Отразилась ли экономическая "перестройка" Ленина в политической структуре системы, расширились ли рамки диктатуры в сторону гласности и свободы совести, словом, отказался ли режим от физического и духовного террора как метода управления государством и обществом? Ясные ответы, данные Лениным, нынешние перестройщики цитируют неохотно, а террористическая практика Ленина периода нэпа вообще замалчивается, зато постоянно подчеркивается "гуманистический социализм" Ленина этого периода, от которого Сталин якобы отошел. Это глубокое заблуждение или намеренная дезинформация. Приведу здесь наиболее яркие примеры, хорошо известные историкам. В этой связи приходится обращаться к Хрущеву, которому принадлежит приоритет противопоставления "гуманиста" Ленина террористу Сталину. В своем докладе о "Культе личности" на XX съезде Хрущев старается доказать, что Ленин уже в конце Гражданской войны решил отказаться от террора и дал указания главе ВЧК Дзержинскому, чтобы Чека отказался от практики массового террора. Хрущев говорил: "Ленин учил, что применение революционной силы обусловливается сопротивлением эксплуататорских классов; причем это относится к той эпохе, когда существовали эксплуататорские классы и обладали силой. Но как только политическое положение страны улучшилось, когда в январе 1920 года Красная армия взяла Ростов и таким образом одержала победу над Деникиным, Ленин дал указание Дзержинскому прекратить массовый террор и отменить смертную казнь". Хрущев ссылается на выступление Ленина на сессии В ДИК от 2-го февраля 1920 г. Действительно, в этом выступлении Ленин мотивирует, почему был введен "Красный террор" и почему теперь Советская власть якобы решила отказаться от него. Вот выдержка из этого выступления Ленина в изложении Хрущева: "Террор был нам навязан Антантой, когда мировые могущественные державы обрушились на нас… Мы не могли продержаться и двух дней, если бы не ответили… офицерам и белогвардейцам беспощадным террором. И как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас после взятия Ростова, мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали" (На VIII съезде в 1919 г. была принята новая программа с обещанием восстановить все политические свободы и права, как только будет подавлено "сопротивление эксплуататорских классов" — А.А.).
