по рекламе
Chorus Management.
Вт., 18:13 (3 дня назад)
Рубен <[email protected] >
Кому: Дэвид, Зак, Джефф
Привет.
У нас с Заком есть несколько вопросов (не строго по поводу вышесказанного, а скорее в связи с тем фактом, что мы не собираемся гастролировать по Европе в течение следующего года). Мы можем созвониться? Не думаю, что это касается Джона и Энджела (во всяком случае, пока что).
Спасибо,
Рубен.
Ср., 10:21 (2 дня назад)
Дэвид <[email protected] >
Кому: мне, Заку, Джеффу
Привет, Рубен.
Конечно. Мы с Джеффом можем поговорить с тобой в пятницу. В одиннадцать утра сойдет?
Всего наилучшего,
Дэвид Крэнедж, директор по рекламе
Chorus Management.
Наши лица заполняют экран видеочата ровными квадратиками.
Светская беседа закончена, и нам с Заком пора рассказать о причине сегодняшнего звонка. Дэвид и Джефф притворяются, что понятия не имеют, к чему это приведет, но они должны знать, что мы хотим сказать. На самом деле я бы поставил большую часть своих денег на то, что они уже до звонка решили, что скажут нам.
Никто из нас не улыбался.
Зак смотрит вниз на свои колени, и я воспринимаю это как сигнал, чтобы начать.
– Итак, Джефф, когда мы с Заком рассказали тебе о наших отношениях…
– О, теперь это официально, да? – вмешивается Джефф с чрезмерным энтузиазмом. – Поздравляю!
– Я… да, это так. В общем, вначале ты сказал…
– Наверное, сейчас тяжело быть в разлуке, – снова перебивает Джефф. – Надеюсь, вы осторожны в своих визитах?
Он пытается выиграть время. Либо надеется сменить тему, чтобы я стал защищаться и потерял самообладание.
– Да, конечно. Вы сказали, что мы можем сделать каминг-аут после России.
И Джефф, и Дэвид старательно сохраняют невозмутимое выражение лиц. Зак бросает на них быстрый взгляд, затем снова смотрит на свои колени.
Дэвид отвечает первым.
– До России еще целый год.
Я был готов к этому.
– Но это не точно. Мы не хотим прятаться из-за возможных поездок в определенные страны, на которые уйдут годы. Это просто смешно.
Мой голос звучит уверенно. Я как взрослый мужчина, способный постоять за себя. Хотя это прямо противоположно тому, что я чувствую внутри, если честно.
Джефф откидывается на спинку стула.
– Рубен, я уверен, ты хорошо помнишь, что мы не давали никаких обещаний объявлять о ваших отношениях сразу после России. Насколько я помню, разговор шел о том, что после России мы можем подумать об этом. И я согласен. Сейчас самое подходящее время для этого разговора.
Зак поднимает взгляд. Я стиснул челюсть, ожидая.
– Конечно, этот разговор касается всей группы, так что ничего не будем решать без Джона и Энджела.
Зак кивает.
– Мы это понимаем.
Я моргаю.
– Эм, нет, мы не «понимаем». Мы примем их точку зрения во внимание, но нам не нужно их разрешение, лишь бы сказать, что мы не такие, как все.
Зак обдумывает это.
– Верно. Справедливое замечание. Но я уверен, что с ними не будет проблем.
– Дело не в этом.
– Звучит как разговор, который вам нужно провести наедине, – предполагает Джефф. Боже, готов на все что угодно, лишь бы прекратить этот разговор и ничего не решать.
– Это деловой разговор, – быстро говорю я. – Не нужен никакой тет-а-тет.
Джефф, Дэвид и я смотрим друг на друга сверху вниз. Зак смотрит на экран, но складка между его бровями показывает, что он не участник спора, а наблюдатель.
Дэвид первым пожимает плечами.
– Ладно. Что ж, по-моему, первая очевидная вещь, которую следует учитывать, – это продвижение The Town Red. Мы все еще не справились с новостями об Энджеле. Мы на высоте, и последнее, что нам нужно, – это еще один скандал.
– Ну, «скандал» – неправильное слово, – быстро вмешивается Джефф.
– Да, конечно. Извини, я еще не выпил вторую чашку кофе. – Дэвид смеется. Все остальные молчат. – Нам просто нужно потихоньку вернуть Saturday в нормальное русло. Еще одно существенное изменение. Людям нужно время остыть после заморочек, как это было в Будапеште. И лучшее время для вашего каминг-аута – когда все будет стабильно и предсказуемо, а Saturday восстановит свой имидж.
– Но это могло бы пойти на пользу имиджу группы, верно? – неуверенно спрашивает Зак. – Если мы раскрутим это, то сможем отвлечь внимание от несчастного случая с Энджелом и заинтересовать всех… любовью?
Я хочу стереть высокомерную улыбку с лица Дэвида, направленную на Зака.
– Как я уже сказал, не в такой шаткий период, как этот. Есть масса способов, которыми СМИ могут перевернуть подобное откровение, лишь бы оклеветать, что Saturday плохо влияет на свою аудиторию…
– Будто мы превратим их всех в геев-наркоманов? – огрызаюсь я.
– Ты не хуже меня знаешь, как некоторые воспримут эту новость, Рубен, не глупи. Просто потому, что официальная версия Энджела – истощение, это не значит, что журналисты не будут писать теории о злоупотреблении психоактивными веществами. Здесь нужно быть реалистом, а не эгоистом.
– Он не эгоист, – вмешивается Зак с непривычной для него твердостью. – Это важно для нас.
– Мы понимаем. Как насчет того, чтобы провести групповое обсуждение, скажем… в январе?
Мне кажется, у меня останавливается сердце.
– В январе следующего года?
– Ну уж точно не январь, который был пять месяцев назад. – Дэвид снова смеется.
– Но не пройдет и семи месяцев, как об истории Энджела все забудут.
– Да, но мы собираемся заняться продвижением альбома The Town Red. У нас есть реальный шанс побить несколько рекордов, ребята. Я не хочу, чтобы вы слишком сильно волновались, но мы думаем, что это изменит вашу карьеру. И для того, чтобы это произошло, нам нужна вся наша нынешняя аудитория, а потом и новенькие. Ваши юные поклонники, конечно, могут все понять, но именно их родители контролируют денежки. После такого заявления вы оттолкнете часть своих потенциальных покупателей и еще большую часть их родителей. Мы теряем поддержку красных штатов[29], а это очень много. Если сделаем это сейчас, кто знает, что произойдет. Группа может не восстановиться.
Зак кивает, и я чувствую вспышку разочарования по отношению к нему.
– В этом есть смысл, – говорит он. – Итак, значит, январь?
– Да! Можем вернуться к разговору в январе, – говорит Дэвид.
– В январе, – говорю я, – появится еще одна причина, по которой мы не сможем сделать каминг-аут.
– Мы не можем предсказать будущее.
– Нет? А я могу. Либо группа распадается и вы больше о нас не услышите, либо группа преуспевает. И если группа преуспеет, всегда что-нибудь найдется. Еще одно международное турне. Еще один альбом. Еще одна предстоящая награда, за которую проголосовали гомофобы.
Джефф закатывает глаза.
– Тебе не кажется, что ты драматизируешь, Рубен?
Драматизируешь. Он говорит, как мамочка.
В этот момент я ненавижу его. Но также на долю секунды сомневаюсь в себе, просто потому что здесь есть совпадения. Если два человека в моей жизни думают, что у меня есть склонность слишком остро на все реагировать… может, они правы?
Или это просто самый простой способ заткнуть меня и они оба лишь со временем поняли это?
Так и есть. В краткий миг неуверенности в
