диким животным и стремясь скорее коснуться обнаженного тела друг друга, они принялись срывать рубашки, галстуки и жилеты, а также сбрасывать пиджаки.
Когда Зимри стянул с нее сапоги, а затем брюки, и посмотрел вниз, туда, где она уже была готовой, из него вырвался низкий рык.
– Ты слишком совершенна, – сказал он. – Слишком прекрасна.
Арабесса могла сказать то же самое о нем, когда смотрела на его накачанный пресс и потрясающий твердый член. Но Арабессу приводило в восторг не только его тело; она знала, что душа Зимри не менее прекрасна.
– Ты бесподобен, – выдохнула она. – Благодаря тебе я ощущаю себя цельной.
Он застонал, как будто ее слова причиняли боль, и упал на колени, опустив голову между ее ног. Спина Арабессы выгнулась, когда Зимри коснулся ее, и чистое наслаждение разлилось по венам. Она не заглушала свои стоны и возгласы. Откуда-то издалека доносились еле слышные звуки происходящего внизу празднества: за стеклом «Макабриса», где Зимри поклонялся ей, продолжалась вечеринка.
Арабесса впилась пальцами в его плечи, волна желания захлестнула ее, когда он одной рукой шире раздвинул ее бедра. Слишком скоро она взмыла ввысь, дрожа от оргазма, но полное удовлетворение казалось недоступным, пока Зимри стоял над ней. Он смотрел на нее, как принц, которым и являлся в этих владениях. Самодовольный, опасный, еще не закончивший. Он ощущал каждую толику ее эмоций, тоску и желание, и точно знал, как обращаться с ними.
– Музыка моей души, думаю, ты готова, – сказал он, придвигаясь к ее входу. А затем мягко надавил, поддразнивая.
– Никогда не привыкну к тому, что ты заставляешь меня чувствовать, – призналась она.
Взгляд Зимри смягчился, стал более серьезным.
– Я всегда рядом, Арабесса, – заверил он. – Ты моя опора, и я навсегда останусь твоей. Ты доверяешь мне?
Этот вопрос был своего рода извинением, попыткой искупить недавний проступок. Способом обрести уверенность в том, что он сможет двигаться дальше, и ему не придется жалеть об этом. Именно это ей и было нужно.
Арабессе хотелось облегчить его страдания, утешить, как он обычно поступал по отношению к ней.
– Я полностью доверяю тебе, – сказала она, говоря чистую правду.
Лицо Зимри озарила улыбка, в глазах светилась любовь, когда он толкнулся в нее. Кабинет наполнился стонами блаженства, а затем он наклонился и взял в рот один из ее сосков.
Волна удовольствия захлестнула Арабессу, она впилась пальцами в твердую спину и сжала ягодицы Зимри, приветствуя каждый толчок. Она поднималась все выше и выше, а после распадалась на части лишь для того, чтобы снова стать единым целым с каждой высотой, на которую он отправлял ее. Зимри выполнял свое обещание. Он уничтожал все воспоминания об их прошлом опыте. Создавал новую реальность, в которой они должны были подарить свою преданность друг другу.
Они демонстрировали эту преданность в каждой части его кабинета: у стекла, на ковре, Зимри сидел в одном из больших кресел, пока Арабесса объезжала его. Эта ночь подарила обоим блаженство и много страстных признаний.
Когда они, наконец, легли на мягкий ковер и Зимри уснул, а Арабесса свернулась калачиком у него под боком, она прошептала то, чего не могла, когда он бодрствовал:
– Ты – затмение, которое навсегда поглотило мое сердце, – сказала она. Его ровное дыхание заставляло ее голову подниматься и опускаться, пока она слушала биение его сердца. – Я люблю тебя, Зимри Д’Энье, и мне очень жаль, что я не могу поделиться тем, что вот-вот должно случиться.
Выскользнув из его объятий, Арабесса быстро и тихо оделась.
Нацарапав записку и оставив ее на столике неподалеку, она рискнула задержаться на пару песчинок и в последний раз посмотреть на любимого: угловатая челюсть, красивые черты лица и сильное тело были расслаблены, пока он спал. Ее переполняли противоречивые чувства: хотелось остаться, но нужно было уходить.
В конце концов, обнаружив, что коридор за дверью его кабинета ненадолго остался без охраны, она выскользнула наружу. Арабесса ушла от Зимри и направилась к последней фазе затмения: к будущему, которое неотвратимо наступит для них обоих, хотели они того или нет.
Глава 38
Зимри перестал узнавать себя.
Он жил, руководствуясь лишь чувствами и эмоциями.
После того как они с Арабессой провели ночь, которая полностью изменила его, затронула каждую частичку его души, он не понимал, что это значит и как ему жить дальше.
Что сводило его с ума.
Особенно, когда сегодня вечером он обнаружил, что ее нет среди гостей во дворце.
Конечно, она оставила ему записку, найденную после пробуждения, где объясняла, что у нее есть обязательство перед троном, которое она должна выполнить.
Однако что за обязательство заняло ее на целую неделю?
В последующие дни он пытался разыскать ее, но безуспешно.
Арабесса не нашлась дома в Джабари. Ее личные покои под дворцом тоже были пусты. Зимри посылал письма и мотыльков, даже спрашивал у Долиона о ее местонахождении. Но чего он так и не сделал, так это не переговорил с ее сестрами. Они тоже были неуловимы для него, без сомнения, отправившись куда-то, – кто со своим пиратом, а кто с герцогом. Но Зимри надеялся исправить ситуацию сегодня вечером, ибо знал, что все три девушки должны присутствовать на званом вечере во дворце в качестве постоянных гостей.
Стоя в тени в углу большого двора и игнорируя напиток в своей руке, Зимри смотрел сквозь маску на шикарный прием. Дары бурлили в его крови от окружавших его эмоций: возбуждения, любопытства, ревности, страсти. Слышалось хихиканье и лепет придворных и уважаемых гостей, одетых в замысловатые наряды из бисера, перьев и чешуи. Своего рода соревнование за то, кто осмелится выставить напоказ максимальное количество роскоши.
«Встань рядом со мной и посмотри, как я смогу затмить тебя своим великолепием».
Вполне уместное стремление, учитывая событие, которое они праздновали.
В соответствии с традицией во дворце устроили грандиозную вечеринку по случаю сегодняшнего затмения: когда на небе погаснут последние звезды, с их смертью по королевству должен пронестись ветер. Весь свет будет потушен, и тогда скрытый в пещере мир погрузится в полную темноту.
А затем все поднимут головы и посмотрят вверх в ожидании, когда волна магии пролетит по небу и омоет кожу, а после в волне света родятся новые звезды. Более яркие и чистые.
Возвращение неба.
Время для новых начинаний, как говорили многие.
Вероятно, именно поэтому Волковы выбрали этот день для свадьбы Каттивы.
«Нашей свадьбы», – мысленно поправил себя Зимри, наконец-то сделав глоток своего напитка. Ожог
