Глава 20. "Неизвестный" Пикассо
…Рассказ о кладах и сокровищах, заключенных в них, был бы далеко неполным, если бы не осветить эту тему с иной, так сказать — с несколько неожиданной стороны. Ведь нельзя связывать между собой такие понятия как БОГАТСТВА и СОКРОВИЩА только лишь с истинными материальными ценностями типа изделий из золота, бриллиантов, произведений искусства… Именно о произведениях искусства и пойдет сейчас речь, точнее — о бледных, но тем не мене значительных по силе своего воздействия на общественные и личные отношения тенях, так или иначе сопутствующих всем “великим вещам”.
Слово, или вернее, понятие “СОКРОВИЩА” многими традиционно воспринимается как нечто истинное, имеющее твердую цену и не подлежащее никакому сомнению. Все остальное — подделка. Но кто ответит сейчас на вопрос, как отыскать идеальное средство от подделок? Нет такого средства, и быть не может. Если разобраться, то весь мир наш состоит из подделок ровно наполовину, и тем не менее устои его рушиться вовсе не собираются. Все как раз наоборот. Подделки, которые зачастую с успехом могут заменить подлинник того илииного, проникают в нашу жизнь, в наш быт, в наши отношения друг с другом и с окружающим нас миром. Однако не стоит распылять сейчас внимание читателя изложением проблемы в целом. Наша задача — послушать о том, как удачно порою может сочетаться банальное и отталкивающее в некотором роде слово “подделка” с вожделенным для всех с детства словом “СОКРОВИЩА”…
Дело было в Северной Италии — как-то в одно прекрасное зимнее утро 1968 года миланская полиция взяла под наблюдение одинокую загородную виллу, где, как предполагалось, размещался центр по сбыту краденой дефицитной в те времена бытовой электронной аппаратуры. Но многодневное бдение вокруг дома ничего не дало, и тогда было решено взломать двери и проникнуть внутрь дома. Каково же было удивление полицейских, когда внутри они не обнаружили абсолютно ничего, кроме сложенного в углу глубокого подвала штабеля, состоявшего из сотни холстов с нарисованными на них картинами. Сперва блюстители порядка решили было, что это похищенные шедевры — незадолго до этого прошла нашумевшая на весь мир серия ограблений музеев соседней Франции. Но эксперты быстро разуверили сыщиков, доказав с помощью имевшихся у них средств, что найденные картины являются искусно выполненными подделками. Стало ясно, что полиция случайно напала на один из складов “готовой продукции” подпольной мастерской.
Однако далее этого предположения дело не пошло. Злоумышленники, несмотря на все старания, не были найдены, расследование зашло в тупик, а потом и вовсе было отфутболено на заднюю полку в миланском полицейском управлении, где оно, без сомнения, пылится и по сей день. Имена талантливых ремесленников, которые имитировали руку своих знаменитых коллег, до сих пор неизвестны широкой публике. Но история на этом не заканчивается, наоборот — она только начинается.
…Теперь самое время извлечь на свет божий историю некоего мистера Маддокса — техасского нефтяного короля, который в самом начале 60-х возглавлял одну из крупнейших компаний “Америкэн Ойл” и имел акций этой самой компании на сумму более девяносто миллионов долларов. Мистер Маддокс (полное имя — Оливер Френсис Маддокс) имел свою собственную картинную галерею и благотворительный фонд, который, естественно, носил его имя. 1962 год был очень удачным для нефтепромышленника (а попросту — спекулянта нефтеносными участками) — именно в этом году он почти удвоил и без того немалое свое состояние. Тогда же ему в голову и пришла идея подарить Южному методистскому университету около сорока картин старых мастеров типа Эль-Греко, Веласкеса, Гойи… В прессе Маддокс сообщил, что приобрел эти картины оптом в Мадриде на одной благотворительной выставке, и дар этот, конечно же, был поистине королевским. Мотивы этого поступка предельно просты — в Америке пожертвования произведений искусства государственным учреждениям засчитываются в сумму налога. Для богатых людей, особенно для таких, как наш герой, процент с популярности равнозначен проценту с капитала, ведь благодаря этому ловкому трюку мистер Маддокс одним махом из жадного хапуги-спекулянта в глазах общественности превратился в щедрого филантропа.
Но дальше — больше. На одном только этом Маддокс останавливаться не собирался. Через некоторое время он закупил во Франции через своего нью-йоркского консультанта очередную партию картин работы художников так называемой Парижской школы, и намеревался подарить эту коллекцию собственному фонду. Для этого он организовал в своем гигантском доме в Далласе так называемую “прощальную выставку”, на которую тут же, как мухи на мед, слетелось большое число всяких экспертов, владельцев картинных галерей и журналистов.
Мнение всех этих знатоков было неоднозначным, ведь картины, выставленные на обозрение, не числились ни в одном каталоге мира. Естественно, этот факт вскоре заинтересовал руководство Американской ассоциации торговцев живописью (есть в США и такая), и было проведено более тщательное обследование представленных Маддоксом картин. В результате экспертизы из восьмидесяти полотен представительное собрание признало сомнительными ни много ни мало почти 90 %.
Назревал крупный скандал. Подумать только — все эти “редкие” и “малоизвестные” Вламинки, Модильяни, Дюфи и прочие оказались искусно выполненными подделками, то есть принадлежали кисти художников, имеющих очень далекое отношение к имитируемым ими мастерам. Возмущенный Маддокс организовал свое собственное обследование, и вскоре несколько картин из списка фальшивок были реабилитированы. Агент миллионера побывал в Париже и вскоре привез от вдовы Франсуа Боутнака подтверждение, что два холста, представленные к экспертизе, действительно написаны ее мужем в 1921-22 годах буквально у нее на глазах. Таким же образом были заверены работы Фрика, Марьяни и Шиде.
Страсти вокруг картин мистера Маддокса несколько поутихли, но тут же разгорается новый скандал. Спустя две недели после того, как картины Боутнака были выставлены для продажи на аукционе в Нью-Йорке, в аэропорту Далласа арестовали некоего Клауса Муга. У этого самого Муга в чемодане с двойным дном таможенники обнаружили несколько картин Вламинка, и тут же обвинили его в незаконном ввозе в страну предметов искусства. Тогда Муг, опасаясь серьёзного наказания, показал, что он является секретарем одного парижского торговца живописью и направляется к мистеру Маддоксу, чтобы предложить ему эти картины для продажи.
Имя Маддокса придает этому делу совершенно иной смысл, и потому картины тщательно исследуются. Не понадобилось слишком много времени, чтобы убедиться в том, что картины были подделками. Этого удара судьбы миллионер Маддокс не выдержал. Он публично признал себя жертвой обмана и обратился в полицию. После этого выяснилось, что и предыдущий его дар Южному методистскому университету был не без изъяна: одна из картин Гойи после того, как ее тщательно просветили рентгеном, тоже оказалась подделкой…
Естественно, американская полиция связалась с французской, но патрона Клауса Муга, который поручил ему продать Маддоксу фальшивки, и след простыл. Расследование зашло в тупик, да и Маддокс слишком не настаивал. Вероятно, он почувствовал, что дотошное расследование этого темного дела ничего приятного ему не принесет.
Эти две истории, каждой из которых уже более тридцати лет, меня заинтересовали в достаточной степени для того, чтобы попытаться разобраться с этим делом более обстоятельно. Я давно знал, что во всем мире полным ходом ведется закулисная торговля фальшивыми произведениями искусства, и хоть она менее предпочтительна, чем, скажем, торговля оружием или наркотиками, однако при умелом ведении дела может приносить барыши поистине потрясающие. Известен пример (один из многих, впрочем) как некий Стю Гриффитс выставил в 1935 году на нью-йоркском аукционе “неизвестную” картину Гойи под названием “Веселые похороны” и получил за нее от какого-то орегонского “садовода” пять миллионов долларов наличными. Спустя год или что-то около этого выяснилось, что имя автора “Веселых похорон” вовсе не Гойя, и досталась она Гриффитсу от одного обнищавшего художника-студента из пригорода Рима, нарисовавшего ее для мошенника всего за сто американских долларов и посредственный набор подержанных кистей. Как только несчастный обладатель “шедевра” подал на Гриффитса в суд, того и след простыл.
…Обескураженная общественность, не желавшая смириться с развенчанием такого прекрасного мифа о ненайденных шедеврах великого Гойи, долго еще потом задавала себе вопрос, каким же таким образом фальшивка попала на столь престижный аукцион? А секрета тут, тем не менее, не было совсем никакого. Вместе с Гриффитсом исчез и эксперт, который обвел вокруг пальца и своих коллег, и орегонского простака-миллионера. Конечно, в данном случаем присутствовал обман, и обман довольно грубый, хотя в большинстве случаев подделыватели шедевров действуют более деликатными методами. Если связать информацию об обнаружении итальянской полицией склада готовых фальшивок и историю о скандале с миллионером Маддоксом, то без особого труда можно выяснить, каким же таким образом сейчас можно выдать фальшивку за оригинал, не прибегая при этом к услугам некомпетентных экспертов.
