class="p1">— Уходи, прошу, Игорь. У тебя нет шансов. Денису нужен отец, настоящий. А не тот, который в любой момент может исчезнуть, — последняя фраза бьет наотмашь.
— А у кого есть шанс? У Бернара этого? Ну конечно, он весь из себя надежный, ответственный… За сыночка вспомнил, когда тебя звал черти куда и чем заниматься вчера… А ты молодец. Не стала теряться я смотрю. Только куда делась та Варя, которую я знал? — сам не понял зачем начал так оскорблять бедную девушку, боль, наверное, пытается выйти наружу.
Вот только нет мне оправдания за это. Я сделал самую большую ошибку, какую только мог. Это четко читалось в ее глазах.
— Убирайся, — дав очередную пощечину, крикнула в мой адрес. — Я ненавижу тебя, лучше бы ты не появлялся в моей жизни снова!
Больно, обидно, но совершенно заслуженно и даже милостиво с ее стороны. С тяжелым сердцем делаю шаг назад и молча ухожу. Просто сказать пока нечего. И слишком искренне она это сказала. Значит так тому и быть.
Глава 34
Боже, ну почему все так сложно? Почему мы поругались? Ведь и моменты били подходящие, чтобы сказать: «Сынок, ты сейчас папу задушишь», «Не висни на папе», «Да, он твой сын» … Вот только я не одним из них не воспользовалась. Даже наоборот — испортила. Он и вправду уехал. С тяжелым сердцем, но уехал.
Проводив машину взглядом, еще минут пять простояла под дождем, и потом поднялась в квартиру. По глазам сына поняла, что все слышал. Непролитые слезки так и застыли в глазах. Но истерик он не устраивает. Тянет ручки ко мне и без разницы, что с меня льется вода. Поднимаю его и иду в ванну. Быстро переодеваюсь в сухое и начинаю купать сначала его, укладываю, а потом и сама становлюсь под теплые струи. Вот только даже горячая вода не согревает. Холоднее только становится. Распаренная, одеваю теплый спортивный костюм и иду пить горячий чай. Заболеть не хватало еще.
Спать ложилась сегодня в зале, отдельно от ребенка. Если все же заболею, ему не стоит быть со мной в таком тесном контакте. Кошмар, я последний раз болела лет десять назад. Голова словно свинцом налилась и в груди все горит. Но засыпаю довольно быстро.
Утро встречает противным звонком в дверь. Слишком долгий, слишком резкий, нервный… С трудом встаю с постели и плетусь ко входу. Стоило открыть дверь, как в квартиру заваливается Игорь с органами опеки и требует ребенка. Престарелые тетки смотрят на меня с отвращением и говорят, что я плохая мать. Пью по-черному, подаю дурной пример ребенку. Таких как я надо еще в роддомах лишать возможности рожать… В груди сразу боль расползается от услышанного, а от ликующего лица бывшего лютый холод по венам.
— С отцом ему будет лучше. Немедленно приведите ребенка. Вещи можете не собирать, у него есть кому теперь позаботится, — и начинают двигаться вглубь дома.
— Он мой, ясно вам? — преграждаю путь этим фуриям. — Я не отдам своего ребенка этому человеку. Он мой. А ты, — перевожу взгляд на интригана, — ты жалкий, ничтожный… Что тебе нужно? — не сдержав слез кричу на толпу совершенно чужих людей, которые пытаются разрушить мой маленький мир, а защитить нас некому.
— Можешь не упражняться в красноречии, и слезы тут не помогут. Приведи сына и без истерик. Не хочу, чтобы он запомнил тебя жалкой. Хотя, не важно. Он маленький и забудет легко. Жанна будет лучшей матерью чем ты, все не трать время по пусту. Я хочу поскорее покончить с этим цирком, — отмахивается, как от назойливой мухи.
— С цирком? Да что ты понимаешь в этом? Он мой. Я его выносила, родила. Это не ты не спал ночами, когда у него бывали колики, когда резался первый зубик. Не ты воспитывал его все эти годы! Что ты можешь дать ребенку, кроме денег?
— Мам, мам, — малыш образовался рядом и начал трусить меня за руку, тянуть вниз, к себе. — Мама, мамочка, вставай.
Картинка перед глазами начала немного плыть, голоса утихать. Все, кроме одного. Детского. Он снова начал становиться громче, и я тяжело перемогавшись увидела испуганного ребенка. Сон. Всего лишь сон. Нервно притягиваю сыночка к груди и только спустя пять минут облегченно вздыхаю. А вдруг этот кошмар был вещим? Нет, я не отдам его без боя. Надо срочно с этим вопросом что-то решать.
— Мам, все хорошо? Ты кричала, — смотря своими бусинками интересуется.
— Сон страшный приснился. Ты как? — гладя родную макушку, отвеваю
— Хорошо. Ты заболела?
Да, и слишком сильно видимо. Чувствую, как тело горит, в горле пустыня сахара и каждый глоток дается с трудом, глаза горят… боже, как не вовремя.
— Все будет хорошо, медвежонок. Не видел мой телефон? — и шустрый малыш полетел в неизвестном направлении, и вернулся через две минуты с гаджетом. Взяв в руки аппарат набрала единственный номер, который мне поможет.
— Я заболела. Ты мне очень нужна.
Юлька появилась на пороге квартиры через две минуты в домашнем халате и тапочках. Вся взъерошенная, увидев меня схватилась за сердце. Я успокоилась и позволила себе немного отпустить ситуацию.
Помощь прибыла, можно немного отпустить ситуацию. Краем сознания уловила как подруга ругалась с девушкой, которая не особо рьяно желала принимать вызов. Потом слышала, как она увела Дениса сначала умываться, потом накормила. Даже сходила одеться и мне помогла переодеть влажные вещи, на сухую футболку и брюки.
Часа через два врачи приехали и забрали меня в больницу.
Юля
— Теть, Юль, куда маму забрали? Зачем? — в глазах ребенка собрались слезы, которые он явно не собирался долго сдерживать. И это впервые в его жизни.
— Динь, мама сильно заболела. Ее увезли в больницу. Там ей помогут, не плач, медвежонок, — села перед ним на корточки и взяла прохладные ладошки в свои.
За все годы жизни этого сокровища, я ни разу не слышала от подруги, чтобы он плакал. А тут… боже, я совершенно не знаю, как его можно успокоить. Это не разодранная коленка, чтобы дать ем игрушку. Они и на один день никогда раньше не расставались, а тут недели две, а то и три. Крошка же совсем с ума сойдет.
— Я хочу к маме, мы поедем за ней? — всхлипнуло наше
