ТЕАТРАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ
Деньги! Она должна зарабатывать и копить их, чтобы обеспечить девочек, когда наступит время выдавать их замуж. Ее дочерям понадобится более солидное приданое, чем другим, потому что они — внебрачные дети.
Ей предстоял бенефис, и, надеясь использовать его как можно лучше, Дороти выбрала роль Офелии, не имеющую ничего общего с ее прежними комедийными ролями. Однако она верила в успех и сообщила о своем выборе заранее, не предполагая, какую бурю он вызовет.
Приехав в театр и узнав, что ее ждет Шеридан, она поняла: что-то случилось. В кабинете, кроме Шеридана, она увидела разгневанного Кембла, который кричал:
— Офелия! Это невозможно! Это недопустимо!
— Вы что, боитесь, что я отвлеку внимание от вашего Гамлета?
Дороти тоже начала кричать. Кембл выпрямился и принял такую позу, словно уже находится на сцене в роли Гамлета.
— Я не боюсь этого, мадам. Я еще не дошел до такого абсурда.
— А что в этом абсурдного? Я — актриса, и не так уж много есть ролей, которые мне не по зубам.
— В «Гамлета» невозможно вставить комедию, к тому же Офелия не сможет подняться с речного дна, чтобы спеть что-нибудь или сплясать ирландский танец.
— Я не намерена делать ничего подобного! И вы увидите сами!
— Я ничего не увижу, потому что вы не будете играть Офелию на своем бенефисе.
— Прошу вас, объясните, почему, ведь я выбрала эту роль?! Разве актрисы не имеют права выбирать роли для бенефисов? Мистер Шеридан, прошу вас, объясните мистеру Кемблу это правило.
Шеридан, старавшийся никогда не участвовать в ссорах актеров и актрис, сидел с мрачным видом, сложив руки на груди; его мысли были очень далеко от театра, там, где, похоже, ему так и не удастся добиться успеха. Он думал о том, что произойдет, если второе покушение на короля — а где уверенность, что этого не случится, — будет успешным. Перемены в правительстве, власть вигов и высокий пост для него самого.
— Что? — спросил он, поднимая голову.
— Мистер Кембл считает, что поскольку он выбрал для своего бенефиса Гамлета, я не могу играть Офелию на своем.
Шеридан встал.
— Мне нужно идти. У меня есть дела. Этот вопрос касается вас двоих, и вы должны его решить сами.
Дороти и Кембл смотрели друг на друга.
— Я решил и буду играть Гамлета, — сказал Кембл.
— Я решила и буду играть Офелию, — сказала Дороти.
Когда были объявлены два «Гамлета», публика проявила большой интерес, и вскоре всем стало известно о конфликте между ведущими актерами. Как обычно, мнения разделились, но поскольку Дороти была более популярна, чем Кембл, у нее было больше сторонников.
Кембл грозился уйти из театра, чем вызвал большой переполох. Миссис Сиддонс поддержала брата и пригрозила неприятностями в случае, если Дороти будет настаивать на своем решении сыграть Офелию. Шеридан больше не мог оставаться в стороне от ссоры. В конце концов, он хозяин театра. Конечно, это абсурд — давать «Гамлета» на двух бенефисах, и он, вызвав Дороти и Кембла — обе конфликтующие стороны — в свой кабинет, предложил обоим выбрать другие пьесы.
— Я должен играть Гамлета, — произнес Кембл.
— Дорогой сэр, — ответил Шеридан. — Спорить более не о чем. В моем театре вы не будете играть Гамлета. И если вы достаточно мудры, то, не мешкая, пойдете и найдете другую пьесу для своего бенефиса, так как уход из театра не даст вам ничего хорошего, и сами вы это прекрасно знаете. Что касается миссис Джордан, то она сделает то же самое — пойдет и выберет пьесу для себя. Все, что угодно. Я больше не скажу ничего... до тех пор, пока вы снова не предложите одну и ту же пьесу.
Такое решение всех обрадовало, Кембл выбрал «Кориолана», Дороти — весьма опрометчиво — «Ромео и Джульетту». Конечно, роль Офелии была значительно легче, менее требовательная, и Дороти, конечно, справилась бы с ней, особенно соответствовали ее таланту сцены, в которых участвует Офелия, потерявшая рассудок. Для роли Джульетты — юной девочки — она, зрелая женщина, мать пятерых детей, подходила гораздо меньше.
Однако бенефис прошел удачно, и хотя ее Джульетту не очень высоко оценили критики — отмечали, что для этой роли она уже недостаточно молода и стройна, — Дороти, конечно, была достаточно талантливой актрисой, чтобы спектакль удался.
И все-таки публике нужна была Дороти в роли сорванца. Она была известна как Маленький Пикль, и зрители хотели, чтобы она им и оставалась, что тридцатипятилетней женщине было не очень легко и превращалось в дополнительный повод для волнений.
Дороти получила приглашение выступить в Дублине. Как только оно пришло, Дороти сразу же поняла, кто его послал, и ей стало так не по себе, как бывало только при воспоминании об одном человеке. Как он посмел, подумала она. Неужели ей так и не удастся от него освободиться? Она вскрыла конверт и прочитала условия: он заплатит ей столько, сколько никто и никогда не платил, если она примет приглашение и приедет в Дублин. «Никогда, — подумала она. — Ни за какие деньги!» Она ничего не сказала Уильяму об этом приглашении, но поехала повидаться с Эстер.
Фанни было четырнадцать лет, и она была очень похожа на отца — капризная, оживленная, но совсем не привлекательная девочка. У нее были актерские способности, и она мечтала о сцене. Но Дороти хотела бы для нее другой жизни. В свое время ей казалось, что Фанни, приемная дочь адвоката, может надеяться встретить в доме отчима человека того же круга — адвоката, доктора, даже офицера. Она очень хотела, чтобы Фанни встретила надежного человека и удачно вышла замуж.
Однако каждый раз, когда Дороти видела дочь, она начинала сомневаться в достижимости этой цели: было хорошо известно, что Фанни — дочь Дэйли, и сплетен по этому поводу ходило немало. Если бы Ричард женился на ней и дал девочке свое имя, история ее появления на свет постепенно забылась бы. Сейчас Дороти радовалась, что этого не произошло, и она счастлива в Питерсгеме.
— Я получила приглашение от Дэйли, — сказала она Эстер.
Эстер взяла письмо, прочитала его и даже присвистнула.
— Ты поедешь?
— А как ты сама думаешь?
— Я все знаю, но такое приглашение! Детям нужна новая обувь, а все дорожает. Пожалуйста, подумай получше.
— Не надо.
— Мне кажется, он хотел увидеть Фанни.
— Этого никогда не будет.
— Я слышала, что дела у него идут очень плохо. Филипп Астли организовал труппу в Амфитеатре, и все теперь ходят туда.
— Так ему и надо.
— Наверное, он рассчитывает, что ты поможешь ему поправить дела.
— Пусть рассчитывает.
— Но такие деньги...
