Юрий послал связного к командиру взвода с сообщением, что трое турок лезут на холм. Пулемет и ракетные станки уже стояли в готовности к стрельбе по дороге. Их пристреляли еще в первый день.
Хотя турки поднялись уже почти до окопов, они все еще не осознали, что каменная гряда на макушке холма — это бруствер окопа. И как только голова самого шустрого турка высунулась над бруствером, Юрий выстрелил в эту голову из револьвера. Турок даже не успел осознать, что в него стреляют.
Тут же все взводы открыли беглый огонь по колонне. Пулеметчики подкатили свой агрегат к амбразуре, наводчик навел его и полоснул по туркам длинной очередью во весь магазин на 30 патронов. Второй номер крутил приводную ручку пулемета. Заряжающий тут же вставил в приемник новый магазин. Четвертый и пятый номера расчета принялись с помощью специальной машинки набивать опустевшие магазины.
Несмотря на подавляющее численное превосходство противника, Никольский надеялся отбиться. Скорострельные винтовки давали его солдатам большое преимущество. В запасе у каждого бойца имелось по сотне патронов и по две гранаты. В зарядном ящике пулемета было 1200 патронов. А в ротном запасе еще сотня гранат и 2000 патронов. Ракетчики имели по полсотни ракет на станок.
По установленному поручиком распределению секторов стрельбы, первый взвод стрелял по голове колонны, оказавшейся прямо под холмом, второй — на сотню саженей дальше. Третий еще насотню саженей дальше. Ракетчики ударили по хвосту колонны на удалении около версты.
Пулеметчикам, отстрелявшим по голове турецкой колонны четыре обоймы, Юрий приказал прекратить огонь. Ракетчики, выпустив по 10 шрапнельных ракет, тоже прекратили стрелять. Турки в панике разбегались по окружающим полям, стремясь убраться подальше от холма.
Когда они удалились на пятьсот шагов, Никольский приказал прекратить огонь. Патроны следовало экономить. Голова колонны была выбита почти полностью. Вся дорога под холмом была завалена телами убитых. На таком расстоянии стрелки и пулеметчики почти не промахивались. По мере удаления от холма количество лежащих на дороге тел уменьшалось.
Отбежав подальше, турки возвращались к дороге и собирались в двух верстах выше по долине. По примерным подсчетам прапорщика, на дороге осталось до полутысячи убитых турок. Когда стрельба прекратилась стали слышны крики многочисленных раненых. Лежащие внизу фигуры стали тут и там подниматься и, помогая друг другу, заковыляли вверх по дороге. Некоторые ползли.
Где-то через час, на дороге показались размахивающие белыми флагами санитары и стали подбирать ползущих раненых. Им не мешали.
Однако, ближе к вечеру на дороге показались упряжки полевой артиллерии. Примерно в версте турки начали устанавливать батарею из четырех полевых пушек. Юрий позволил им отцепить упряжки, передки и зарядные ящики. А затем, дал команду ракетчикам.
Стреляли одним станком осколочными ракетами. С третьей ракеты пошло накрытие цели. На таком расстоянии ракеты давали разброс до десяти саженей. Тем не менее, осколки выбивали расчеты. А разрыв двенадцатой ракеты вызвал детонацию пороховых зарядов у одного из орудий. Рвануло знатно. Вся батарея была уничтожена. Больше до темноты турки ничего не предпринимали.
На следующее утро с рассветом турки начали обходить холм по полям на удалении около 2 верст, очевидно, намереваясь или атаковать с обоих флангов, или просочиться в город. Однако, верстах в трех по дороге в город, командир батальона майор Прянишников уже поставил в оборону резервную роту с батареей полковых пушек.
Часов в девять утра турки закончили перегруппировку и пошли с трех сторон в атаку на холм. В каждой из трех колонн было не меньше батальона. Впрочем, колоннами боевые порядки турок назвать было сложно. Учтя предыдущий опыт, турецких командир приказал атаковать рассыпным строем. Каждая колонна рассредоточилась по фронту на пару сотен шагов и на пять шеренг в глубину.
По левофланговой колонне начала стрелять шрапнелью и осколочными полковые пушки. Впрочем, шрапнельные снаряды полковых двухдюймовых пушек были слабенькими. В каждом лишь два десятка пуль. Однако, турки не остановились, а наоборот, ускорились, надеясь выйти из под обстрела.
По двум другим колоннам ударили ракетами. Осколочными и шрапнельными. Когда турки приблизились на полверсты, по самой многочисленной, правофланговой колонне ударил очередями пулемет. Турки несли потери, но продолжали идти вперед.
Хорошо идут, подумал Юрий, наверняка, это кадровый полк. Ополченцы давно бы разбежались. Командир ракетчиков, сержант доложил, что ракет осталось по 10 штук на ствол.
Юрий заметил, что в двух верстах юго-западней, на таком же холме стоит десяток турок. Поглядев на них в подзорную трубу, он увидел, что один из них смотрит на него в такую же трубу. Все ясно, там командир турецкого полка со штабом стоит, сделал вывод Никольский. Юрий указал ракетчику новую цель и приказал дать по ней десяток ракет. А десять оставить на самый крайний случай. После обстрела, скрывшего вершину холма плотной шапкой дыма и пыли, живых на ней не наблюдалось.
Когда турки подошли на 300 шагов поручик дал команду стрелкам. Дистанция уже позволяла солдатам бить турок прицельно. Турки перешли на бег. Их цепи накатывались на холм с устрашающим криком «Аллах акбар!»
До подножия холма слева и справа добежало человек по сто пятьдесят — двести. По центру пулемет выкосил нападавших, начисто. Их все еще пятеро на одного, подумал Юрий. Его солдаты стреляли в максимальном темпе.
Дальше боем управляли взводные подпоручики. Когда турки поднялись на половину высоты холма, вниз полетели гранаты. Сперва на левом фланге, а потом и на правом. В центре, где работал пулемет, гранаты метать не пришлось. До середины холма не поднялся никто. Взрыв сотни гранат окончательно погасил наступательный порыв турок. Уцелевшие, числом до сотни, побросали винтовки и подняли руки.
Подъехавший на коне комбат, посмотрев с холма на результаты боя, пообещал оформить на Никольского представление на офицерского Георгия, на взводных и сержантов — артиллеристов — представление на Анну, а на рядовых — на солдатского Георгия 3-ей степени. Пленных турок приказал привлечь к работам по захоронению убитых. Пообещал прислать местных жителей с подводами, чтобы подобрали раненых турок и развезли по домам.
На следующий день в порту высадилась еще одна пехотная дивизия с бригадой тяжелой артиллерии. Батальон Прянишникова сменили, и он двинулся догонять своих.
Кавалеристы Стародубцева в конце второго дня марша взяли город Сакарья, а в конце второго — город Измит. Сопротивления им никто не оказал. Войск в городах не было, а городская стража разбежалась. Измит лежал в начале длинного залива Мраморного моря, ограничивающего с юга полуостров размером 50 на 100 верст, короткая западная оконечность которого упиралась в Босфор. Здесь генерал Юрьевский разделил сила десанта. Сам Юрьевский с двумя бригадами морской пехоты и бригадой тяжелой артиллерии двинулся на запад к Босфору, имея целью взять под контроль все турецкие форты с артиллерией, контролирующие узкий пролив.
Дивизия генерала Созанского с кавбригадой Стародубцева направилась на юго-запад вдоль берегов Мраморного моря, имея приказ взять под контроль азиатский берег пролива Дарданеллы. Каких либо крупных воинских сил в этой части Турции Генеральный штаб не ожидал. Все силы османов из этой части империи уже были брошены навстречу наступающим из Болгарии русским корпусам. А резервы из Сирии и Египта еще не должны были подойти. Вторую пехотную дивизию, высадившуюся в Эрегли 18 июля, Юрьевский направил на усиление первой.
Глава 8
Стамбул
48. Эдирне и Бургас.
В Габрово ставка командующего Балканским фронтом Великого князя Михаила Николаевича задержалась на три дня. Михаил ожидал докладов командиров корпусов о прорыве за перевалы Балканского хребта. За это время связисты успели дотянуть до ставки телеграфную линию. Из Петербурга пришло сообщение об успехах, достигнутых Кавказским фронтом. Брат Николай воевал даже с опережением графика, предусмотренного Генштабом. Были взяты мощные крепости Карс, Ардаган и Баязет. Штурм каждой из них занял не более 4 дней.
