Оставшись вдвоем, Настя и Никита некоторое время сидели молча, вслушиваясь в завывания метели.
Потом Настя положила голову Никите на плечо, глаза начали слипаться.
Последнее, что она услышала перед тем, как уснуть, были слова Никиты:
– Интересно, какое бы замечание тебе в дневник записали, если бы узнали, что это ты все подстроила и не можешь теперь остановить? «Не выучила магию» или «Грубо нарушала законы природы?»
Меняю урок физики на стакан «панацеи»
Когда Настя открыла глаза, за окном было темно. Порывы ветра кидали в стекло снежную крупу, но это были не яростные удары, а легкие касания. Лампа под потолком снова горела, мигая и слегка потрескивая. Прерывистый свет то выхватывал из темноты исписанные стены раздевалки, то снова прятал их.
– А я и не заметила, как все закончилось, – пробормотала Настя, потягиваясь. Рядом она обнаружила Никиту – положив голову на рюкзак, он сладко спал.
Настя тихо встала, подошла к окну – в темном стекле отразилась обычная девочка с растрепанными волосами, коротко остриженной челкой. Вот тебе и раз! Кудрявая грива тоже исчезла, как будто ее и не было. Девочка разочарованно пригладила волосы, приблизила лицо к стеклу, чтобы разглядеть брови и ресницы, но вместо этого увидела темный школьный двор, едва освещенный лучами фонарей и пересеченный фиолетовыми тенями деревьев. Лишь высокие сугробы напоминали о недавнем буйстве стихии.
– Доброе утро! Или вечер? – услышала она и обернулась.
Никита сидел на полу и тер глаза. Увидев Настю, он замер с вытянутым лицом, а потом принялся ощупывать голову. Убедившись, что «химии» больше нет, он расплылся в улыбке.
– Ну, наконец-то! Вот теперь порядок.
А потом Настин мобильник тоже проснулся, последовало несколько звонков – от мамы, от отца, от Лары. Все интересовались, где она, и ругали, что так долго не отвечала. Настя узнала, что дороги расчистили, движение восстановилось, отец с семьей давно уже дома, мама только что вернулась с работы и готовит ужин, а Лара и Миха уже успели побывать в кино. Каждый звонок все дальше уводил от сказки. Что ж, придется возвращаться в скучную реальность.
Скучную? А так ли это? Настя вдруг поняла, что забыла о скуке – и не только из-за старинного дневника. Она познакомилась и подружилась с новой семьей отца, лучше узнала маму, выиграла интеллектуальный марафон, перебаламутила всех вокруг, поссорилась с учителями, обрела новых друзей и врагов. Раньше ее не замечали, а теперь она – чуть ли не звезда класса, да и всей школы! И самое главное – у нее появился Никита. Как будто «фея» и в самом деле спала, а теперь вдруг проснулась и увидела, как хорошо и интересно вокруг, если только не зеваешь и не витаешь все время в облаках.
– Мне уже жалко той прически, – сказал вдруг Никита, приглаживая тонкие каштановые волосы.
– И мне, – кивнула Настя. – Придется химию делать, чтобы марку не терять. И косметику купить…
– Не надо! Ты мне так больше нравишься, – вырвалось у Никиты. – И химию на голове не делай, лучше школьную подучи. Да и физикой не мешало бы заняться!
– А ты мне поможешь? – испытующе посмотрела на него Настя.
– Ну если ты нормально заплатишь, – протянул Никита.
– Стакан «панацеи» устроит? – лукаво посмотрела на «репетитора» Настя.
– Договоримся, – деловито кивнул «супермен».
Настя хихикнула, взяла мобильник, пощелкала кнопками и радостно воскликнула:
– Ой, смотри! Фотоаппарат проснулся!
– В самом деле?
Две головы склонились над маленьким экраном, рассматривая фотографии. А потом Настя навела камеру на Никиту и скомандовала:
– Улыбнись!
Сноски
1
Здесь и далее – стихи Надежды Черемушкиной.
2
Вальки́рии (в древнескандинавской мифологии) – воинственные богини-девы, помогающие в битвах героям и уносящие души храбрейших из них на волшебных летающих конях в небесный чертог Валгаллу к своему отцу, главному богу скандинавского пантеона Одину.
3
Panakeia – всеисцеляющая, по имени древнегреч. богини.
