Все, нам конец.
Аш заложила руки за спину — просто из страха, что пальцы сами потянутся к рукоятке ее второго любимого меча.
Нам конец, с нами покончено; Боже милостивый, Оксфорд, неужели нельзя было замолчать на минуточку, когда тебя просят сказать правду?
И с удивлением услышала свой же собственный голос, заявляющий весьма громко:
— А если это не сработает, мы, видимо, всегда сможем напасть на Корнуэлл…
Все в смятении смолкли, на такой краткий миг, что у нее стеснило дыхание, а потом зал разразился хохотом сотен голосов; но не ранее той доли секунды, в которую улыбнулся герцог Карл Бургундский. Улыбка его была ледяная, едва заметная; но все же она мелькнула.
— Благородный герцог, — поспешно сказала Аш, — у французского дофина была своя девочка. Мне жаль, что я не могу быть для вас подобной — я все же замужняя женщина. Но клянусь вам, у меня есть такое же благословение Господа, какое было у Жанны; и если вы мне выделите — не армию, но хоть немножко от обилия ваших войск, я постараюсь сделать для вас то, что Жанна сделала для Франции. Уничтожу ваших врагов, сир.
— А для Бургундии что вы сделаете со своим семьдесят одним копьем, мадам? — поинтересовался герцог.
Аш подняла бровь: она сама до сих пор не имела точных данных об общем числе своих солдат по данным переклички, проведенной Ансельмом. Она не позволяла себе опускать голову, догадываясь, что в какой-то степени производит впечатление своей внешностью — лицом и волосами, и что впечатление было бы намного более внушительным, окажись она в полном доспехе.
— Сир, это лучше обсудить не в открытом собрании.
Герцог Бургундский хлопнул в ладоши. Зазвучали рожки, запели хоры с обеих сторон огромного зала, дамы поднялись со своих мест, мужчины в богато украшенных коротких в складку мантиях направились к выходу, и Аш — вместе с Годфри и братьями де Вир — отвели в боковую комнату, которая оказалась часовней.
Карл Бургундский вошел к ним значительно позже, в сопровождении группы слуг.
— Вы огорчили королеву Брюгге, — бросил он графу Оксфорду, жестом отсылая свиту.
Озадаченная Аш переводила взгляд с Оксфорда на герцога.
— Жители Брюгге мою жену, коменданта города, иногда называют своей королевой. — Герцог Валуа уселся в кресло. Из-под расстегнутой полумантии виднелся вышитый золотом стеганый камзол и зашнурованный ворот рубашки из прозрачного тонкого батиста. — Не любит она вас, милорд граф Оксфорд.
— Я никогда и не ждал от нее другого, — ответил граф. — Это вы меня вынудили высказаться, сир.
— Ну да. — Герцог перевел строгий взгляд на Аш. — Интересный у вас шут. — И добавил: — Молода очень.
— Сир, я умею командовать своими людьми. — Аш по-прежнему держала шляпу в руке, так и не решив, прикрыть ли ей голову, как подобает женщине в знак уважения, или, наоборот, оставить открытой, как принято у мужчин. — Ваша армия сейчас лучшая в христианском мире. Отправьте меня, я сделаю то, чего не в состоянии сделать ваша армия, — сумею поразить самый центр, управляющий нападениями визиготов.
— И где этот центр их нападений?
— В Карфагене, — ответила Аш.
— Сир, не считайте это бредом. Это только проявление отчаянной смелости, — добавил де Вир.
Стены помещения, в котором они находились, были увешаны гобеленами с вышитым сверкающими белыми и золотыми нитями изображением геральдического зверя Бургундии — Оленя-самца, пробирающегося через заросли, преследуемого охотниками. Аш было жарко стоять в лучах полуденного солнца, падающих сквозь окна, она отодвинулась в тень и встретилась глазами с ясным взглядом вышитых золотом глаз Оленя, в его разветвленные рога был красиво вставлен Зеленый Крест.
— Ты честный человек и хороший солдат, — заметил герцог Бургундский, когда вошедший паж подавал вино ему и графу Оксфорду. — Иначе я заподозрил бы в этом какую-то ланкастерскую хитрость.
— Я хитрый только на поле боя, — сказал англичанин, и в его голосе Аш услышала усмешку и отметила, что она осталась незамеченной Карлом Бургундским..
— Итак, у нас есть доказательство? Что этот «каменный голем» находится именно там, где они говорят, — за морем, далеко от нас, и все же говорит оттуда с этой Фарис?
— Полагаю, что есть, сир.
— Это было бы здорово.
«Как много зависит от этого человека, — вдруг подумала Аш. — Этот безобразный, чернобровый парень, у которого есть армия составом более двадцати тысяч, а пушек — больше чем у визиготов. Так многое зависит от его решения!»
— Во мне та же кровь, что и в Фарис, сир, — сказала она.
— Да, мне уже это рассказывали. И говорили, — добавил Карл, — что сходство поразительно. Хвала Господу за то что, вы хороший солдат, мадам, а не орудие дьявола.
— Это вам лучше обьяснит мой священник, сир. Жестом руки она подозвала Годфри Максимиллиана, и тот сказал:
— Ваша светлость, эта женщина посещает мессу и ходит к причастию и все восемь лет исповедуется мне. В ответ Карл Бургундский заметил:
— Хоть я и герцог, но не могу заставить умолкнуть болтающие языки. Начали болтать, что полководец визиготов слушает голос дьявольской машины, от которой у нас нет защиты. Не знаю, лорд Оксфорд, как долго нам удастся не допускать упоминания имени вашего наемника в связи с этим.
— Сама Фарис, может, и не знает, что она… — де Вир поискал точное слово, — что ее подслушали. Но нельзя рассчитывать, что так будет и впредь. Она уже разыскивает здесь эту девушку, чтобы учинить допрос. Для действия у нас очень мало времени. Сир, это вопрос недель, а если не повезет, то дней.
— Хотите ли вы пока отставить вопрос наследования по ланкастерской линии?
— Я хочу приостановить этот вопрос, сир, пока мы не встретимся лицом к лицу с надвигающейся с юга опасностью. Не глядя по сторонам, герцог приказал:
— Очистить помещение.
За тридцать секунд из комнаты вывели пажей, оруженосцев, сокольничих, Томаса Рочестера и всех вооруженных офицеров, остались только Аш, Годфри Максимиллиан и граф Оксфорд с братьями.
— Мы теперь не такие, как раньше, де Вир, — сказал Карл Бургундский. В открытое окно ветер доносил аромат роз и запах соломенной пыли. — Оружейники Милана изготовили для меня доспех лучшего качества, и поверьте, сэры, если бы я мог, я бы надел его и, как надлежит мужчине, поскакал бы к этой грабительской армии и сам бы нанес поражение в битве этому их герою-полководцу, и этим дело было бы решено. Но мир теперь низко пал, и такое благородство и рыцарство нам больше не свойственны.
— Это бы спасло от гибели уйму людей, — решительно сказала Аш и, подумав, добавила: — Сир.
— Ровно так же спасет набег на Карфаген, — уточнил де Вир. — Отсечешь голову — и тело станет бесполезно.
— Но вы ведь не знаете, где точно находится этот каменный голем, даже если он в Карфагене.
Годфри Максимиллиан, поглаживая крест, заметил:
— Это-то мы узнать в состоянии, сир. За двести золотых крон я очень быстро раздобуду вам сведения.
Карл Бургундский опять обернулся к де Виру:
— Что скажете?
В нескольких по-военному коротких фразах Оксфорд изложил герцогу Бургундскому свою идею. Аш не вмешивалась, знала, что план может быть принят, если его доложит мужчина; а еще лучше, когда его докладывает один из лучших боевых командиров Европы.
И заметила, что Годфри расслабился, опустил плечи, это реакция на ее молчание. «Кто из визиготов здесь? Что ты скрываешь от меня?»
Священник благоговейно рассматривал гобелены на стенах комнатки. Аш никак не могла заговорить с ним незаметно для окружающих. Она с тоской смотрела на маленькие окошки, забранные решеткой, и на вечереющее небо и хотела бы оказаться там, вне этой комнаты.
— Нет, — сказал герцог Бургундский.
— Вы можете поступать, как сочтете лучшим! — загремел Джон де Вир. — Черт побери, вы!., ваша светлость!.. Какой смысл в сражении — проиграем мы или выиграем, если главный враг останется нетронутым?
Герцог откинулся на спинку кресла, отмахнувшись от Джона де Вира:
— Я решил вступить в бой с визиготами, причем скоро. Мой прорицатель посоветовал мне сделать это до того, как солнце выйдет из знака Льва, тогда будет благоприятный исход. Двадцать первое августа — праздник святого Сидония.
Аш увидела, как нахмурился Годфри, но под взглядом герцога его лицо приняло набожное выражение, и он громко объяснил:
— Вполне подходяще, сир. Поскольку святой Сидоний Аполлинарий был замучен визиготами — в далекой древности — этот день можно счесть вполне подходящим для праведного отмщения за него.
— И я так считаю, — герцог был доволен. — Я начал готовиться сразу, как вернулся из Нейса.
— Но… — Аш прикусила губу.
— Слушаю вас, капитан. Она неохотно заговорила:
— Я хотела сказать, сир, что, по-моему, даже все армии Бургундии вместе не смогут победить такое количество войск, которое у них тут есть, не говоря уж о тех войсках, которые ежедневно привозят галеры из Северной Африки. Даже если вы объединитесь с императором Фридрихом и королем Людовиком…
