— Ушли, — повторил Гаррисон, когда дыхание восстановилось. — Им помогает Картер.
Он понял почему. Он ушел, чтобы спасти свою шкуру. Знает, что перед ним — самый опасный в его жизни противник, и хочет, чтобы эти умники помогли ему выжить.
Он глубоко вздохнул. Перспективы вдруг оказались совсем не радужными.
Зигзаг вполне мог быть великим противником, Противником с большой буквы, самым страшным в мире. Но теперь он знал, что другой его противник — Картер. И хотя их даже и сравнивать нельзя, бывшего сотрудника считать мелкой сошкой тоже невозможно.
С этого момента ему придется серьезно остерегаться еще и Пола Картера.
VIII
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я знаю, от чего я бегу, но не знаю, что ищу.
Мишель де Монтень
28
Остров появился, как дыра в волнистой синей ткани под лучами быстро заходящего солнца. Перед тем как решиться на посадку, вертолет сделал два круга.
До этого момента мысль о клочке джунглей, плавающем посреди тропического океана, в понимании Виктора больше вязалась с рекламой турагентств, а не с реальностью; это было одно из тех мест, куда никогда нельзя попасть, потому что они — сплошная выдумка, рекламная наживка. Но когда он увидел посреди Индийского океана Нью-Нельсон, окруженный кольцами разных оттенков зеленого, покрытый листьями пальм, казавшихся сверху цветами, и ванильными песками, да огромные бусы из кораллов, разбросанные по морю, он был вынужден признать свою ошибку. Такие вещи и вправду существуют.
Но если был реальностью остров — с ужасом рассуждал он, — то все, слышанное до сих пор, приобретало большую правдоподобность.
— Это похоже на рай, — прошептал он.
Сидевшая с ним на узкой скамье Элиса не сводила с острова глаз.
— Это ад, — проговорила она.
В этом Виктор сомневался. Несмотря на все то, что ему уже рассказали, он не думал, что это место хуже аэропорта в городе Сана в Йемене, где они провели предыдущие восемнадцать часов, ожидая, пока Картер закончит подготовку к их перелету на остров. За все это время ему не удалось ни принять душ, ни переодеться, после спанья на неудобных аэропортовских скамьях все кости болели, а поесть он смог только чипсы и несколько шоколадок, запивая минеральной водой. И все это после мучительного перелета на авиетке из Торрехона, прошедшего под аккомпанемент мрачных нотаций Картера.
— Вы ученые, и выражение «теоретически» вам знакомо, так ведь? Так вот «теоретически» вы вернетесь на то же место, которое покинули десять лет назад, но, если там что-то изменилось, чур меня в этом не винить.
— Мы никогда его не покидали, — тихо ответила Жаклин Клиссо.
В отличие от Элисы Жаклин захватила с собой кое-что из одежды. В Сана она переоделась, и теперь ее гладкие волосы, окрашенные в рыжий цвет, были частично скрыты под спортивной кепкой, а на ней были белая летняя блузка и джинсовая мини-юбка. Сейчас она сидела рядом с Бланесом и смотрела в другое окошко, но, завидев остров, отвела взгляд от стекла.
Их слова Виктора не трогали: пусть там ждет что угодно, но по крайней мере это конечный пункт их сумасшедшего путешествия. У него будет время на то, чтобы помыться, а может, даже и побриться. А вот насчет вероятности обнаружения чистой одежды у него имелись сомнения.
Вертолет еще раз резко повернул. После очередного толчка — араб-пилот утверждал, что это порывы ветра, но, по мнению Виктора, причиной всему была его неловкость — машина выпрямилась и начала спускаться на песчаную площадку. В правом углу площадки виднелись черные развалины и искореженный металл.
— Это то, что осталось от барака и склада, — сказала Элиса.
Виктор заметил, что она вздрогнула, и обнял ее за плечи.
С воздуха научная станция смутно напоминала вилку с поломанной ручкой. Ее кончиками были три серых корпуса с наклонными крышами, соединенные с северной стороны, а часть здания, где должна была быть ручка, была круглой и короткой — Виктор предположил, что там должна находиться «Сьюзан», ускоритель заряженных частиц. Над ней возвышались металлические скелеты длинных и круглых антенн, воткнутых словно дротики. Проволочное ограждение замыкало все пространство в один большой прямоугольник.
Виктор вышел из вертолета одним из последних. Он последовал за Элисой к трапу, пригибаясь вместе с ней из-за низкого потолка (чуть не целуя ей попку), и спрыгнул на землю ошалевший от всего этого путешествия, тучи песка и шума пропеллера. Он закашлялся и отбежал, а когда вдохнул, в легкие попало несколько кубических сантиметров островного воздуха. Тут было не так влажно, как он ожидал.
— На юге гроза, на островах Чагос, — крикнул еще не вышедший из вертолета Картер, без труда перекрывая гул лопастей.
— Это плохо? — повысив голос, спросил Виктор.
Картер посмотрел на него так, точно он был каким-то насекомым на стадии линьки:
— Это хорошо. Меня больше волновало бы ее отсутствие, в это время года сухая погода более вероятна. Пока здесь ходят грозы, никто сюда не сунется. Держите.
Он протягивал какую-то коробку, удерживая ее одной рукой. Виктору понадобились обе, и все равно коробка падала у него из рук. Он почувствовал себя солдатом, несущим провиант. Это и в самом деле была часть продуктов, которые Картеру удалось раздобыть на Сана: консервные банки и пакеты с итальянскими макаронами, а также разнокалиберные батарейки для фонариков, радиопередатчики, боеприпасы и бутылки с водой. Последние были особенно ценными, так как цистерна в здании склада была разрушена, и Картер не знал, установили ли здесь новую. Элиса, Бланес и Жаклин, вернувшись к вертолету, разобрали остатки вещей.
Шатаясь словно пьяный, Виктор направился к корпусу. Коробка была жутко тяжелой. Он увидел, как его обгоняют Элиса и Жаклин. Элиса несла две коробки — может, и полегче, чем у него, но две. Он пал духом и почувствовал себя ни на что не годным. Вспомнилось, как тяжело давались ему в школе физические упражнения и как унизительно было, когда девочки показывали свое превосходство в отношении силы. Так или иначе, представление о том, что женщина, особенно если она так привлекательна, как Элиса или Жаклин, должна быть слабее его, очень сильно укоренилось в его сознании. Да, это было глупое представление, но избавиться от него Виктор не мог.
Морщась от натуги и пытаясь дойти до корпуса, он услышал за спиной голос Картера, громко прощавшегося с пилотом. Будучи главным по безопасности на Нью-Нельсоне, Картер без проблем убедил патрульных сделать вид, будто ничего не произошло. К тому же, по его словам, какое-то время можно не опасаться, что «Игл Груп» узнает о том, что они здесь — охранникам можно доверять. Но он предупредил их, что вертолет улетит сразу: нельзя рисковать тем, что его обнаружат с военного самолета во время дежурства. Они останутся одни. И, как если бы Виктору требовались какие-то доказательства, он услышал нарастающий рев пропеллера и поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как вертолет, поблескивая в лучах заходящего солнца, разворачивается в воздухе и удаляется. Одни в раю, подумал он.
Возможно, именно эта мысль выбила его из колеи, потому что как раз в этот момент коробка выскользнула у него из рук. Он успел ее подхватить, но один из углов стукнул его по правой ноге. От острой боли всякая мысль о рае окончательно покинула его.
К счастью, его неловкости никто не заметил. Все стояли около двери в третий корпус, по всей видимости, ожидая, пока Картер ее откроет.
— Помочь? — спросил Картер, обгоняя его.
— Нет, спасибо… Все…
Покраснев как помидор и тяжело дыша, Виктор снова зашагал по песку, хромая и широко расставляя ноги. Картер подошел к остальным и теперь держал клещи длиной с руку. Раздавшийся при перерезании закрывавшей дверь цепи звук был похож на выстрел.
— Дом пустой, полы не метены, — сказал он так, точно считалочку, остановившись, чтобы отодвинуть ботинком какой-то мусор.
Было 18:50 по островному времени, пятница, 13 марта 2015 года.
Пятница, тринадцатое. Виктор подумал, не принесет ли им это совпадение неудачу.
* * *
— Теперь она кажется мне крохотной, — сказала Элиса.
Она стояла на пороге, водя лучом фонарика по своей бывшей комнате на Нью-Нельсоне.
Виктору начинало казаться, что это действительно ад.
В жизни ему не приходилось видеть более гнетущего места. Металлические стены и пол раскалены, как только что выключенная духовка, несколько часов проработавшая при температуре двести градусов. Кругом мрак, никакой вентиляции, и пахло преотвратительно. И уж конечно, корпуса оказались намного меньше, чем он представлял по рассказу Элисы: одна несчастная столовая, одна несчастная кухня, голые спальни. От кровати остался только каркас, в ванной лишь самое необходимое — все покрыто пылью.
