Бурдюк с густым питательным бульоном легко раскрылся, и наполняющий его сок хлынул наружу. Сока было много, но очень важно было не потерять ни капли. Убийца склонился над распоротым бурдюком, выпустил из пасти хобот и погрузил его в разрез на горле своей новой жертвы.
* * *
Шестнадцать человек из Забайкальского спасательного отряда, включенные в состав четырех поисковых групп по числу предоставленных лодок, повидали всякого. Им приходилось эвакуировать геологов из горящего леса, снимать с отколовшихся льдин рыбаков, оказывать помощь пострадавшим от наводнения жителям разбросанных по тайге поселков и разыскивать заблудившихся туристов. Они десантировались на горящую тайгу, объятую пламенем лесного пожара, пробивались через ледяные заторы на реках и прокладывали дороги в отрезанные паводком поселки. Постоянный риск, способность действовать в экстремальных ситуациях и личное мужество подготовили их к любым неожиданностям. Во всяком случае, так они считали.
Они обстоятельно экипировались для предстоящей экспедиции. В каждой лодке имелась рация, мощные аккумуляторные фонари, рассчитанные на несколько часов работы, сигнальные ракеты, полевые бинокли и даже приборы ночного видения, по одному на каждую группу, а у старших групп еще и подробные топографические карты, и приборы GPS-навигации.
Командир спасателей – подполковник Фролов старательно фиксировал пройденный по реке путь, отмечая на карте продвижение своего отряда. На висящие над водой редкие полосы тумана он поначалу даже не обращал внимания. Но по мере приближения к Медвежьему порогу туман становился все гуще. Его отдельные островки постепенно слились в сплошную молочно-белую завесу, окутавшую берег. Пологие отмели, а за ними и крутые откосы утонули в клубах тумана, и только верхушки вековых сосен и могучих сибирских кедров плыли в вышине над непроглядной пеленой. Но и сама пелена была неоднородной. То тут то там на ее фоне возникали темные, бесформенные пятна и затем так же внезапно исчезали. Все это угнетающе действовало на плывущих по реке людей. Даже самые отчаянные из них уже через несколько секунд отводили глаза от затянутого туманом берега, не выдержав гипнотической силы открывшейся перед ними нереальной картины.
Фролов испытывал те же чувства, хотя и не мог понять причину охватившего его беспокойства. Чтобы отвлечь себя от одолевающих тревожных мыслей, он вернулся к заполнению карты, доведя красную линию, отмечающую проделанный путь, до условного обозначения Медвежьего порога. Взглянув на свой чертеж, подполковник недовольно поморщился: рука ощутимо дрожала, и последний отрезок получился неровным. Как бы там ни было, они почти у цели. Оторвавшись от карты, Фролов перевел взгляд на реку, где уже появились первые буруны на месте поднимающихся со дна подводных камней. Вскоре головная лодка сбросила скорость.
– Впереди перекаты! – донеслось оттуда. Стелющийся над водой туман странным образом искажал звуки. Фролов даже не разобрал, кому принадлежал голос.
– К берегу! – скомандовал он, подкрепив приказ широким жестом.
Одна за другой лодки повернули к невидимому в тумане берегу. У Фролова создалось впечатление, что рулевые неохотно выполнили его распоряжение.
– Держаться вместе! – добавил он. На этот раз рулевые действовали куда проворнее.
Туман расступился, принимая в себя сбившиеся в кучу лодки. Окружившая со всех сторон мгла не имела четко выраженной границы, тем не менее у Фролова создалось впечатление, что они все попали в иной мир, существующий по иным законам. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь рокотом четырех лодочных моторов, и даже этот звук как будто стал глуше. Помрачневшие спасатели настороженно озирались вокруг, но окутанный пеленой мир надежно хранил свои секреты.
– Снизить скорость! – скомандовал Фролов и тут же понял, что запоздал со своим распоряжением. Лодочные моторы и так работали на предельно малых оборотах.
Внезапно сидящий на носу боец перегнулся через борт и вынул из воды какой-то узкий и длинный предмет.
– Товарищ подполковник, глядите! – в его голосе отчетливо прозвучали растерянность и изумление.
Увидев находку, Фролов сразу понял, что привело его подчиненного в такое смятение. Извлеченный из воды предмет оказался кожаным ремнем с пристегнутой к нему полупустой армейской фляжкой, которая и удержала ремень на поверхности. Фляжка входила в индивидуальный комплект спасательного снаряжения. Точно такие же фляги имелись у всех его подчиненных и у него самого. Все это Фролов отметил мельком, как не имеющее особого значения. Пряжка ремня была застегнута, а он сам чем-то разорван! Не лопнул от натуги, а именно разорван – края разрыва оказались изжеваны, словно по ремню водили пилой.
– Это кого-то из наших, тех, что были с Быстровым, да? – спросил обнаруживший находку боец.
Фролов не успел ответить. С соседней лодки донесся взволнованный крик.
– Берег!
Действительно, впереди, словно на проявляемом фотоснимке, из тумана возникла широкая полоса каменистого берега, за которой угадывался темнеющий вдали лес.
Фролов положил найденный ремень на дно лодки. Пришла пора действовать, и подчиненные ждали от него привычных команд: высадиться, закрепить лодки, разбить лагерь… нет, сначала нужно осмотреться. Когда он поднял глаза, то увидел, что темная масса леса значительно приблизилась, в то время как участок открытого берега перед ним заметно сократился. Тайга как будто накатывала на берег. Приглядевшись, Фролов понял, что приближающаяся темная масса – вовсе не лес, а все тот же туман, только более густой и плотный.
Две головные лодки притерлись к прибрежным камням, и почти сразу их накрыла волна докатившегося до воды тумана. Лодки и люди буквально растворились в окутавшей их густой пелене. У Фролова возникло сосущее чувство чего-то непоправимого, а через секунду его самого вместе с лодкой и тремя находившимися в ней спасателями накрыла непроглядная мгла.
– Эй! – встревоженно позвал боец, обнаруживший в реке распоротый ремень.
Вместо ответа где-то рядом раздался пронзительный вопль. Все трое спасателей и их командир испуганно шарахнулись в противоположную сторону. И тут вопли грянули со всех сторон, словно запоздалое эхо множило раздавшийся крик, повторяя его разными голосами. Справа или слева, а может, впереди сухо треснул одиночный выстрел, потом еще два, но уже в другом месте.
Сидящий на носу лодки боец изумленно открыл рот.
– Что… – начал он и не договорил. Вынырнувшая из мглы длинная когтистая лапа опустилась ему на голову (Фролов увидел черные суставчатые пальцы с кривыми когтями, сдавившие череп) и одним рывком выдернула из лодки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
