– На совесть сделаны! – воскликнул Ральф, наблюдая безрезультатные потуги рудокопов выломать ворота.
Ричард огляделся в поисках предмета, подходящего для тарана. Взгляд остановился на силуэте поленницы.
– Ральф, – позвал Ричард, – отправь шестерых, – он махнул рукой в сторону дровяного склада, – пусть возьмут бревно потяжелее.
Барон окликнул людей, и те побежали к навесу. Выбрав бревно, каторжане вернулись назад, отошли на достаточное для разбега расстояние и с криками и улюлюканьем понеслись вперед. Первые удары ворота выдержали, лишь с пятой попытки удалось проломить прочные дубовые створки.
Воины Калле были неплохими лучниками, метко стреляли из арбалета, но не слишком уверенно чувствовали себя с мечом в руках, тем более в рукопашной, да еще против втрое превосходящего по численности врага. Бунтовщики обрушились на стрелков, подобно горной лавине. Пропустив сильнейший удар в висок, Калле упал; перед глазами поплыла кровавая пелена. Мотая пробитой головой, он попытался встать, но, не удержав равновесия, повалился снова. Не удалось ему подняться и со второй попытки. Не понимая, что происходит, Калле посмотрел вниз – вместо ступни из срезанного голенища торчала кровоточащая культя. Неожиданно Калле стало страшно, и он закричал. Закричал так, как не кричал никогда еще в своей жизни. В следующий миг булава барона разбила его голову, словно перезревший арбуз.
– Мы на полпути к победе! – отряхивая шипастое навершие, радостно прокричал Ральф. – Скоро тюремный пес Де Йонг ответит на все вопросы. Ребята, не забудьте их подготовить. Нам есть о чем поболтать со стариной Гердтом. А теперь за мной!
Опьяненный безнаказанностью, Ральф неотвратимо входил в раж. Уже не Ричард, а он возглавлял бунтовщиков, вел их на штурм. Волна каторжан катилась по коридору, сметая на своем пути всех, кто пытался ей противостоять. Так продолжалось до тех пор, пока барон не наткнулся на Джека. Джека-громилу, до недавнего времени самого сильного человека в долине. Узнав, что оружейная подверглась нападению, Джек торопился на выручку дежурившему там Слиму, но, услышав поблизости крик Калле, решил помочь стрелкам.
В руках Джека сверкнул огромный обоюдоострый топор. Взмах, свист разрезаемого воздуха – и голова ближайшего противника падает на пол. Еще взмах – и разрубленный от плеча до пояса рудокоп валится верзиле под ноги. Нападавшие в ужасе попятились. И в этом не было ничего удивительного: освещенный мерцающим пламенем, с перекошенным от гнева лицом, Джек выглядел демоном мщения. Ральф схватил ближайшего каторжанина за куртку и притянул к себе.
– Немедленно зови Морта. Считаю до тридцати, если не успеешь – с живого спущу шкуру, – пригрозил он оцепеневшему от ужаса человеку.
Узник стремглав понесся выполнять приказ. Барон же решил тянуть время.
– Джек, неужели это ты?
– А кто же еще?
– Мы против тебя ничего не имеем. Пусти к коменданту, и я сохраню тебе жизнь.
Громила недобро рассмеялся.
– Не слишком ли нескромная просьба?
– Что же тут нескромного? Как бы на моем месте поступил ты?
– Я на твоем месте не окажусь.
– Не зарекайся.
– Ну разве что, когда настанет черед предстать перед Создателем.
– А не боишься оказаться там первым?
– Я уступлю вельможе.
– Послушай, Джек, к чему этот спор? Лучше присоединяйся к нам.
– Набираешь предателей? – искренне удивился Джек. – Тебе же первому перережут глотку такие союзники. При первом удобном случае.
– Ладно, признаюсь, тут ты прав – предатели мне не нужны. Но подумай, разве то, что тебе предлагаю я, – предательство?
– А как это еще назвать?
– У нас благородная цель. Мы освободим Артуан от тирании, и все кто с нами – покроют себя неувядающей славой.
– Эти уже покрыли, – указал Джек лезвием топора на поверженных противников и громыхнул раскатистым смехом.
Ральфа Джек раздражал. Не желая продолжать разговор, барон огляделся по сторонам, пытаясь отыскать Ричарда. В конце концов, главарь пока что он. Вот пускай сам и решает, что делать с Джеком.
Из темноты выплыл альбинос – тихо, неожиданно, как умел только он. Точным выстрелом из арбалета Морт пригвоздил Джека к стене. Богатырь выронил страшное, но бесполезное сейчас оружие, инстинктивно схватился за древко болта, словно собирался его вытащить, дернулся последний раз и затих.
– Самим не догадаться? – съязвил Морт.
Проигнорировав упрек, Ральф подобрал громадный топор, испытал его на вес, перекинул из одной руки в другую и сделал пробный взмах. Массивное оружие слушалось плохо. Пытаясь нанести удар, барон ощутил себя придатком грозного топора.
– Тяжеловат, – сокрушенно заявил мятежник. – Тут кто-то покрупнее меня нужен. Жаль, очень жаль.
Ральф бросил топор и, будто ничего не произошло, спросил Морта:
– Ричарда видел, где он?
– Да бог его знает, – покривился альбинос.
– Ладно, бог с ним. – Ральф усмехнулся непроизвольно родившемуся каламбуру. – Мы и без него разберемся. А как там маги?
– Доминик запретил своим людям принимать чью-либо сторону. Говорит, что у Ордена иная миссия – недоступная нашему пониманию. Вещает как Вернон! – Морт брезгливо поджал губы. – У них много общего.
– У кого?
– У Вернона и Доминика. У обоих мозги набекрень, только, не в пример Вернону, святоша за красивыми словами прячет обыкновенный страх.
Морт демонстративно набрал в рот слюны и сплюнул под ноги.
– Пусть так. Это нас вполне устраивает, – благосклонно принял известие барон и, потрясая булавой, прокричал: – За мной!
* * *
Уже на подходе к караульному помещению Арчи почувствовал недоброе. Времени на раздумья не было, и, мысленно попросив защиты у Флэа, он дернул входную дверь. На пороге неприступной горой возвышался Керк. Мастер клинка опирался на двуручный меч; загнутая книзу гарда поблескивала драгоценными камнями, резная рукоять заканчивалась тонкой работы набалдашником в форме улитки. «Везет, как утопленнику! – простился Арчи с жизнью. – Это надо же, чтобы Керк – и здесь!» Позади бесполезной толпой сгрудились десять головорезов. Никто из них никогда бы не справился со столь опытным бойцом, каким по праву считался Керк. Его неудачу на состязании все считали случайностью.
Учитель фехтования прервал затянувшуюся паузу первым:
– Арчи, ты дверью не ошибся?
– Керк, мы же никогда не ссорились, – лихорадочно искал узник подходящие слова.
– Все так, – согласился мастер. – Но ведь и повода особого не было, – добавил он весомо.
– Так и сейчас не будет, если сдашься, – с трудом выдавил Арчи.
– Сдаться? – подражая интонации бунтовщика, переспросил Керк. – Это можно.
– Ты серьезно? – не поверил своим ушам каторжанин.
– Вполне. Только один уговор.
– К-какой? – Арчи постепенно приходил в себя, боясь сглазить привалившую удачу – мастер клинка не захотел его убивать.
– Моим людям, – Керк кивком указал на пятерых застывших в ожидании стражников, – сохранят жизнь.
– Это не мне решать, – откровенно признался рудокоп.
– Мы переходим на вашу сторону. Я и мои ребята: Волк, Лоуренс, Бастер, Дэмиен, Эрол. Такие замечательные воины никому не станут обузой. Ты согласен?
– С-согласен! – поспешно уступил Арчи. – Д-д-д-авай меч, – нетерпеливо протянул он дрожащую руку.
– Нет, дружище. Меча я тебе не дам. Ты же знаешь: я его никому не даю. – Воин ласково погладил лезвие ладонью. – Кстати, чего это ты заикаться стал?
– Кто, я?
– Нет, я. Передай Ричарду мое предложение. А мы с ребятами подождем тебя здесь.
Керк захлопнул перед оторопевшим бунтовщиком дверь, недвусмысленно намекая, что разговор окончен. Выпроводив Арчи, он тяжело вздохнул и, зачехлив оружие, направился к лежаку.
– Волк, – попросил он рослого стражника, – плесни-ка мне вина.
– Мастер, ты уверен, что мы поступаем правильно? – взволнованно обратился к Керку Эрол.
Учитель фехтования поднял взгляд – на командира с надеждой смотрели пять пар глаз.
– Каждый из нас должен сам сделать свой выбор, – заговорил Керк. – В отличие от остальных, у вас он пока есть. Хорошо это или плохо – тут я вам не советчик. Я свой выбор сделал. Если вы пойдете за мной, вам сохранят жизнь. Если примете сторону коменданта, то, скорее всего, погибнете. Так что подумайте хорошенько, прежде чем размахивать мечом. Моя смерть причинит родным горя больше, чем мое бесчестье. О котором, возможно, никто и не узнает, – добавил Керк с надеждой. – Я никогда не любил короля. А в Таниевую Долину попросился на службу с единственной целью – подзаработать деньжат. Жена у меня осталась, две доченьки. Жуть как соскучился, – на глаза воина навернулись слезы. Он опустился на скамью и приготовился ждать.
* * *
Гердт Де Йонг, Филипп Лерой и еще шестеро стражников заперлись на продовольственном складе. Заместитель коменданта, как будто держать осаду для него занятие обыденное, четко распределил обязанности: двоих лучников он поставил к окнам, два человека должны были подавать им стрелы, остальные – отталкивать алебардами предметы, если бунтовщики попытаются загородить окна-бойницы.
