– Да, Евгения Федоровна! – присоединилась к Никите Настя. – Мы очень, очень виноваты и просим у вас извинения.
– Ну… ладно, – неуверенно проговорила завуч. – Вы, я вижу, вполне искренне раскаялись. Только этого мало! Ты, Коваленко, должен изменить прическу, а ты, Абашина, никогда не позволяй молодым людям вести себя так!
– Конечно, конечно, Евгения Федоровна! – обрадованно закивала провинившаяся парочка. – Спасибо!
– Дневники не забудьте забрать! – напомнила учительница.
Но спор на этом не закончился. Выяснение отношений продолжилось и после уроков.
– Еще раз повторяю – я никогда в жизни не посылала тебе валентинку!
– И я тебе не посылал!
– Да? А как же тогда исчезающие чернила? Мою валентинку написали именно ими! А такая ручка в классе только у тебя!
– Не только в классе, но и в школе! – хвастливо поправил Никита и тут же спохватился. – Но это ничего не значит! Говорю тебе, я ничего не писал! – выпалил он и тут же запнулся, как будто что-то вспомнив. – Погоди-ка… У меня появилась идея… Вика! Кузовлева! – окликнул он старосту. – Пойди сюда! Признавайся, это ты послала Аське валентинку на День влюбленных?
– Что-о-о?! – вскипела Вика. Глаза и рот ее стали похожи на разнокалиберные буквы «о». – Ты совсем того?! Окончательно головка не соображает? Да тебе к врачу надо! Не понимаешь, что несешь! Несусветную, невероятную, небывалую чушь!
– Вроде не она, – смущенно кашлянул Никита. – Ладно, не ори. Скажи лучше, у кого еще в тот день побывала моя ручка? Помнишь, ты брала ее у меня?
– Ручка? Да-да, что-то было… Спроси у Лариски, – бросила Вика, обиженно надувшись.
Серия двадцать шесть
Найти Лару в опустевшей школе оказалось непросто. Но наконец ее обнаружили – в пустой раздевалке девочек. Подруга Насти была не одна – она сидела на полу рядом с Михой. При появлении друзей парочка испуганно вскочила.
– Тьфу, напугали! – выругалась Лара, разглядев, кто перед ней. – Предупреждать надо! Я думала, училки какие-нибудь.
– Слушай, Лариска, так ты все-таки написала мне валентинку или нет? – не обращая внимания на ворчание подруги, в лоб спросила Настя. – Признавайся, у меня факты. Исчезающие чернила и все такое.
– Э-э-э… – Лариса помялась, а потом виновато кивнула. – Да. Ты извини, ладно? А ты не смотри на меня так! – набросилась она на усиленно жестикулирующего Миху. – Она и так догадалась, не видишь, что ли?
– Так вы сговорились! – ахнула Настя. – И ты тоже все знал! Ну и жуки! Только зачем, можете мне объяснить? Мы же договорились не писать друг другу!
– Договорились, да… Но ты была такая несчастная… Неприкаянная… Одинокая… Нам с Михой стало тебя жалко, вот мы и решили сделать сюрприз! Нельзя, чтобы человек горевал в День влюбленных. А тут еще Никиткина ручка подвернулась. Исчезающие чернила – это было как раз то что надо! На следующий день надпись исчезла – вот, считай, и нет никакой валентинки! И наша договоренность не нарушена!
– Постойте-ка… А моя валентинка – тоже ваших рук дело? – начал догадываться Никита.
– Извини, брат, – виновато развел руками Миха. – Ты тоже не особо радовал нас своим видом. Мы решили, что и тебе не помешало бы немного встряхнуться!
– Да-а-а, – почесал в затылке Никита. – Удружили, нечего сказать. Я два дня ломал голову, от кого послание. Верил, что какая-то ненормальная искренне считает меня суперменом!
– И я купилась, – поддакнула Настя. – Думала, может, я и вправду фея…
– Мы заметили, – хмыкнул Миха, показав на висящий на поясе диктофон. – Ты отлично вошла в роль!
– Значит, она не фея? – задумчиво произнес Никита.
– Конечно, нет! Но разве это имеет какое-то значение?
– Вообще-то имеет… – Настя и Никита вздохнули и, переглянувшись, дружно потрясли кудрявыми головами.
– Ты и сама подумай! Какая из тебя волшебница? Фея сразу же догадалась бы, от кого валентинка! – охладила пыл подруги Лара.
– И ты не супермен! – сообщил Никите Миха. – Иначе сразу вычислил бы, от кого открытка!
– А как же наши волосы? И настой? – Насте не хотелось сдаваться.
– Ну и что? Сварила какой-то бурды, от которой волосы покрасились. И что в этом необычного? Например, если есть много морковки или мандаринов, пожелтеешь. А будешь пить чернила – станешь синим! Короче, не пей из лужи – козленочком станешь. Ничего волшебного, обычная химия.
– А Никитино заикание? – не отступала Настя.
– Временный приступ!
– А мой рекорд на физре?
– Хорошая форма!
– А марафон? Задача-200, которую я решила?
– Это вообще никакая ни магия, а самая обычная логика! Просто у тебя великолепные способности, которые ты раньше не осознавала. А теперь наконец-то решила проснуться! Понятно? – в голосе Михи чувствовалась уверенность.
– Я не фея, – сердито сказала Настя. Она посмотрела на подоконник, и валяющаяся там монетка со звоном упала на пол. – Я ни капельки не фея! – обертка от жвачки взлетела с пола, закружилась в воздухе. – Ну ни чуточки!
– Сквозняк, – вздохнул Миха, подбирая монетку. – Самый обычный ветер.
– Ах, ветер, – Настя вдруг почувствовала, что в ней пробуждается какая-то сила. – Ну, хорошо же. Посмотрим, кто есть кто. Сейчас вы увидите самый обычный ветер!
Она крепко зажмурилась, прошептала заклинания, быстро начертила в воздухе знаки цыганки.
Огненная змея расколола небо, озарив раздевалку ярким светом, а следом грянул такой оглушительный раскат грома, что зазвенели стекла.
– Ой, мамочки! – воскликнула Лара совсем как Вика. – Что это?
– Гроза, – потрясенно прошептал Миха. – Настоящая гроза!
Они вцепились друг в друга, полными ужаса глазами глядя на буйство стихии. Метель билась в стекла, залепляя их снегом, стены содрогались от яростных ударов ветра, по крыше топали какие-то взбесившиеся великаны.
– Я бо-бо-боюсь, – Настя вдруг начала заикаться. – Ч-ч-то э-э-э…
Никита бросил на нее сердитый взгляд, уселся в углу.
– Климатический феномен, – бросил он. – Зимняя гроза. Такое бывает. Правда, достаточно редко.
– Люблю г-грозу в к-к-конце зи-зимы, – продекламировал Миха дрожащим голосом.
Очередной раскат грома был так силен, что лампа на потолке, мигнув, погасла. Компания очутилась в полной темноте, освещаемой лишь проблесками молний. Ребята сидели на полу, сбившись в кучу, девочки зажмурились, сопровождая каждый удар грома испуганным визгом. Сквозь рамы в комнату пробивался снег, усыпая подоконник белой крупой. Снежный слой становился все толще, а гроза и не думала прекращаться. Наоборот, завывания ветра усилились, и раскаты грома слились в один сплошной артиллерийский набат – такой сильный, что Настя едва услышала звонок мобильника.
– Папа! – крикнула она, прижимая к уху спасительную трубку – звонок был из другой, нормальной жизни, где не качались стены и по крыше не били кувалдой. – Папа! Ты где?
Они застряли в пробке, – потом сообщила она друзьям. – Забрали Павлика из больницы, а теперь стоят на третьем кольце. Говорят, из-за грозы весь город встал. Намертво. Намело столько снега, что транспорту не проехать. Да и пешеходы вязнут в сугробах по пояс.
Несколько мгновений удрученные друзья переваривали полученную информацию.
– А почему они забрали Павлика? – запоздало удивился Никита.
– Сказали, что он выздоровел. Но только теперь у него не все в порядке с головой.
– В каком смысле? – нахмурился Никита.
– Вместо обычной прически у него белые кудряшки, как у ангелочка.
– Ой, мамочки, – выдохнула Лара, окончательно превращаясь в Вику. – Что же это делается? А ну, давай, расколдовывай! – набросилась она на Настю. – Быстрее, пока школу не снесло!
– И пока Москву еще можно откопать, – сердито бросил Миха.
Но Настя отчаянно замотала головой.
– Не получается! Я уже несколько раз пробовала. Ничего не работает! – она взмахнула руками, всхлипнула. – Я же не фея. И в самом деле, никакая не фея!
– Так, хватит, прекратили, – Никита решительно прикрыл собой Настю. – Что вы на нее набросились? Совсем заморочили. Достали вы нас с этой мистикой!
– Ладно, проехали. Давайте лучше выбираться отсюда, – буркнул Миха, злясь на себя за проявленную слабость.
Но девочки резко запротестовали.
– У меня куртка легкая и шапки нет, – сказала Настя, шмыгнув носом. – Я лучше подожду, когда все закончится.
– А у меня только кеды и тоненькие носочки! – заявила Лара. – И я не собираюсь в такой обуви по сугробам топать!
– А тебе и не придется! – Миха расплылся в широкой улыбке. – Я тебя на руках отнесу! Мы ж в кино хотели, ты не забыла?
– В кино? На руках? Тогда ладно, – смилостивилась Лара, и обнявшаяся парочка направилась к выходу.
И лишь закрывая за собой дверь, Миха вдруг вспомнил, что совсем забыл записать на диктофон «серию двадцать шесть». Но возвращаться совершенно не хотелось.
