– Тогда же, когда и ты перестанешь вести себя, как невоспитанный торговец! – гневно парировала Элиза, пытаясь обойти его и проскользнуть в дверной проем.
Заметив ее старания, Лаваль цинично усмехнулся и стальной хваткой сжал плечо жены.
– Осторожней со словами, дорогая! Я больше не намерен спускать тебе оскорблений, – процедил он, не сводя с нее глаз. – Еще в Эрфурте я сказал тебе, что не позволю третировать себя собственной жене. И, раз уж ты все же решилась выйти за меня, изволь считаться со мной.
– Я только и делаю это последние два месяца, – выдавила Элиза, и в ее голосе невольно прорвалась боль. – Это ты постоянно меня обижаешь.
Выпустив плечо жены, Арман отступил на шаг и изумленно всмотрелся в ее потемневшие глаза. Его взгляд смягчился, он глубоко вздохнул, собираясь извиниться за свою резкость. Но Элиза была слишком раздосадована, чтобы дать ему возможность исправить ситуацию. Сделав новую попытку прорваться к дверям, она гневно взглянула на мужа и раздраженно сказала:
– Дайте мне, наконец, выйти из этой комнаты, полковник! Из-за ваших бредовых разговоров я не успеваю приготовить платье к завтрашнему маскараду!
Лицо Армана тут же стало суровым.
– Кстати, о маскараде, – начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Я должен сделать тебе внушение, милочка. Твое поведение на двух последних балах было просто недопустимым. Я понимаю, что ты не можешь обойтись без толпы поклонников, но, по крайней мере, держись в рамках приличий. Я не желаю, чтобы имя моей жены трепали во всех гостиных. Это затрагивает мою честь, и…
– И что же?
– И если о тебе поползут двусмысленные слухи, я буду вынужден принять меры.
– Интересно, какие же?
Подбоченившись, Элиза с насмешливым вызовом уставилась на мужа.
– Ну, прежде всего, придется поговорить с некоторыми твоими обожателями по-мужски, – в голосе Лаваль почувствовались ощутимые признаки угрозы. – А потом, – продолжал он, прищурившись, – я запру тебя дома на некоторое время.
От возмущения Элиза пошатнулась, и Арман подхватил ее под локоть.
– Ты, – задыхаясь от гнева, пробормотала она, – ты просто мерзавец!
Резко вырвавшись, она отступила на шаг и, не размахиваясь, ударила его по щеке. В следующий миг Элиза оказалась плотно прижатой к груди Армана, а ее руки – заломлены за спину. От нахлынувшего испуга у Элизы вырвался сдавленный вопль. Она с ужасом уставилась на мужа, ожидая, что сейчас он ударит ее в ответ, как случилось однажды. Но Арман не двигался и только сосредоточенно смотрел на нее, нахмурив брови. Внезапно его небесные глаза потемнели, а губы искривились в мучительную гримасу. Разжав руки, он глубоко вздохнул и виновато взглянул на жену.
– Нет, – прошептал он, коснувшись дрожащими пальцами ее бледного лица, – не нужно меня бояться, дорогая. Я не собираюсь этого делать, я никогда, никогда больше не ударю тебя. Пожалуйста, прости, что я тебя напугал.
Судорожно всхлипнув, Элиза отвернулась от него и метнулась к двери, но Арман тут же поймал ее сзади за талию. Она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к своей груди. Его пламенный поцелуй опалил ее шею обжигающим огнем. Руки Армана легли на грудь жены, заставив ее застонать от вспышки внезапного желания. Словно обезумев, Арман осыпал жгучими поцелуями шею, плечи и полуобнаженную спину Элизы, его руки неистово ласкали ее грудь, скользили по ее животу и бедрам. Чувствуя, как желание близости все больше заслоняет от нее окружающий мир, Элиза в последнем отчаянном усилии попыталась стряхнуть с себя руки Армана и сдавленно крикнула:
– Уходи! Оставь меня! Я не желаю тебя видеть, похотливый мер…
Она резко замолчала, испугавшись, что сейчас он рассердится и оттолкнет ее. Но Лаваль лишь хрипло рассмеялся и успокаивающе погладил ее плечи.
– Расслабься, дорогая, я вовсе не собираюсь тебя отпускать, – пробормотал он, легонько куснув ее за ухо. – Но если тебе так неприятно видеть мое лицо, мы обойдемся без этого.
Элиза не успела еще даже осмыслить его слова, а он уже подтолкнул ее к дивану и поспешно задрал ее юбки. Приоткрыв от ужаса рот, Элиза с замиранием сердца чувствовала, как Арман стягивает с нее кружевные панталоны. Затем он приподнял ее и поставил коленями на диван. В смятении, вцепившись в спинку дивана, Элиза слышала, как Лаваль расстегивает ремень своих лосин. Она не верила своим ушам. Господи, он собирается взять ее прямо здесь, чуть ли не на виду у слуг!
– Нет! – испуганно пискнула она. – Не делай этого, кто-нибудь может войти!
– Плевать мне на это, – беспечно пробормотал Арман. – Я у себя дома, и пусть только кто-то попробует.
Возмущение Элизы испарилось, словно весенний лед, стоило ей почувствовать руки Армана на своих ягодицах. Страстно лаская прелестные округлости жены, Лаваль с хриплым стоном вошел в ее плоть, и Элиза сразу подстроилась под его движения, застонав от вспышки безумного наслаждения. Окружающий мир перестал существовать, Элиза вся растворилась в ласках Армана, думая в эти минуты только о его руках, без устали скользящих по ее телу. От избытка эмоций из ее глаз брызнули счастливые слезы. Она лишь сейчас поняла, как сильно желала Армана все эти дни. Стремясь полнее почувствовать его близость, она потянулась к нему руками, выгнувшись назад, и от ее резкого движения мужское орудие выскользнуло наружу.
Тихо ойкнув, Элиза растерянно посмотрела на мужа. Он хрипло рассмеялся, поцеловал ее в губы, а затем вдруг опустился на диван рядом с ней.
– Иди сюда, – прошептал он, возбужденно поблескивая глазами. – Обними меня покрепче, Элиза, и дай волю своим желаниям. Ты ведь тоже хочешь трогать меня и целовать. Иди сюда, моя капризная недотрога, хватит упрямиться и мучить нас обоих!
Вспыхнув от смущения, Элиза перебралась к нему на колени, и он крепко прижал ее к своей груди, а потом немного отстранил и осыпал ее лицо нежными поцелуями. Их губы встретились и жадно прильнули друг к другу, языки соприкасались в неукротимом чувственном танце. Прервав поцелуй, Арман приподнял жену и осторожно посадил себе на колени. В следующее мгновение он громко застонал, и его стон смешался с чувственным вскриком Элизы.
Высвободив из корсажа нежные округлости жены, Лаваль приник к ним губами и ритмично задвигался, поддерживая Элизу под ягодицы. Руки Элизы сомкнулись на его спине, страстно заскользили по шее и взъерошенным золотистым волосам. Арман ускорил темп, и Элиза замерла, уткнувшись лицом в его волосы, полностью сосредоточившись на чудесных ощущениях своего тела. С каждым движением мужчины наслаждение становилось все острее. Они уже не сдерживали страстных вскриков, полностью отрешившись от действительности и стремясь лишь к вершине этого непереносимо острого и сладостного блаженства. Оно настигло их одновременно, словно они погрузились в бурную морскую пучину, а затем вынырнули наружу, обессиленные неистовым накалом чувств.
