Посадив часть легионов на корабли, цезарь отправил их вниз по Евфрату, а затем они свернули в большой канал, связывающий эту реку с Тигром. Остальные легионы двигались в том же направлении по суше. Парфяне приняли меры. Сначала они эвакуировали население города Вавилона на Евфрате, затем Селевкии на Тигре, а свою столицу, Ктесифон, готовили к обороне. Однако вскоре и этот город предоставили собственной судьбе. Римляне захватили упомянутые города, зверски расправились с оставшимся населением и разрушили обе столицы Парфии — Селевкию и Ктесифон. Мужчин римляне, как правило, убивали, женщин же и детей гнали в рабствю (около ста тысяч человек). В руки победителя попали огромные сокровища царя царей, Север присвоил себе звание Parthicus Maximus — Величайший Победитель Парфян, Каракаллу объявил Августом, то есть полноправным своим соправителем, а младшего, Гету, — цезарем.
Следующий, 198 год уже не был таким успешным. Нечего было и думать о преследовании царя парфян Вологеза, отпугивали бескрайние полупустыни его монархии. Но и оставаться в разрушенном Ктесифоне было невозможно. Особые сложности представляла доставка сюда продовольствия. Решено было оставить захваченные земли и направиться на север, к городу Хатра, который в свое время не удалось захватить даже Траяну. И на этот раз все попытки взять город штурмом оказались безуспешными. Римляне оставили упрямый город, решили обойти его и продолжить поход на север. Приближалась зима, люди устали, император счел целесообразным вернуться в римские пределы, к городу Низибису. По весне 199 года римские войска опять подошли к стенам Хатры, которая по-прежнему была полна решимости защищаться до последнего. Ее защитники прибегали ко всем существующим способам обороны. Римских солдат и их осадные машины осыпали градом снарядов из природного асфальта и нефти, которая в этих местах пробивалась из глубин земли на поверхность. (Так в те темные времена использовали «черное золото», которому лишь через семнадцать столетий человечество нашло совсем другое применение.) Было у защитников города и другое оружие, Например, они с высоты стен швыряли в гущу вражеских солдат горшки с ядовитыми скорпионами.
Римские войска были очень недовольны. Отлично вышколенные легионеры умели показать себя в открытом бою, им не было равных в мире, но они привыкли воевать в других условиях, в том числе и климатических. Сражающиеся в армии Севера солдаты из африканских и других провинций вовсе ни на что не годились, только и думая, куда бы сбежать. И когда во время одного из штурмов римским легионерам удалось сделать пролом в стене, их центурион крикнул императору: «Дай мне пятьсот добрых солдат, и я захвачу город!» Цезарь грустно ответил ему: «А скажешь, откуда я должен их взять?» Так, после двадцати дней осады римляне опять отступили от Хатры.
Несмотря на эту неудачу, вся военная кампания была, несомненно, успешной для римлян. Парфию разгромили, обе ее столицы захватили, из занятых земель северной и средней Месопотамии сделали новую провинцию, защиту которой поручили трем созданным легионам, назвав их парфянскими.
По окончании этой тяжелой кампании цезарь оставался на Востоке еще два года. Вместе с женой и обоими сыновьями он путешествовал по Сирии, Палестине и Египту, везде по дороге инспектируя города, знакомясь с обстановкой этих регионов, решал возникавшие там проблемы и выдавал указы и распоряжения. Наибольшую помощь получила, пожалуй, Сирия, о чем наглядно свидетельствовало последующее бурное развитие ее земель. Антиохии, сурово наказанной недавно за поддержку Нигера, были возвращены автономия и прежние права. Такую же политику цезарь проводил и в Палестине, сняв с иудейского населения наложенные на него тяжелые подати и прочие ограничения, опять же из-за помощи цезарю-сопернику. Одновременно с этим он ввел суровые кары за ведение религиозной пропаганды как для евреев, так и для христиан, то есть для римлян, переходящих в иудейскую или христианскую веру. А вот правители Пальмиры, прекрасного города в оазисе сирийской полупустыни, за их заслуги получили римское гражданство, а также полное право носить родовое имя Септимиев.
Оказавшись в Египте, Север принес в Пелузий жертвенные дары теням великого вождя Помпея, которого убили именно в этом городе двести пятьдесят лет назад. Какой прекрасный жест по отношению к истории!
Въезжая в Александрию, Север увидел над воротами города надпись-приветствие Нигеру. Наверное, о ней просто забыли. А содержание надписи было такое: «Город Господина Нигера». Обомлевшие от страха отцы города уже прощались с жизнью, но положение спас один из остроумных александрийцев, крикнув Северу: «На редкость удачная надпись, ведь это ты и есть Господин Нигера!» Все облегченно рассмеялись, а город получил целый набор милостей от цезаря. Скажем, он разрешил городу отныне иметь местный совет, что почти было равно автономии, которой удостаивались лишь очень крупные и заслуженные города. Кроме того, император повелел построить в Александрии несколько крупных общественных зданий: термы, гимназию, храмы.
Римский цезарь отдал честь и праху захороненного в Александрии великого героя древности, Александра Македонского: повелел вскрыть саркофаг выдающегося полководца и поместить в него святые книги и реликвии.
Затем Север поплыл в верховья Нила, по дороге осматривая замечательные памятники старины: древнюю столицу Египта Мемфис, пирамиды и сфинкса рядом с ними, мощные храмы древних Фив и, разумеется, колоссальную статую Мемнона, с ее удивительным свойством петь таинственные песни на восходе и на закате солнца, что подтверждалось надписями сотен греческих и римских туристов. Север повелел отреставрировать показавшийся ему ветхим памятник старины, что заставило Мемнона замолчать. Молчит он и по сей день…
Во время этого путешествия Септимий Север добрался до самых южных границ Египта, но дальше не пошел, опасаясь эпидемии, бушевавшей в этих районах. Император покидал Египет в конце 200 года, будучи очень доволен путешествием. Позже он часто с удовольствием вспоминал время, проведенное в Египте, где увидел множество самых знаменитых памятников старины и к тому же смог принести жертвы богу Сарапису[34] на его родине.
Через Сирию, страны Малой Азии и Тракию Север вышел к Дунаю, где проинспектировал военные лагеря римлян. В столицу империи он въехал в апреле 202 года. Предполагалось, что после такого долгого отсутствия это будет, конечно же, триумфальный въезд победителя над Парфией. И народ и сенат уговаривали Севера порадовать столицу великолепным зрелищем триумфа, от которого Рим уже почти отвык. Но Север отказался, заявив, что не сможет так долго простоять на колеснице (как это требуется от триумфатора) по причине артрита. Вместо триумфального въезда цезарь организовал для народа великолепные зрелищные мероприятия, продолжавшиеся семь дней. Для организации таких роскошных торжеств были веские основания: успехи в войне на Востоке, десятилетняя годовщина царствования Севера, возвращение цезаря в столицу и свадьба его старшего сына, Каракаллы, с Плаутиллой, дочерью префекта преторианцев Плаутиана. Во время торжественных мероприятий горожанам и преторианцам раздавали зерно и золотые монеты, что обошлось казне в 200 миллионов сестерциев. Бесконечной чередой тянулись представления, игрища, показы диких животных, что особенно запомнилось народу. В одном из амфитеатров соорудили огромную клетку в форме корабля, из которой одновременно выпустили четыреста диких зверей — львов, пантер, медведей, туров.
В 203 и 204 годах Север вместе с Каракаллой ненадолго уезжал на родину в Африку, возможно, в связи с возникшими там народными волнениями. Эта провинция, так же как и Сирия, очень много получила хорошего во время правления Севера, о чем свидетельствуют, в частности, сохранившиеся до наших дней развалины великолепных зданий и отличные дороги.
Однако и в истории Римской империи Север остался в памяти как выдающийся строитель. В Риме, на Форум Романум, недалеко от Капитолия, и сейчас возвышаются великолепные триумфальные ворота, возведенные в 203 году в честь цезаря и обоих его сыновей. На них перечислены все звания и почетные титулы Септимия Севера и Каракаллы. И еще до наших дней сохранилась на этих триумфальных воротах надпись о том, что сенат и римляне посвящают этот монумент самым лучшим и самым выдающимся цезарям, «благодаря деяниям которых возродилась страна и были расширены ее границы». На Палатине перестроили и увеличили императорский дворец, а с юга к нему пристроили монументальное здание Септизониума (по-другому Септизодиум). Оно как бы приветствует въезжающих в столицу с этой стороны. Развалины этого здания римские папы приказали разобрать в XVI веке для постройки христианского храма.
