Елисаве показалось, что весь мир застыл и перестал дышать, пока эти двое сражались, пытаясь уничтожить друг друга. Не такой рослый и мощный, как Харальд, но очень крепкий и выносливый, Всеслав не поддался напору норвежца; его лицо исказилось от напряжения, но он стоял. И тогда Харальд сильно толкнул его плечом, затянутым в чешуйчатый доспех. Благодаря более высокому росту норвежца удар пришелся противнику в лицо. Из рассеченной губы хлынула кровь, а от толчка Всеслав отлетел назад, перекувырнувшись через спину. Харальд нанес новый удар сверху, пытаясь разрубить распластанного на земле Всеслава, но не успел застать его на прежнем месте — тот стремительно откатился, и меч Харальда вошел в землю.
Елисава невольно вскрикнула. Харальд мощным рывком освободил свое оружие, но за это мгновение Всеслав подхватил попавшийся ему под руку остаток чьего-то щита и запустил противнику в голову. И попал — Харальд не успел увернуться, и железный умбон, на котором еще держались два-три дощатых обломка, щетинившихся острой щепой, ударил его в лицо.
И тут Елисава принялась кричать. Некоторое время назад княжна опомнилась и сообразила: что же она смотрит? Ведь сейчас случится то, чего она так боялась: или Всеслав убьет Харальда, или Харальд убьет Всеслава. Это произойдет у нее на глазах, и никогда, сколько бы она ни прожила на свете, ей не удастся простить себя за то, что смотрела на это побоище и ничего не сделала, хотя было еще не поздно. А «поздно» могло случиться в любой миг — каждый взмах одного из этих клинков мог стать последним, совершив непоправимое.
Не сводя глаз с противников, Елисава торопливо вылезла из-за щита и спустила ноги с борта. Ладья уже стояла на мели, и хотя княжне пришлось идти по воде, она не замечала ни промокших ног, ни потяжелевшего подола, ни хлюпающей в башмаках воды. Придерживая платье, княжна спешно взобралась на маленький обрыв, обошла лежащее там тело… Возле нее раздавались крики, с глухим треском ударялись о щиты или с лязгом сталкивались между собой мечи, вокруг метались фигуры, и Елисава какой-то частью сознания понимала, что идти через лес взлетающих клинков — смертельно опасно. Сознавала, но продолжала идти, и дерущиеся вокруг люди казались тенями, не способными ее коснуться. Она видела только этих двоих: норвежского льва и полоцкого волка, сошедшихся в смертном поединке.
— Остановитесь! — закричала княжна изо всех сил, подойдя к Харальду и Всеславу как можно ближе. Она нарочно не окликала ни одного из них по имени, чтобы тот, кого она назовет, не отвлекся, не обернулся и не подставился под клинок другого. — Это я, Елисава! Эллисив! Прекратите! Я не хочу, чтобы вы убили друг друга! Ради Бога! Ради всех богов, которым вы поклоняетесь, остановитесь! Это я, Елисава, услышьте меня!
Больше всего она боялась, что эти двое, увлеченные битвой и полные ярости, не заметят, не услышат ее и не остановятся, пока не убьют друг друга. Но, к счастью, ловкий выпад Всеслава вызвал заминку, и Елисава успела вклиниться в их единоборство.
— Остановитесь! — кричала она по-славянски и по-северному, торопливо оглядываясь. — Халльдор, Радога! Остановите их, помогите, я не хочу!..
Но телохранители и кмети не решались вмешиваться в поединок вождей, и Радога даже сделал движение, будто хотел схватить саму Елисаву и оттащить подальше. И тогда княжна бросилась вперед — она не боялась за себя, ибо собственная смерть казалась не такой страшной, как предстоящая гибель одного из этих двоих от руки другого. Пользуясь тем, что между ними было несколько шагов, а Харальд на мгновение прижал руку к лицу — щит ударил его в глаз, и, хотя он успел зажмуриться, боль и тьма перед глазами мешала ему немедленно продолжить схватку, — Елисава кинулась к Всеславу.
— Брат, прошу тебя, не надо, отойди! — кричала она.
Всеслав, не сводя глаз с противника, сначала попытался просто отодвинуть ее, но потом, когда до него дошло, чего она хочет, рявкнул:
— Уходи!
Однако Елисава, не слушая, обернулась и посмотрела на Харальда.
Стараясь проморгаться и разогнать цветные пятна перед глазами, он уставился на нее, будто на чудное видение. Для него она сейчас и впрямь была ангелом — если бы не Елисава, Всеслав за эти несколько мгновений, успел бы нанести противнику единственный и последний удар.
— Остановитесь! Всеслав! Харальд! — Стоя между ними, Елисава попеременно оборачивалась то к одному, то к другому. — Харальд! Всеслав, брат! Не надо! Ради Бога! Я не хочу, чтобы вы убили друг друга.
— Не хочешь? — первым откликнулся Всеслав и отступил еще на шаг, показывая, что продолжать схватку не намерен. — А мне казалось, что именно об этом мы договорились!
— Харальд, не смей! Ты обещал не убивать никого из моих родных!
— Но я не обещал не защищаться, если твои родные попытаются убить меня!
— Всеслав, прикажи твоим людям отойти. Харальд, пусть ваши люди прекратят сражаться, и мы обо всем договоримся!
Окинув быстрым взглядом берег позади и впереди себя, тот и другой сделали знаки своим трубачам. Битва замерла. Полочане и норвежцы разошлись, чтобы затем собраться за спиной своего вождя. Не теряя времени, воины принялись перевязывать раны себе и товарищам, одним глазом следя за переговорами, дабы в любой миг быть готовыми снова схватить нагретое топорище или рукоять меча. Иные поспешно подбирали с травы щиты убитых вместо своих, разбитых в щепки, — славянские или северные, без разницы. Варяжские дружины, смешанные по своему составу, где славяне и норманны много лет жили в тесном соседстве, имели почти одинаковое вооружение и привычки.
— Всеслав, — Елисава обернулась к брату, — я хочу, чтобы ты позволил нам уйти.
— Нам? — Ладонью утирая кровь с лица, Всеслав пристально посмотрел на княжну, и она невольно поежилась под этим суровым взглядом. — Ты хочешь, чтобы он ушел, причем хочешь уйти, вместе с ним… Признаться, меня это не очень удивило. Но я думал, что ты хотя бы объяснишь мне причину. Я мчался через лес, чтобы спросить у тебя: почему? Скажи, ты действительно считаешь меня братом? Зачем ты обманула меня?..
— Я не обманывала тебя! — воскликнула Елисава. — Ну, почти. Я не хотела… И я не собиралась с ним уезжать. Он увез меня силой…
— Об этом я догадался. Я знал, что он внезапно решил бежать, не дожидаясь свадьбы, а тебя увез силой. Но я думал, что ты хочешь вернуться ко мне и хочешь, чтобы я выполнил свое обещание! А теперь ты просишь, чтобы я дал вам уйти! Как я должен тебя понимать, чтоб…
Всеслав запнулся — он-то хорошо знал, насколько действенны бывают проклятия в устах разгневанных людей. И особенно проклятия князя, волхва и оборотня, каждое слово которого — заклинание.
