Правда, к радости юного уробороса примешалась немалая толика огорчения. Опять вокруг него начнутся дурацкие танцы! Ну с какой стати они принимают его за цветок? Тоже мне, цветочек, сердито думал Дзз, глядя, как толпы местных жителей, с букетами лесных цветов в руках, вываливаются из-за нарядных белоствольных деревьев на поляну. Цветочек в полтора метра ростом и очень даже зубастый! Вот не буду свет включать!.. И вообще удеру прямо сейчас, пусть попробуют догнать.
Но отвертеться от ритуала поклонения ему, конечно же, не удалось. Брат Лэльдо очень строго выговорил ему:
— Ты что тут дурака валяешь? Зачем обижать людей? Тебе что, трудно кольцом свернуться и постоять посреди поляны, пока они буду танцевать? Не порти им такой день!
— Ладно, не буду, — уныло ответил уроборос и поплелся на середину поляны, засветив все свои шипы на полную мощность.
Его тут же окружили с восторженными криками и забросали цветами чуть ли не с головой. Уроборос встряхнулся, сбрасывая с себя букеты, свернулся кольцом и с обреченным видом хлопнулся на траву.
Караморы и долгоносики пустились в пляс.
Восторги не утихали до самого полудня. Танцы, песни, кувшины с соками и хмельным медом, бесконечное повторение слов благодарности чужакам, принесшим чудесное спасение…
В конце концов не только уроборос, но и кошка с эливенером почувствовали себя утомленными до полусмерти.
Брат Лэльдо, вместе с иир'овой сидевший в сторонке, под белым деревом на краю поляны, встал и начал всматриваться в танцующую толпу, ища того старого карамора, который вчера руководил выращиванием чеснока. Но в толпе ликующих граждан старика не было. Эливенер решил немножко пройтись и поискать кого-нибудь достаточно разумного, чтобы остановить наконец радостный беспредел. Иир'ова тоже вскочила.
— Надо размяться, — пояснила она. — Все затекло от неподвижности. И когда только им надоест?
Эливенер улыбнулся и, ничего не ответив, пошел вокруг поляны.
* * *
Несколько старых караморов и не менее старых голубых ящериц стояли поодаль за деревьями, рядом с крошечной делянкой, на которой ночью экспериментировали с семенами чеснока. Брат Лэльдо неторопливо подошел к ним, поздоровался. Ему ответили вежливым приветствием, и все надолго замолчали, глядя на веселящийся хоровод на поляне. Бедняга уроборос, снова заваленный цветами, уже и не дергался. Он с обреченным видом лежал, свернувшись кольцом и подобрав под себя многочисленные пушистые лапки, и лишь время от времени хлопал ярко-синими глазами и тяжело вздыхал, от чего густая фиолетовая шерсть на его боках ходила волнами.
Наконец один из караморов обернулся к эливенеру.
— Устал?
— Еще бы нет, — усмехнулся брат Лэльдо. — Малыша жалко. Он ведь совсем еще ребенок. Когда они его отпустят?
— Да в общем-то уже пора, — передал карамор. — Выплеснули эмоции — и довольно. Сейчас мы этим займемся. А вы… вы хотите сразу отправляться в путь?
— Да, хотелось бы, — осторожно ответил эливенер.
— Хорошо, — кивнул карамор. — Я понимаю, у вас своя дорога и свои цели. Да и ни к чему нашим людям надеяться на помощь волшебников. Пусть сами о себе позаботятся.
Эливенер подумал, что это самое разумное рассуждение, какое ему вообще приходилось слышать в жизни. Обычно бывает наоборот: как только люди видят, что можно на кого-то свалить свои заботы и проблемы, они именно так и поступают. Но нянек на все случаи не напасешься. К тому же для людей просто опасно привыкать рассчитывать на других — так недолго и полностью утратить способность сопротивляться бедам.
Пока брат Лэльдо раздумывал обо всем этом, мудрейшие взялись за дело. Эливенер не сразу заметил, что они начали осторожно слать на хоровод волны спокойствия, умиротворения, — а заметив, поразился тонкости и четкости работы их умов. И понемногу долгоносики, молодые караморы и голубые ящерицы замедлили танец, а потом и вовсе остановились… да, действительно пора было прекратить веселье: танцоры уже дошли до полного физического изнеможения и держались только на эмоциях. Зато уроборос хорошо отдохнул телом, хотя и измучился душой. Он приподнялся, развернулся во всю длину и подозрительно огляделся. Видно, боялся, что при первом же его движении вся эта орава снова набросится на него. Но орава уже угомонилась. Когда малыш Дзз нашел взглядом брата Лэльдо, вышедшего из-за деревьев, и потащился к нему, танцоры лишь выстроились вдоль его пути и млели, пожирая несчастный «цветок» взглядами.
— Лэльдо, давай поскорее удерем отсюда! — это было первое, что передал уроборос, причем передал на остро направленной волне, явно терзаясь страхом, что их могут и не отпустить.
— Уходим, уходим, — кивнул брат Лэльдо и тут же позвал кошку: — Лэса, хватай вещи и давай сюда! Смываемся!
Мудрейшие, наблюдавшие за гостями, дружно рассмеялись. Нет, они не подслушивали разговор, просто все и так было понятно. Уроборос просто не умел скрывать свои чувства, и в его синих глазах при ответе эливенера вспыхнула такая радость, что ошибиться в ее истолковании было просто невозможно.
Через минуту рядом возникла иир'ова с двумя заплечными мешками и двумя булатными посохами в руках. Старейшины дали понять своим людям, что хотели бы остаться с гостями наедине — и толпа послушно потянулась в лес и разбрелась в разные стороны.
— Ну вот, — передала одна из голубых ящериц, — теперь вы можете идти. Мы будем всегда помнить вас и навек сохраним в сердцах благодарность. Мы не маги, мы не можем подарить вам талисман, который уберег бы вас от опасностей пути на север, — но вы и не нуждаетесь ни в чем подобном. Вы сильные люди. И мы просто желаем вам удачи.
Глава 45
Только когда они отошли от поляны по меньшей мере на милю, уроборос решился пожаловаться:
— В жизни таких зануд не видел! Ну как это можно — человека за цветок принять? И чеснок уже им дали, так нет, все равно ко мне цепляются, чтоб им пусто было! Ну, больше вы меня в такую историю не втянете! Не стану больше всякую чушь изображать.
— Если придется — изобразишь, куда ты денешься, — поддела его иир'ова. — И любой из нас изобразит. Обстоятельства — страшная штука! Не всегда удается повернуть их так, как нам хочется.
— Плевать я хотел на обстоятельства! — запальчиво передал уроборос. — Тебя-то за богиню не принимали! А просто так говорить легко, пока на собственной шкуре эти самые обстоятельства не испытаешь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
