Динстон залез в какие-то высокие сферы, становится опасен и скоро будет очень мешать. Я дал предварительное согласие, но которое зависит от многих обстоятельств.
— Занятно, — снова повторился генерал. Медленно выпрямился в кресле, прищурил свои узкие глазки. — Хорошо пожили. Даже валюту подзаработали. Все почти, как тогда, в семидесятом. Круто, страшно, непривычно. Но зачем американец идет по следу монахов? Ему-то зачем?
Как и тому Динстону?
— О-о, этого он не скажет. Или скажет, но еще очень не скоро.
Умная бестия и хитрая. Много рассказывает: но именно столько, чтобы ему верили и работали на него. Платит. У него неограниченные связи, влияние. Это я полностью ощутил своим нутром. Когда с ним, то живешь богатенько. О деньгах не думаешь. Я убедился: в каждой стране он очень принимаемый господин. Теневой дипломат суперкласса.
— А может быть супершпион?
— Нет. Он легально работает. И его информированность меня убивает.
Он также предупредил, что Динстон немножко менее информирован. А в это я уже совсем не верю: Динстон и Маккинрой, как небо и земля. Вы и сами их обоих хорошо помните, товарищ генерал.
— Помню. Тогда с Динстона легче было деньги вытягивать. Но это ушедшие мелочи. Динстона нет, значит эксперту сейчас гораздо легче.
— И я ему так сказал. А он мне: — "Свято место пусто не бывает".
Дал задание на дом: кто теперь будет пасти самого Маккинроя.
— И ты, как всегда, сострил.
— Конечно, товарищ генерал, деньги ж зарабатывать надо. Я ему сказал, что сам буду присматриваться за безопасностью самого дипломатического супера. Как-никак, можно в аналы истории втиснуться под его тенью.
— Не очень. А он тебе что?
— Ответил, что не против, если я лично присмотрю за его опекунами.
И что в дальнейшем еще много придется поработать.
— А-а! — победно ткнул пальцем в Чана генерал, — помнишь, что я тебе говорил, что не надо с янки грубо, придется водицы испити. А?
— Так с Маккинроем можно пить. Он же человек разумный. А
Динстон-это же прямоходящий.
— Ну-ну, — язвительно усмехнулся шеф, — не торопи события. И Динстон себя недурно показал. Просто у него оказалось меньше влияния, связей, чем у эксперта.
— Эксперт, — также иронично усмехнулся Чан, отодвигая свой недопитый чай, — такой эксперт стоит всей нашей дипломатической и секретной службы.
— Ну, ты не обижай нас, друг, — вставил Линь, — мы тоже не Динстоны.
— Разумеется, — соглашался Чан, — но Маккинрой сто очков нам даст вперед и оставит позади на первом же повороте. Он буквально все знает.
И деньгами всех снабжает. И знает, сколько давать. Документы выдал нам с нашими фотографиями. Где он мог нас предварительно заснять? Уму непостижимо. Как сирот: одел, обул, накормил. Обидно даже. Наша служба по сравнению с ними не больше, чем частное сыскное агентство по уличению супругов в неверности.
— Ну это ты слишком уж. Хмуришь небо.
— Если бы, — упорствовал полковник. — Мне уже думается, что наша вся зарубежная агентура на корню закуплена американцами. И нас ловко втягивает в свои обороты. Все вроде и правильно, и хорошо, но, что-то не то, не наше. Неудовлетворение в душе от нашей мелкости, малозначимости.
— Это уже не столь важно, — мягко успокоил подчиненного шеф. — Главное, что на своей территории мы полноценно делаем свое дело и наша значимость здесь гораздо выше любого другого. И пусть мистер похвастает, что больше нашего знает положение дел в Поднебесной.
— Как сказать, — нахально продолжал иронизировать Чан, больно раздражая своего щепетильного шефа. — Маккинрой никогда не раскроет своих карт. У нас в Индии большие проблемы, а у него их нет. И в Японии гораздо больше нашего знает, и в Тайвани. А мы его узким торгашом считаем-эксперт. Смешно. Похоже, он всю предварительную дипломатическую работу по обеспечению успеха проводит сам. Дальше политикам остается только согласовывать пункты.
— Не могу тебе верить, друг мой, — упорствовал в неверии генерал, — ты всегда сгущаешь не к месту краски. Один человек такой объем работы, какой предлагаешь ты, не в состоянии сделать. Но теперь, более точно зная его истинное амплуа, нам легче будет с ним общаться, сотрудничать.
— В чем-то, да, — наконец согласился с шефом Чан.
— Он же предупреждал, что понадобится помощь.
— В подтексте его просьбы, я слышал не только о помощи, но и опасении чего-то неизвестного.
— Вот видите. Опасается. Надо подготовить несколько парней, чтобы они не только помогали, но кое-что и для родины собирали.
— С этого можно и начать, — совсем отрешенно проговорил Чан, будто это вопрос мелкий и неинтересный. — Первым лицом я предлагаю майора Вэна. Маккинрой его знает, верит. И с монахами Вэн в хороших отношениях.
— Человека три ему в помощь нужно, — добавил полковник Линь.
— Вторая кандидатура, лейтенант Хо. Он очень грамотно ассистировал нам в Бразилии. Я готов ходотайствовать о повышении его в звании.
— Еще кто? — торопил своих слишком задумчивых подчиненных генерал, — говорите. На Маккинрое можно многое поиметь. Нужны толковые ребятки.
— Лейтенант Ян. Его интеллигентность будет неплохо импонировать американцу.
— Хорошо. Три человека это уже полноценная группа. — Заключил генерал и показал, что аудиенция на сегодня закончена.
Глава тринадцатая
Совсем маленький, но солнечный и теплый штат Дэлавер.
Давно нам знакомый уютный старый замок с острыми конусными башенками. Показательно ухоженный парк с идеально ровно подстриженными кустами и присмотренными газонами. Небольшой пруд с утками, лебедями,
благоухающей растительностью вокруг него. Кареты восемнадцатого века: с гербами и слугами в ливреях тех же годов. Доброе старое время на малюсеньком клочке земли. Мирное спокойствие, ненарушаемая тишина.
Внешне, все как пансионат высочайшего класса. Но не все так спокойно и благоуханно в наших головах и мыслях. Все очень и очень не однозначно, тревожно, а во многом и спорно.
Сэра Маккинроя, еще не до конца остывшего от нервного перевозбуждения, хотя внешне спокойного церемониально встретили при въезде на территорию владений штата, пересадили в карету и под мерный цокот чистокровных упряжных коней повезли к замку.
Первый Координатор задумчиво сидел в очень большом мягком кресле и ни на что вокруг не обращал внимания. Но, когда в дверях появился эксперт, он привстал, мягко показал скромно застывшему племяннику на кресло напротив, чтобы тот удобнее располагался для длительной аудиенции. Эксперт осторожно обошел редкой отделки небольшой журнальный столик из красного дерева, щедро покрытого позолотой.
Присел на краешек и, глядя в глаза старому дядюшке, сбивчиво, но твердо заговорил. — Дядя, моя миссия под угрозой срыва. Но, может быть, не это самое худшее. Я предполагаю, что Динстон подставит или уже подставил меня под удар церковных орденов экстремистского направления.
Теперь уже окончательно отстраненный от дальнейшей оперативной работы и назначенный на преподавательскую деятельность в Лэнгли, полковник Динстон, нарушая инструкции кадрового спецслужащего, посетил Пиренеи на испанской территории. За мной замечена постоянная скрытая слежка.
Сейчас я подозреваю связь полковника с орденом Иезуитов. Необъяснимая плотная опека со стороны сотрудников госаппарата. Боюсь, что все мои передвижения и встречи могут быть не только запротоколированы в нежелательных досье, но и попадут при коньюктурном варианте на скандальные полосы в газетах. Как следствие всех указанных событий упущен след монаха.
Выразительно спокойно поднятая рука милорда остановила Маккинроя.
Хозяин долго молчал, невидяще глядя куда-то в отсвечивающую тень холла и сам себе добродушно улыбался.
— Дядюшка, я первый раз созерцаю вас таким непривычно расслабленным и чем-то довольным.
Координатор взглянул на младшего родственника снисходительно и ласково. В его голосе слышался семейный тембр удовлетворения и благодушия.
— А почему не быть довольным, Эдвард? Прочный лед необоснованного страха, наносной неприязни к русским потихоньку растапливается. После твоего, довольно убедительного выступления, я предъявил совету последние достижения нашей космической техники: фотографии наиболее крупных загрязненных экономических районов Земли. Это первые фотографии. Здесь, думаю, наверное, с русскими мы сравнялись. Но и вид на Землю с космоса на наши промышленные районы, надо признать, весьма ужасный, весьма и весьма отвратительный. Пройдем в соседний информационный зал-посмотришь. Первые отчетливые широкоформатные фотографии с космоса. Наши ученые молодцы. Конечно, вкупе с вашими службами, Эдвард. — Милорд, почти на голову ниже своего племянника, по-отечески потрепал по плечу родственничку.
