— Что касается ведённого мной в меморандум понятия «предел уровня компетенции». На примере генерал-лейтенанта Белова Павла Алексеевича, хорошо понятно. Насколько он блестяще и талантливо руководил действиями кав. корпуса. Настолько же средне руководил действиями общевойсковой 61-й армией. Он не допустил на посту командарма крупных поражений своей армии, но и каких-то значимых успехов тоже не достиг. То есть, для него «пределом уровня компетенции», является пост командарма общевойсковой армиией.
Видя как внимательно и заинтересованно меня слушают ИВС я решил продолжать дальше, не останавливаясь.
— Полковник Крейзер Яков Григорьевич войну начал командиром 1-й Московской Пролетарской Краснознамённой мотострелковой дивизии. Должен отметить, что в моей истории дивизия имела усиленную ОШС и считалась элитным подразделением. В ней на начало боёв числилось 10831 чел. личного состава, 30 Т-34, 10 КВ-1, 185 БТ-7, 24 Т-37/Т-38, 39 бронеавтомобилей, 1202 автомобиля и 10 тракторов. На вооружении артиллерийского полка было 54 гаубицы 122 мм, противотанковый дивизион имел 18 орудий 45 мм.
— С 1-го июля дивизия под командованием Крейзера вела ожесточённые бои с 18-тд немцев, сорвав планы противника с ходу форсировать реку Березину в районе Борисова. Немцы там огребли по полной, потеряв за три дня боёв 98 танков и до трети личного состава 18-тд. Только подтянув весь 47-й моторизованный корпус, немцы смогли 4-го июля продолжить наступление. С этого момента 1-я мотострелковая дивизия перешла к подвижной обороне. Крейзер перемежая оборону, контратаки, отход и снова контратаки, удерживал 47-й корпус от стремительного наступления, заставляя его снова и снова разворачивать боевые порядки. А потом отводил дивизию на следующий рубеж и при удобном случае контратаковал. Насколько контратаки были успешны, свидетельствует то что с 4-го по 10-е июля дивизией было взято в плен 800 солдат и офицеров, захвачено 350 автомобилей и знамя 47-го моторизованного корпуса! Крейзер успешно сдерживал наступление немцев, не позволяя разгромить или окружить свою дивизию. За неделю с 4-го по 11-е июля дивизия отступила на 50 километров, не давая вырваться немцам на оперативный простор, и это всё при полном господстве в воздухе люфтваффе. До этого момента 47-й моторизованный корпус наступая от границы, в среднем в день проходил 50 км! А тут 50 км за 10 дней, причём с огромными потерями! За то время что 1-я мотострелковая дивизия под командованием Крейзера успешно сдерживала немцев на этих 50-и километрах, наши дивизии войск второго стратегического эшелона РККА успели занять оборону по Днепру. И 11-го июля посчитав задачу выполненной, командование выводит дивизию в резерв 20-й армии. 12-го июля Крейзер попал под бомбёжку, был ранен и отправлен в госпиталь. За эти бои ему было присвоено звание Героя Советского Союза а 7-го августа присвоено звание генерал-майор. После госпиталя 25 августа назначен командующим 3-й армией Брянского фронта. В октябре армия оказалась в окружении в районе Трубчевска, но Крейзер не растерялся и не потерял управление войсками, смог вывести её из окружения. После перехода Красной Армии в контрнаступление под Москвой 3-я армия участвовала в Елецкой операции, где очень хорошо себя проявила. Крейзер был опять ранен. После госпиталя в 42 году окончил ускоренный курс Академии Генерального штаба. Был заместителем командующего 57-й армией, командовал 1-й резервной армией. Феврале-июле 43 года был командующим 2-й гвардейской армией. В феврале 43 года Я.Г.Крейзеру присвоено звание генерал-лейтенант. И с 1-го августа 43 года и до конца войны был командующим общевойсковой 51-й армией, которая отличился при освобождении Донбасса, Крыма, Прибалтики. В июле 45 года Я.Г.Крейзеру присвоено звание генерал-полковника.
— Генерал-майор Руссиянов Иван Никитич командовал 100-й с.д. отличившейся в боях под Минском. Вечером 25 июня 1941 года дивизия вошла в состав 2-го стрелкового корпуса и в этот же день выступила в район севернее Минска для ликвидации прорыва 3-й танковой группы к шоссе Минск- Борисов. 26 июня дивизия приняла бой имея некомплект в личном составе до 3000 человек, в автотранспорте до 40 % и полное отсутствие артиллерии, вплоть до батальонной, поскольку та была передана в 44-й стрелковый корпус. В первый день танковые атаки отбивали бутылками с зажигательной смесью! Руссиянов тактически построил оборону с несколькими рубежами обороны и остановил наступление немцев. На следующий день 27 июня в дивизию возвращается артиллерия и дополнительно переданный на усиление 151-й корпусной артиллерийский полк. Дивизия в этот день переходит в наступление, на левый фланг немецкой танковой группировки. Удивительно, но стрелковая дивизия под командованием генерала-майора Руссиянова, нанесла тяжёлый урон 39-му моторизованному корпусу. Но немцы прорвались в другом месте и дивизия оказалась под угрозой окружения, по приказу командира корпуса 28 июня начала организованный отход с арьергардными боями на рубеж реки Волма. Закрепившись на рубеже реки Волма дивизия 29 июня отражает все попытки противника переправиться через реку. Успехи дивизии за первые четыре дня оборонительных боёв и контрудара были столь впечатляющие, что оперативный отдел 2-го корпуса ещё 27-го специально посылал своих проверяющих. Сохранился отчёт, что с 26-го по 30-е июня 100-й стрелковой дивизией под командованием Руссиянова, было уничтожено до трёх пехотных батальонов, до четырёх рот мотоциклетных частей, более роты парашютного десанта, уничтожен 21 танк и подбиты 80 танков, подбиты 51 мотоцикл, уничтожены 2 бронемашинах, 19 противотанковых орудиях, батарея 75-мм пушек, захвачены 8 мотоциклов, штабная машина, взяты в плен 11 солдат.
— Понятно товарищ Рагатин, сказал ИВС. Не нужно дальше продолжать, мне уже ясно почему вы этих 153 командиров так выделили в своём меморандуме. Сталин до этого расхаживавший по кабинету остановился напротив меня и спросил.
— Вы в своём меморандуме из всех высших командиров РККА, считаете пригодными на данный момент, к командованию фронтами только маршала Тимошенко С. К., маршала Будённого С.М., генерал-майора Рокоссовского К.К., генерал-лейтенанта Кузнецова В.И., генерал-майора Говорова Л.А., генерал-лейтенанта Чуйкова В.И., генерал-лейтенанта Ватутина Н.Ф. Ещё троих генерал-лейтенантов Ф.И.Толбухина, Ерёменко А.И. и майора Черняховского И.Д. с некоторыми оговорками. Вы пишите, что это «командиры военного времени» с потенциалом «полководец», допускаю, что это так и есть. А как же те военноначальники, что прославились в вашей истории и стали маршалами Жуков Г.К., Мерецков К.А., Конев И.С., Малиновский Р.Я.?
— Товарищ Сталин, моё мнение в какой-то мере субъективно, но я считаю что понятие «полководец» должно связывается с военачальниками оперативно-стратегического уровня. И возможностью выполнения ими задач стратегических и фронтовых операций, в которых наноситься противнику серьезное поражение с минимально возможными потерями с нашей стороны. Причём, главный критерий выполнение задачи это минимально возможные потери с нашей стороны! Одержать победу может и безжалостная посредственность, завалив врага массой войск. А при поражении переваливать вину на подчинённых. Как Мерецков, Жуков и Малиновский которые великолепно умели делать виновными в своих просчётах и поражениях подчинённых им командиров. Особенно это лихо получалось у Жукова с Мерецковым. Конев на данный момент просто не готов руководить фронтом из-за отсутствия опыта. Сейчас его «предел уровня компетенции» стрелковый корпус, максимум командование общевойсковой армией при грамотном нач. штаба. Есть ещё один не маловажный момент товарищ Сталин. О многих талантливых «командирах военного времени», уровня «полководец» я просто не в курсе. Только в 41 г. были убиты, пропали без вести или умерли от ран 87 генералов и какой-то подробной информации об их уровне компетенции и потенциале я не располагаю. Уверен среди них есть и те кто талантом военноначальника превосходят и Мерецкова и Жукова и Малиновского. Для того что бы ещё до войны определить их уровень компетенции и талант военноначальника, нужно провести среди них тестирование.
— Мы уже поняли товарищ Рагатин, что вы за всесторонние использование тестов, усмехнувшись сказал Сталин. Но речь сейчас о другом. Вот наш местный «попаданец», говорит что у вас Жуков Г.К. считается самым выдающимся полководцем. Маршал Победы! А вы пишите в меморандуме, что «пределом уровня компетенции» у него считаете армию, да ещё и при условии, что будет сильный начальник штаба и хороший комиссар, который найдёт управу на его самодурство. Вы можете это как-то обосновать?
— Безусловно, товарищ Сталин. Иначе этого бы не писал.
Я невольно унёсся мыслями в своё прошлое. Ведь и я очень долгое время искренне считал Жукова выдающимся полководцем! Первые военные мемуары которые я прочёл ещё в школе, как раз и были его «Воспоминаниями полководца». А фильмы про войну, где Жукова великолепно играл актёр Ульянов, закрепили образ гениального тактика и стратега.
