и меня, и русскую одним щелчком пальцев. Я не могу этого допустить… Ащщ! Стоило-таки отослать Соколову на родину, пока внедрённый в систему крот будет прокладывать маршрут к скрытым файлам компании и их, наверняка палевному, гросбуху. Мне удалось активировать его в первый рабочий день, осталось не долго, однако лучше всё же перестраховаться. И только я укореняюсь в решении, что по возвращении в кабинет первым делом закажу билет на самолёт до России, как, проходя мимо закрывающихся дверей лифта, периферическим зрением улавливаю знакомые черты лица.
Секунда. Мне хватает одного удара сердца, чтобы заметить, нет, узнать и осознать – в кабине Маша! Но мы ведь договорились, что она в «Пак-Индастриал» больше ни ногой! Может, вещи какие важные забыла? СТОП! Я ведь на шестом этаже! Стол Соколовой на шестом этаже! А лифт…
Задираю голову, глядя на табло. Цифры отсчитывают уровни: девятый, десятый, одиннадцатый, не останавливаясь… Что за фигня? Решила напоследок полюбоваться видом с крыши? Нашла время!
Вызываю соседний лифт, не сводя взгляда с электронного табло: пятнадцатый, шестнадцатый, семнадцатый – остановка. Раздаётся сигнал прибытия кабины, двери справа распахиваются. От неожиданности и напряжения вздрагиваю, как испуганный заяц. И тут до меня доходит: наверное, Маша приехала ко мне, просто на шестом выскочить не успела, потому что лифт был битком. Битком же? Не помню. Перед глазами лишь испуганное лицо Соколовой. Но почему она не сделала отмену и не спустилась обратно по лестнице, например? Кто-то из сотрудников ехал на семнадцатый, и ей стало неудобно выходить в промежутке?..
Ладно, сейчас проверим!
Захожу в ранее вызванный лифт, потому что тот, на котором уехала Маша, так и не начинает движение. Поднимаюсь на семнадцатый, оглядываюсь – в коридоре никого. Ноги интуитивно ведут в сторону приёмной генерального. Чёрт знает, с какого перепуга меня несёт в это адское логово, но, как бы там ни было, предчувствие не подводит – вижу Соколову, точнее, её спину, скрывающуюся за «заветной» дверью. По груди растекается удушливый гнев. Клянусь, если чихну, всё здание поглотит пламя!
Намереваюсь последовать за русской, важно чеканя шаг, однако выпорхнувшая из кабинета Мин Хо секретарша преграждает путь, требуя застыть на месте.
– Руководитель Ли, генеральный директор Пак в данный момент не может вас принять, придётся подождать, – даже не кланяясь, оповещает девица в строгом чёрном костюме.
Выглядит в точности, как жнец из какой-нибудь дорамы про призраков, аж по спине холодом потянуло.
– Почему это не может? – ехидно щуря глаза, смотрю на девушку пристально, в надежде, что она растеряется.
Но нет. Приближённые сотрудники Мин Хо точно натренированные бойцовские питбули – ни грамма человеческого, лишь остервенелое рвение угодить хозяину.
– Потому что у него личная и крайне важная встреча. Записать вас на послеобеденное время?
Хмурюсь, но спорить не решаюсь, пусть от словосочетания «личная встреча» в глазах начинает рябить, а в горле появляется мерзкий привкус желчи.
– Обойдусь, моё дело не «крайне важное», – цитирую, разворачиваюсь на каблуках и выхожу из приёмной, однако ретироваться полностью не спешу, занимаю удобное местечко справа от двери, жду пока Маша «навстречается».
Спустя полчаса, когда терпение уже минут десять как «приказало долго жить», а от абордажного захвата меня удерживает лишь страх навредить Марии ещё больше, моя девушка наконец появляется в коридоре. Без лишних сантиментов, хватаю её за руку и, не позволяя вставить ни слова, тащу по (благо пустому) коридору, вплоть до лифтов. Маша не упирается, однако отчаянно пытается что-то сказать. Оборачиваюсь, глядя на неё так, словно готов убить, что, в общем-то, недалеко от истины.
Двери разъезжаются. Из кабины выходят люди. Девушка замолкает, туго сглатывает. Я же пытаюсь выдохнуть, успокоиться хотя бы на время. Получается скверно, хочется высказать Соколовой всё здесь и сейчас. От скандала спасает внезапно материализовавшийся попутчик.
Заходим в лифт. Держимся сдержанно. На шестой шагаю первым. Маша жеманится, бегая по моему лицу растерянным взглядом. Психую! Плюю на субординацию. На глазах коллеги беру девушку за руку и выволакиваю из лифта. По-прежнему в грузной тишине веду (тащу) к кабинету.
Как только в поле зрения оказывается нужная дверь, за которой нас никто не увидит, эмоции окончательно срываются с предохранителя. Больше не могу молчать! Наотмашь распахиваю деревянное полотно, бесцеремонно запихиваю Соколову внутрь и начинаю с порога сыпать обвинениями.
– Мне нужно выучить русский, чтобы ты, наконец, начала понимать с первого раза? Мы же обо всём договорились! Ты собираешь вещи и ищешь нам жильё, я решаю проблемы здесь!
– Со Джин… – еле слышно шепчет Маша, пришпиленная к полу моим напором, смотрит испуганно и вместе с тем так невыносимо мило, что сердце подскакивает к горлу. Но я кремень, не поддамся на девчачьи уловки!
– О нет… Даже не пытайся отвлечь меня, делая эти свои щенячьи глазки! Немедленно возвращайся в отель и…
– Со Джин, – более уверенно повторяет девушка, кивая в сторону моего стола, но я не акцентирую на этом внимания, продолжая говорить.
– Хотя нет, сначала объяснись, пока я не напридумывал себе всякого! Зачем ты ходила к Мин Хо? Что ещё за фокусы? Я же просил держаться от него подальше! Ты ведь понимаешь, что это не просто ревность! То есть я, конечно, ревную, дико ревную, но основная причина…
– Со Джин! – внезапно истерично взвизгивает Маша, вырывая свою руку из моих пальцев, теперь уже открыто тыкая пальцем вглубь кабинета.
– Да что Со Джин? Что?! – И я резко поворачиваю голову в указанном направлении, сталкиваясь взглядом с потрясённо и одновременно по-детски восторженно улыбающейся Джу Ён.
Чёрт! Как можно было забыть?!
– Секретарь Чхве?.. – жалко выдавливаю я, цепенея.
Ащщ… День только начался, а моя неугомонная задница попала в неприятности уже дважды! Что это? Как? Неужели любовь действительно делает из нормальных людей непроходимых тупиц? Никогда прежде я не допускал столько ошибок сразу, в принципе не допускал их, но с появлением в моей жизни Соколовой только этим и занимаюсь – безбожно косячу!
– Я, пожалуй, оставлю вас, – практически на цыпочках приближается к нам Джу Ён, пытаясь прошмыгнуть к двери.
И ей почти удаётся, потому что я (мягко сказать) нахожусь в прострации, фигея от собственной глупости. Хорошо, что голос Маши с настороженным «и что теперь делать?» возвращает меня в реальность.
– А ну стоять! – громогласно выпаливаю я.
Чхве Джу Ён замирает у выхода, практически коснувшись дверной ручки. Поза странная – шея до предела вжата в плечи, голова опущена, стоит на полусогнутых.
– Руководитель Ли, я… мне… – жалобно стонет она, оглядываться не решается.
– Секретарь Чхве, – пресекаю бессвязное бормотание кореянки, – всё, что вы здесь
