Всеслав запнулся — он-то хорошо знал, насколько действенны бывают проклятия в устах разгневанных людей. И особенно проклятия князя, волхва и оборотня, каждое слово которого — заклинание.
— Это я рассказала ему, что… что его ожидает, — призналась Елисава и опустила глаза. — Прости меня, если сможешь, брат. Я… не могла вынести, что он умрет… что он так умрет. Я хотела, чтобы он просто ушел.
— Но почему ты мне не сказала? — уже не столь яростно, но с досадой спросил Всеслав.
— Ты ведь обещал моему отцу… У вас был уговор… ты не мог нарушить слово.
— Я? — Всеслав посмотрел на нее с усмешкой. — Ты помнишь, что я говорил тебе? Я исполню любое твое желание, сестра. Даже такое. Я просил тебя только об одном: подумай, чего ты хочешь. Ты хорошо подумала?
Елисава молчала, стараясь не глядеть на него. Она по-прежнему не знала, чего хочет. Она знала только, чего не хочет: не хочет, чтобы Харальд и Всеслав проливали кровь из-за нее и убивали друг друга. Она хотела, чтобы они разошлись каждый в свою сторону, но не знала, с кем из них предпочтет остаться сама.
— Что он говорит, Эллисив? — хрипло спросил стоявший у нее за спиной Харальд. — Он согласен нас пропустить?
— Ты отпустишь его? — Елисава снова посмотрела на Всеслава.
— Если ты действительно этого хочешь. Но ты останешься здесь. Я не позволю никому прикасаться к моей сестре против ее воли.
— Ты уедешь, — перевела Елисава, снова повернувшись к Харальду. — А я останусь. Тогда он не станет тебя задерживать.
— Но как же ты? — Княжна вдруг вспомнила и посмотрела на Всеслава. — Ты не выполнишь обещание, не получишь его сокровища. Отец отберет у тебя Луки…
— Не отберет. — Всеслав устало улыбнулся. — У меня ведь по-прежнему будешь ты. Я не верну тебя Ярославу, пока он не признает Луки и верх Ловати за мной.
— Я опять буду заложницей! — Елисава в отчаянии закрыла лицо руками.
— Но ты же знаешь, я тебя ничем не обижу. Главное, чтобы Ярослав этого пока не знал.
— Боже мой! — глухо простонала Елисава из-под ладоней. — Ты говоришь точь-в-точь, как Харальд! Вы оба приставляете нож к моему горлу и чего-то хотите… и при этом клянетесь, что не сделаете мне вреда!
— Эллисив! — окликнул ее Харальд. — Ты хочешь остаться?
— Я хочу, чтобы все это поскорее кончилось и чтобы вы все от меня отвязались! — Отняв руки от лица, Елисава в изнеможении посмотрела на него. — Идите вы все к марам, не пойду я замуж ни за кого, в монастырь пойду! Надоели вы мне все до смерти!
— Эллисив! — Харальд опустил щит на землю, передал меч Халльдору и подошел к ней.
Он взял ее за руку, и Елисава почувствовала, что у нее нет сил, чтобы отнять ее. Всеслав не сводил с них глаз, но не вмешивался.
— Эллисив! — продолжал Харальд. — Я прошу тебя… Я прошу, чтобы ты поехала со мной.
— Нет. Я не собираюсь иметь с тобой ничего общего.
— Элисав… Я не просит имет общего… Я хотел… ты быт… с мней…
Елисава даже не сразу сообразила, что Харальд обращается к ней по-славянски, неумело подбирая слова и еще хуже их выговаривая. Это и насмешило, и поразило княжну, но сердце ее невольно смягчилось. Честно говоря, Харальд на это и рассчитывал в своей отчаянной попытке тронуть ее душу.
— Эллисив, я не могу с тобой расстаться, — продолжал он, снова перейдя на северный язык, потому что славянских слов ему явно не хватало, чтобы все высказать. — Я не могу уехать отсюда без тебя. Ты нужна мне. Ты — мое самое лучшее сокровище, самое драгоценное, что я приобрел за эти одиннадцать лет.
— Не надо. Я не хочу тебя слушать.
— Хорошо, я не буду. Но Эллисив, неужели ты сделаешь это Доброе дело наполовину? Ты спасла меня сейчас, а что будет потом? Нам еще месяц добираться до Альдейгьи и наших кораблей. За этот месяц твой отец и братья еще не раз успеют нас найти. И что тогда будет? Они убьют меня, и тебя это не взволнует, потому что все произойдет уже не на твоих глазах?
— Чего ты добиваешься?
— Чтобы ты поехала со мной до Альдейгьи. Тебе же в любом случае туда надо. Ты ведь ехала к Магнусу, если я не ошибаюсь? Или ты взяла свое слово назад?
— Взяла. Но… я собиралась… все-таки выйти за него… со временем.
— Я клянусь! — Харальд снова взял у Халльдора свой меч и положил руки на перекрестье. — Пусть Христос покарает меня, пусть Один больше никогда не даст мне победы, пусть Фрейр лишит меня мужской силы, если я обману тебя! Я хочу, чтобы ты проводила меня до Альдейгьи, а дальше не стану тебе препятствовать, что бы ты ни пожелала сделать — вернуться к отцу или поехать к Магнусу.
— Сестра, он хочет прикрыться тобой, — подал голос Всеслав. Кто-то из полоцких варягов все это время переводил ему разговор Харальда и Елисавы. — Хорош гусь! Говорит, что любит, а сам вместо щита надумал использовать тебя!
— А он разве сказал, что любит?
— Не знаю, сказал ли, но намекает на это.
— Что ты решила, Эллисив? — Харальд бросил тревожный взгляд на Всеслава, понимая, что родич старается отговорить Елисаву.
— Я не стану тебя удерживать, если ты хочешь ехать, — продолжал Всеслав. — Но лучше бы ты осталась со мной. Я ему лучше проводников дам.
— Ему нужен не проводник, а заложник. Ему придется ехать через весь и емь, и если там на него выйдет Володьша или Святша с новгородцами, он опять прикроется мной и приставит к моему горлу нож.
— Хрена с два! Ты останешься! — Всеслав шагнул вперед и крепко взял Елисаву за руку.
Но и Харальд, не отступая, обхватил ее одной рукой, а второй мигом выхватил скрамасакс.
— Оба назад! — тихо, но с такой яростью произнесла Елисава, что упрямцы неожиданно послушались и отступили. Не шевелясь и даже прикрыв глаза, княжна продолжила: — Хватит терзать меня! Напополам разорвете.
— Тогда скажи наконец, чего ты хочешь! — в досаде воскликнул Всеслав. — Я не знаю, что мне делать, пока не пойму, чего ты хочешь!
— Эллисив, сделай выбор! — на другом языке невольно поддержал его Харальд. — Ты хочешь моей смерти, или войны в Норвегии, или моей жизни… или твоей жизни со мной? Прими в конце концов решение, и все станет на свои места!
— Я… поеду с тобой до Альдейгьи, — решилась Елисава. — А там я… останусь, пока не приедет кто-то из моих братьев и послы Магнуса. А потом я… наверное, поеду к Магнусу, потому что дала согласие стать его женой и мои родители благословили меня на это. Но я хочу, чтобы ты ушел с Руси живым. Поэтому я провожу тебя. Я даю согласие на это добровольно, однако… — Елисава перевела взгляд на Всеслава и добавила по-славянски: — Однако ты, брат, говори, что он меня силой увез и грозится убить, если его станут задерживать. Ты сможешь?
