Раск пытался скрыть, как его ошеломили ее слова.
– Надо немедленно все прекратить! – потребовала Тора. – Это единственный выход.
Он хотел объяснить, что это не в его силах, но какой смысл говорить, что Тарвер ему не подчиняется?
– Ты права, – вздохнул он. – Конечно, мы все остановим.
Тора разрыдалась.
– Не могу поверить. Какой-то кошмар. Что мне теперь делать? Что я скажу Крису?
– Ничего. – Раск шагнул к ней ближе. – У него нет доказательств. Он наслушался агента ФБР, которого уже уволили. Все будет хорошо, Тора.
– Что ты вообще знаешь о браке?
«Гораздо больше, чем другие», – мрачно подумал адвокат.
– Я должна ему что-то объяснить!
Раск решительно покачал головой:
– Нет. Ни ему, ни кому-либо другому.
Слезы Торы мгновенно превратились в ярость.
– Не смей мне указывать, что делать! Я поступлю, как сочту нужным. Зря я вообще тебя послушала.
– Когда Ред Симмонс умер, сделав тебя мультимиллионершей, ты рассуждала по-иному.
Тора взглянула на Раска так, словно собиралась перерезать ему горло.
– Старая история. Теперь мы говорим о Крисе. Позвони тому ублюдку, который на тебя работает, и сообщи, что мы разорвали мой контракт. Немедленно. И не надейся, что я заплачу тебе еще хоть цент!
Раск схватил ее за руку и заглянул в лицо, стараясь испугать.
– Прежде чем угрожать мне, ты должна усвоить кое-что. Ты не сумеешь навредить мне, не навредив себе. Но это не главное. Человек, который занимается подобной работой, очень опасен. У него нет ни совести, ни жалости. Он действует как автомат. Если ты вздумаешь выкинуть какой-нибудь дурацкий фокус, например, отказаться от оплаты, его гнев обратится против тебя. И потом… – Он перевел дух, пытаясь успокоиться. – Если твой муж действительно что-то заподозрил, я сделаю все, чтобы остановить запущенный процесс. Но ты будешь сидеть тихо. Если бы мой партнер знал, что ты тут вытворяешь, тебя бы уже не было в живых. Твой труп никогда не нашли бы. И матерью Бена стала бы следующая жена Криса Шепарда.
Тора бросила на него разъяренный взгляд, разрываясь между реальным страхом быть пойманной с поличным и чисто теоретической возможностью стать жертвой убийства.
– Когда ты смотришь на меня, – сухо заметил адвокат, – представляй его. Только так тебе удастся выжить.
Глаза Торы судорожно забегали, как у больного эпилепсией.
– Что мне теперь делать? – всхлипнула она. – Куда идти?
– Пока можешь остаться у меня в офисе. Только ни слова о нашей сделке. Не исключено, что кабинет прослушивают. Один неверный шаг, и я отдам тебя своему партнеру. Все понятно?
Она вытерла испачканные тушью для ресниц щеки.
– Я не желаю оставаться здесь. Хочу увидеть сына.
– Это невозможно. Пока.
– Чепуха! Я не совершала ничего плохого.
Раск от удивления открыл рот.
– Ты заказала убийство собственного мужа! Дважды!
Тора рассмеялась, будто ребенок, придумавший способ обмануть разгневанных родителей.
– Я проконсультировалась с адвокатом. Никто не сможет это доказать.
– Но ты заплатила мне миллион долларов!
Тора бросила на него холодный взгляд.
– Я лишь последовала твоему совету насчет инвестиций. Вот почему в твоих руках оказался мой миллион. Со стороны все выглядит так, словно ты попросту украл эти деньги. Украл и купил себе алмазы.
Раск онемел.
– Увы, ты ведешь себя, как все мои подрядчики, Эндрю. Легко гарантировать твою работу. Но трудно верить в эту гарантию.
Он посмотрел через плечо, проверяя, не вернулся ли «конский хвост». Если кто-нибудь услышит их разговор…
– А теперь, – внезапно объявила Тора, – я спущусь вниз и вернусь к прежней жизни. Ты проследишь, чтобы с моим мужем ничего не случилось. А если случится и в мою дверь постучит полиция – я сдам тебя со всеми потрохами. Ясно?
Адвокат быстро соображал. Дамочка не представляет реальной ситуации. Нельзя вернуться к прежней жизни – ни ей, ни кому-либо другому. Тора Шепард – одна из избалованных красоток, воображающих, что им все сходит с рук. Но рано или поздно – и скорее рано, судя по тому, как взялось за него ФБР – ее запрут в маленькую комнату и как следует надавят. И тогда она сломается.
– Я хочу тебе кое-что показать, – произнес Раск. «Тупая сучка», – мысленно добавил он. Адвокат обошел вокруг кучи валявшегося на полу гипсокартона. – Может, тогда ты поймешь, почему тебе нельзя вернуться к прежней жизни.
Он кивнул на окно и предложил ей руку. Тора с презрением отвернулась и приблизилась к окну.
– Видишь вон тех людей? – спросил Раск, перешагнув через ящик с инструментом.
– Где?
– Вон там, на углу. И у дома напротив.
Тора прижала ладони к стеклу.
– Парня с газетой?
– Да. Агент ФБР. И женщина тоже. Та, что бежит трусцой.
У Торы отвисла челюсть.
– Откуда тебе известно?
Адвокат оглянулся и скользнул взглядом по пустому коридору.
– У меня есть связи в Бюро.
– Но зачем они здесь?
– Пока не знаю. Видишь еще что-нибудь подозрительное?
Тора привстала на цыпочки, а Раск наклонился и вытащил из ящика столярный молоток. Когда он выпрямлялся, в инструментах что-то звякнуло и Тора обернулась, но адвокат уже сделал взмах. Металлический набалдашник глубоко вошел в череп над правым ухом; Раску пришлось дернуть, чтобы вытащить его обратно. Тора пошатнулась, как-то нелепо вскинула руки, пытаясь закрыть лицо, и рухнула на пол. Собрав в кулак весь страх, гнев и бешенство, накопившиеся в нем в последние недели, Раск опять замахнулся молотком и ударил так, словно хотел разрубить полено. Эта взбалмошная стерва пыталась испортить то, над чем он трудился столько лет… но разве он стал ныть и просить о помощи? Нет. Он все взял на себя. Теперь Тарвер уже не будет смотреть на него свысока, как на жалкого слюнтяя. Раск отбросил молоток и выпрямился над окровавленным трупом, тяжело переводя дыхание, как в тот первый день на склоне Эвереста. Никогда еще его не переполняло такое чувство власти. Жаль, что сейчас его не видит отец.
Уилл увидел, как машина Алекс въехала на стоянку за домом губернатора. Она вышла из «тойоты-короллы», заперла дверцу и пересела в его «эксплорер».
– Что не так с этой клиникой? – спросил Уилл.
– Она принадлежит одному доктору из УМЦ. Элдону Тарверу. Когда я с ним беседовала, у меня возникло странное чувство.
В глазах Уилла вспыхнул интерес.
– Какое чувство?
– Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.
– Кажется, да.
– Жена Тарвера умерла от рака и оставила ему много денег. Он открыл больницу в память о ней. Лечит бедняков от СПИДа, герпеса… Но я считаю, что дело не только в этом. Тарвер – специалист по раку, а тут у него широкие возможности. Он может внедрять пациентам любой вирус или токсин и следить за ними под видом бесплатной помощи.
– Ничего себе! Похоже, он чокнутый.
– Не исключено. – Алекс покусала губы. – Или добрый самаритянин.
Уилл насмешливо фыркнул.
– Что-то я давно их не встречал. С виду все похожи на ангелов, а присмотришься – полная дрянь.
– Надеюсь, скоро мы узнаем. Поехали.
Уилл тронулся с места.
– Хорошо бы выяснить, какая у него машина.
– Кайзер уже этим занимается. Я дала ему данные по Тарверу.
– Ничего не имею против ФБР, но… На всякий случай перепроверю. Как его полное имя?
Алекс назвала.
– Так. – Уилл записал в маленький блокнотик, который всегда носил с собой. – А где доктор Шепард?
– В «Кейбот-Лодж».
Килмер вопросительно взглянул на Морс. Она накрыла рукой его ладонь.
– Он болен, Уилл. Очень болен. Но это не твоя вина, понятно?
– Ну да, как же. Будь оно все проклято. Я уснул на боевом посту. Нас всех могли перестрелять.
– Тебя одурманили. И других тоже. Прошу, выброси это из головы, и займемся делом. Ты мне нужен.
Уилл потер ладонями лицо и тяжело вздохнул:
– У тебя с собой эта штучка?
– Сейчас нет.
– Черт. – Он потянулся к бардачку и вытащил револьвер с укороченным стволом. – Я буду рядом.
– Для этого и существуют напарники.
После перестройки «Пулло» мало походил на прежний ресторан. Алекс вспомнила лишь несколько причудливых светильников, висевших на стене в том месте, где когда-то располагался буфет. Все остальное изменилось до неузнаваемости.
Сразу у двери за обшарпанным столом сидела чернокожая регистраторша. Вокруг на стульях ждали изможденные больные, от которых разило по́том, табаком и алкоголем. Узкий коридор тянулся в глубину здания, но смотреть там было не на что, только на стене висело огромное матовое зеркало. Алекс заподозрила, что кто-нибудь наблюдает за посетителями с противоположной стороны стекла.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила регистраторша.
