– Давайте обойдемся без телеологии, – сказала Артемизия. – Вы поняли все, что я вам рассказала?
– Да, но в это трудно поверить без очевидных доказательств, – призналась Эйр.
– Согласен, – поддержал ее Рандур. – У тебя есть какие-нибудь доказательства, а? Что-нибудь такое, что мы могли бы… э-э-э… увидеть?
– Забавно, что вы считаете зрение способным свидетельствовать о реальности. Когда человек видит корягу где-нибудь в поле в сумерках, он может принять ее за другого человека и испугаться, но коряга от этого не перестанет быть корягой. Никогда не следует верить всему, что видишь, без сомнений.
Артемизия отошла в сторону и растаяла во тьме. Оставшиеся переглянулись, потом Рандур пожал плечами, откинул с лица прядь темных кудрявых волос и снова занялся хануманом. Миг спустя обезьяна взвизгнула и, захлопав крыльями, улетела.
Рандуру надо было знать, что они будут делать дальше. Отсутствие цели и ясности угнетало его.
Внезапно Артемизия появилась на палубе снова: в одной руке она несла массивный металлический контейнер, демонстрируя свою невиданную силу. В другой сжимала два конца металлического каната, такого длинного, что его середины даже не было видно. Звучно опустив контейнер на палубу, она предложила:
– Подойдите сюда, если хотите видеть.
Трое стали на колени рядом с квадратной емкостью в четыре фута шириной и начали вглядываться в мелкую лужицу воды в ней. Артемизия аккуратно опустила в воду два конца металлического каната. По поверхности заскользили искры. Что-то зашипело и стихло, и тут же на воде с постоянством зеркального отражения стали появляться образы.
– Это мой мир, – заявила Артемизия, стоя от контейнера чуть поодаль, как будто она сама не могла на него смотреть.
Апокалиптический пейзаж.
Конструкции, в которых Рандур с трудом опознавал постройки. Чуждая архитектура из металла и слоновой кости.
Громадные существа, занятые абстрактными боевыми действиями, которые трудно было даже вообразить.
Небеса задохнулись от дыма? Нет, просто солнце стало едва ли не слабее луны.
Обитатели этого мира принадлежали к разным расам, одни, как Артемизия, походили на людей, другие больше напоминали румелей, у третьих были квадратные спины, вращавшиеся на ходу.
Периодически вспыхивали взрывы.
Кишмя кишели местные жители.
– Кто с кем дерется? – спросил Рандур.
– Врагов ведут ахейцы, в вашей мифологии – пифийцы, – обладающие значительной боевой мощью. Я участвовала в этих боях и вступала в поединки с лучшими из их воинов. Они постоянно атаковали нас, – возможно, мы уже представители последней свободной цивилизации. Я не помню точно, но, по-моему, нынешняя серия военных кампаний началась десять тысяч лет тому назад. В настоящее время ахейцы осаждают наш крупнейший город, Трувизу, а близлежащее побережье они заняли уже давно. Их цивилизация воюет с нашей не век и не два, так что начинает казаться, будто мы с ними застряли в одном эпическом цикле, которому суждено завершиться лишь вместе с самой Землей, да и то…
– Хватит, – сказал Рандур и отпрянул от края контейнера. Созерцание этого феномена причиняло ему физическую боль.
– Почему бы вам просто не занять наш мир, как это делают другие? Что значит еще какое-то количество наших смертей для кого-то из вас? – Он кивнул на видение в воде, которое уже расплывалось, теряя ясность. Вскоре поверхность воды уже была девственно чиста.
– Потому, Рандур Эстеву, что уничтожение слишком большого числа видов, присущих этому миру, приведет к разбалансировке системы, а это неизбежно станет началом и нашего конца. Вы, люди, постоянно совершали эту ошибку, снова и снова уничтожая биологические системы, от которых зависели сами. Нас, дауниров, можно обвинить в чем угодно, но только не в отсутствии перспективного мышления. – На ее лице мелькнуло какое-то выражение, не то улыбка, не то, напротив, тень мрачных мыслей.
– Если я снова стану императрицей, – заговорила Рика, – вам понадобится моя помощь?
– Это, возможно, единственный выход, другого я не вижу. Нам нужна ты – или иной лидер, столь же достойный доверия, как ты, – чтобы мобилизовать твой народ.
– По-моему… это правильное решение. – Казалось, одно присутствие этой женщины сводило Рику с ума. Настоящее божественное соблазнение. В манерах Рики, в ее увлажнившемся взоре появилось что-то новое, похоже было на то, что к ней вернулась решимость. Возможно, она ощущала, что эта незнакомка – божество, и готова была сделать все, что могло от нее потребоваться.
– Погоди-ка, – сказал Рандур. – А где доказательства того, что ты во всем этом не на стороне зла? Почему мы должны доверять тебе, а не этим, пифи… как их там?
– Пифийцы, ахейцы. Вы еще живы, верно? Вот и ответ на твой вопрос. Это само по себе достаточное доказательство. И потом, вы забыли: на самых дальних островах вашего мира – наши враги, они уничтожают ваших людей.
– Мы этого не видели.
– Об этом доносила разведка, Рандур, – вмешалась Рика. – На Тинеаг’ле уже был геноцид. Поэтому ночных гвардейцев и отправили на север – это не простая миссия. Они должны были узнать, что уничтожило наши поселения.
– Хорошо, – закончила Артемизия. – Значит, решено. Этой ночью мы отдыхаем. Вы уже довольно повидали на сегодня, как я чувствую. Теперь новую информацию надо переварить. Я пришлю пару хануманов, они проводят вас в удобную спальню. Тебя же, Джамур Рика, я приглашаю в свою комнату, где мы поговорим о будущем. – Это было сказано совершенно спокойно, однако Рандур не мог отделаться от ощущения, что Артемизия имеет на Рику какие-то виды, и надеялся, что та окажется достаточно благоразумной, чтобы не обратить внимания на эти авансы.
– Да, – ответила Рика, – для меня это большая честь.
– Рика! – воскликнула Эйр.
– Тише! – Рандур придержал ее за руку и зашептал ей на ухо, напоминая, сколько солдат Артемизия убила совсем недавно.
– Эйр, со мной все будет хорошо, – сказала Рика.
И они с Артемизией покинули их, оставив Эйр шипеть от бессильного гнева. Рандур обнял ее, но она его оттолкнула.
Он в отчаянии воздел руки и проворчал:
– Черт побери, она уже взрослая девочка. Да она старше тебя, к тому же императрица и может делать, что ей заблагорассудится.
– Только не сейчас! – отрезала Эйр.
Двое хануманов спикировали перед ними на пол и с отчаянным визгом стали тыкать куда-то пальцами и махать руками, явно приглашая их следовать за собой.
Всю ночь сквозь стены в их комнату проникали женские стоны. Эйр не спала, пытаясь понять, чей голос она слышит – Рики или нет. В спальне горела свеча, проливая теплый свет на деревянные панели. Где-то внизу раздавалось непрерывное приглушенное гудение.
– Ложись спать, – буркнул в подушку Рандур.
– Это она, – сказала Эйр. – С ней что-то делают. Звуки такие… это очень похоже на… ну… секс.
– Хотя бы кто-то получает удовольствие.
Она шлепнула его по спине, он хрюкнул.
– Не Рика. Она никогда ничего такого не делала. И потом, Артемизия ведь даже не человек. Это неправильно, и, похоже, Рике больно. А что, если она ее там мучает?
На мгновение все стихло. Потом голос Рики прорвался сквозь стены, как приглушенный вопль банши, за ним последовал стон, глубокий и чувственный. Эйр хотела было встать, но Рандур удержал ее и придвинулся ближе, щурясь от света.
– Эйр, это совсем не похоже на пытку. Если это секс, то я, конечно, удивлен не меньше твоего, но думаю, Рика знает, что делает. Она жива, а значит, Артемизия не испытывает к ней ненависти. А если между ними возникла связь, то, думаю, нам всем от этого будет только лучше. Посмотри на нас – эта задница Мунио нас предал. Нас уже должны были увезти назад и вскоре казнить, когда эта… кто бы она ни была, свалилась с неба и спасла нас. Мы нужны ей живыми – по крайней мере, Рика. Пока мы на ее стороне, с нами ничего не случится.
– Может быть, ты прав.
– Я всегда прав.
– А как насчет Мунио?
– Ну, почти всегда.
Взглянув ему в лицо, она смягчилась. Он сделал попытку улыбнуться, но она уже давно видела его браваду насквозь. Повернувшись на бок, девушка попыталась заснуть, но звуки, которые издавала ее сестра, продолжали беспокоить ее.
Рандур, задремывая, думал о том же: «Интересно, что там делает с ней Артемизия».
Утро, красные солнечные лучи пересекли палубу. Ветер толкал корабль, массивное судно стонало под напором стихий, но курс держало точно. Хануманы парили вокруг, на фоне солнца виднелись лишь их силуэты, напоминающие чаек-переростков. Рандур решил, что, будь у него дом, такой питомец ему не помешал бы. Они ловкие, вреда от них никакого, так что со временем он попросит у Артемизии одного.
