Ленин хотел любой ценой и при всех условиях — "единоначалия" вместо "коллегий". Лидер "децистов" Осинский сказал, что видит в постановке вопроса Лениным весьма опасную тенденцию: "Диктатуру пролетариата мы превратим в единоличную власть диктатора" (там же, стр.176). Он даже назвал трех лиц в качестве кандидатов в потенциальные диктаторы: Ленина, Троцкого и Сталина. Это было в 1920 году. В "Правде" даже появилась статья, в которой имелись выдержки из работы Гольцмана — одного из сторонников Ленина: "Коллегия плоха потому, что не дает размаха гениальной личности". На это один из группы "децистов" ответил: Мы защищаем не всякую коллегию, — например, мы предлагаем распустить такую коллегию как Оргбюро!
На все эти обвинения Ленин ответил тезисом, который, мы уже приводили — "Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим" (Ленин, т. ХХУ, стр.119, изд. 3-є).
На XI съезде партии в апреле 1922 г. Ленин совершает самую роковую во всей своей политической карьере ошибку, которая, по всей вероятности, ускорила его смерть: он назначает или соглашается с выдвижением Сталина генсеком. И вот тогда только Сталин начал проводить в жизнь через Оргбюро программу Ленина о "единоначалии", но с острием, направленным против самого Ленина (только тогда Ленин забеспокоился о том, не лезет ли сам Сталин в этого диктатора, о котором пророчил Осинский), тем более, что активизация Сталина совпала с обострением болезни Ленина.
Болеть Ленин начал с конца 1921 г., а 25 мая 1922 г. у него случился первый удар, в результате которого произошел частичный паралич правой руки и правой ноги, а также расстройство речи. С этой даты, 25 мая 1922 г., начинаются интриги и скрытая борьба за наследство еще не умершего Ленина. В Политбюро (члены: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин, Рыков, Томский, кандидаты: Бухарин, Молотов, Калинин) образовалась негласная "тройка" (Сталин, Зиновьев, Каменев), чтобы предупредить приход к власти Троцкого — на словах, а на самом деле каждый из них метил в наследники Ленина. Формальным главой "тройки" был Зиновьев; на деле "тройка" была сталинским изобретением, а Зиновьев и Каменев стали просто пешками на сталинской шахматной доске, хотя сами они и мнили себя ведущими фигурами.
"Тройка" добилась назначения Сталина связным между больным Лениным и ЦК. Только он один имел доступ к больному Ленину. Пока Ленин в Горках под Москвой боролся со смертью, Сталин, пользуясь поддержкой Зиновьева и Каменева, удивительно ловко боролся за укрепление своих личных позиций. По своей инициативе и вопреки предупреждению Ленина, в сентябре 1922 г. Сталин проводит через Оргбюро свой проект "автономизации" национальных республик, то есть вступления УССР, БССР и ЗСФСР в состав РСФСР на началах автономии. В октябре 1922 г. Сталин проводит, опять-таки вопреки Ленину, решение пленума ЦК о частичной отмене монополии внешней торговли. В этих условиях Ленин обращается к Троцкому с предложением заключить блок против Сталина. Вначале предложение Ленина носит общий характер: он предлагает Троцкому стать его заместителем, чтобы провести радикальную личную перегруппировку и начать борьбу с бюрократизмом в государственном аппарате, но когда Троцкий сказал, что дело не столько в госаппарате, сколько в партаппарате, Ленин ответил: "Вы, значит, предлагаете открыть борьбу не только против государственного бюрократизма, но и против Оргбюро ЦК". Троцкий замечает, что "Оргбюро ЦК означало самое средоточие сталинского аппарата. — "Пожалуй, выходит так". "Ну что ж, — продолжал Ленин, явно довольный тем, что мы назвали существо вопроса, — я вам предлагаю блок: против бюрократизма вообще, против Оргбюро в частности” (Троцкий, Моя жизнь, Берлин, 1930, стр.216–217).
Если два признанных вождя Октябрьского переворота, один — глава партии и государства, другой — вождь Красной Армии, были вынуждены заключить блок против одного Сталина, значит Сталин превратился в силу, равную им обоим вместе взятым. Троцкий замечает, что они с Лениным решили создать комиссию, куда бы вошли они оба с тем, чтобы комиссия стала "рычагом разрушения сталинской фракции" (там же).
Ленин попросил Троцкого выступить на Пленуме от его имени против обоих названных выше решений (об "автономизации" и о частичной отмене внешней монополии торговли). 15 декабря 1922 г. Ленин сообщил Сталину об этом своем решении. Но Троцкий, выступающий по мандату Ленина, был для Сталина страшнее, чем сам Ленин, ибо такой Троцкий выглядел бы в глазах партии законным преемником Ленина. Поэтому Сталин поспешил взять обратно решение о монополии, а насчет "автономизации" решил дать бой.
Ленин в своем письме в ЦК о плане Сталина насчет автономизации писал, что это "вопрос архиважный. Сталин немного имеет стремление торопиться". В ответ Сталин обвинил Ленина… в "национал-либерализме". Весь "национал-либерализм" Ленина сводился к тому, что он предлагал вместо включения национальных республик в состав РСФСР, "создать одно общее союзное государство — СССР". Ленин был великодержавным централистом не меньше Сталина, но как политический стратег он умел быть эластичным — создать внешнюю форму "независимости" республик и их квазифедерацию с тем, чтобы вернее осуществлять централизацию. Однако, Сталин долго не сдавался. В партийную литературу попали примечательные записки, которыми обменялись на заседании Политбюро ЦК Каменев и Сталин по этому вопросу. Каменев пишет Сталину: "Ильич объявляет войну в защиту независимости" (республик). Сталин отвечает: "Я думаю, что мы должны быть твердыми с Лениным" (ІІПоспелов, В.ИЛенин, Биография, 2-е издание, 1963, стр.611).
К предыдущим прибавился еще один подвох Сталина. Воспользовавшись болезнью Ленина, Сталин произвел в Грузии переворот, направленный против соратников и единомышленников Ленина по национальному вопросу, а ставленник Сталина в Закавказье Орджоникидзе на грузинской партконференции даже ударил по лицу одного из критиков Сталина. Грузинская партийная организация обратилась с жалобой к Ленину. Сталин вынужден был послать в Грузию комиссию для проверки жалобы. Комиссия состояла из двух сталинских сторонников — Каменева и Дзержинского. Не будучи уверен в добросовестности комиссии, Ленин решил сам проверить "грузинское дело". Через свою секретаршу он затребовал от Сталина материалы "грузинского дела". Секретарша Ленина получила от Сталина ответ: "Материалы без Политбюро он дать не может" (Ленин, ПСС, т.45, стр.476–477).
В дальнейшем драма жизни Ленина как бы превратилась в драму самой его партии — "быть или не быть": быть этой партии суверенным и живым политическим организмом или оказаться лишь орудием в руках Сталина в его стремлении к единовластию. Но она могла быть и драмой политической жизни самого Сталина, ибо Ленин открыто заявил своему окружению, что "готовит бомбу” против Сталина на открывающемся в начале года XII съезде партии. Единственное условие, чтобы донести эту бомбу до зала заседаний съезда — это его, Ленина, выздоровление к этому времени.
Опытный конспиратор в политике и мастер лавирования, Ленин вдруг допускает психологическую ошибку, изменяя собственному тактическому принципу: нельзя сообщать противнику наперед, что ты собираешься сделать с ним завтра. Он делится своими планами против Сталина не только со своими секретарями, но и с другими членами Политбюро — Каменевым и Зиновьевым (о которых он точно знал, что они в заговоре со Сталиным, в "тройке”), с Троцким, которого Ленин усердно вербовал в союзники против Сталина, но который за дымовой завесой собственной риторики никогда не мог постичь истинной натуры Сталина.
Но это все ничто по сравнению с той роковой ошибкой, которую человек может совершить только один раз в жизни, ибо цена этой ошибки — собственная жизнь. После XX съезда партии об этой роковой ошибке Ленина узнал весь мир: свои планы политической ликвидации Сталина Ленин сообщил письменно самому Сталину 24 декабря 1922 г.
1) Письмо XII съезду, известное как "Завещание" Ленина. В нем сказано: "Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью" (Ленин, ПСС, т.45, стр.345–346).
2) Записки "К вопросу о национальностях или об "автономизации". 30–31 декабря 1922 г. в этих записках Ленин подводит политические итоги интриг Сталина по национальному вопросу, защищая позицию грузинских большевиков, которых Сталин объявил "уклонистами” и "социал-националами". Ленин добавляет, что Сталин сам "является настоящим и истинным не только "социал-националом", но и "грубым великорусским держимордой", "политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского" (там же, стр.361). В начале записок Ленин замечает: "Известно, обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения" (стр.358).
