— Что вы, граф! О каких магах идет речь? Все гораздо проще и эффективнее!..
— Тогда я вас, не совсем понимаю?..
— Наша служба безопасности и стража крепости состоит исключительно из магов, во главе с умниками лаборантами, по указу Главенства Ордена для полной беспрекословной безопасности троп и проходов в горах — совершило потрясающее, как я уже говорил, эффективное открытие в области грубого и конкретного вооружения наших рядов. Указы ордена развязали особо выдающимся личностям и лидерам магических искусств руки. И те, как вы понимаете, не сидели, сложив их без дела, потрудились на славу. Вы улавливаете, ваша тайность? — Абрахам внезапно решил перейти на вкрадчивый голос.
— Говоря честно, не очень, — пожаловался тут же начальник Тайной службы.
— Думаю, поймете. Эльфы окружили Эль-Фарон кольцом леса и брашами, мы подошли к этой проблеме прямолинейно — положившись полностью на талант начинающих архимагов. Что из этого получилось, я надеюсь, мы не увидим никогда? Верльвы — порождения Призрачного мира, выдернутые в наш мир и спущенные с поводков, охотящиеся в строго очерченных магами границах Молочных Пик. Что из себя, представляют верльвы, говоря честно, мне даже не хочется вспоминать! Тогда, в лабораториях и подземельях крепости, я мельком их видел, но и тех секунд вполне хватило, чтобы понять, встреча с этими тварями для нас закончится плачевно.
Сермен вовсе даже и не заметил, когда они прекратили идти дальше вперед и остановились на месте, словно глубоководные рыбы в чудовищной толще океана, озаряя окружающий мир ореолами пульсаров, которые под действиями плетений адептов, соединились в единое светило. Слова Абрахама распалили страх в каждой груди, в каждом сознании. Граф Коршун подавил муравьиную дрожь, тело Бартольда показалось неожиданно и весьма тяжелым. Временная передышка для них, в общем, не помешает!
— Привал! Нужен привал…
— Может, сперва, выберемся из ущелья, а там найдем и лежку? — Богдаш за все время беготни, первый раз подал голос и то, испуганный и дрожащий.
— Неизвестно насколько далеко тянется тоннель, возможно, он уходит под самые крепостные стены? Если этот вариант окажется верным, то боюсь нам, тащится с мессиром архимагом на плечах не одну седмицу, если конечно, не встретится поисковый отряд.
— Или…
— Давайте без "или", Богдаш.
Они снова затопали по мрачному тоннелю, затянулась неловкая пауза, никак не желавшая обрываться, а наоборот, затягивающаяся и укрепляющаяся в трепещущих сердцах. Господин Сермен с Богдашем наговорились и теперь старались только молчать, адепты с Абрахамом сосредоточено прочесывали горные стены магическими щупами, как видимо, искали воображаемых врагов. Да вот после фраз Абрахама, во мраке угадывались лишь фантастические силуэты призрачных тварей, угрожающих их жизням.
После россказней Абрахама эскорт ускорил шаг, Сермен опасался, как бы они не перешли на бег. За свои жизни беспокоились все! Мессир архимаг последние часы вообще не выходил из состояния беспамятства, а бессвязные слова и звуки, что издавались из его губ, казались полным бредом. Глава Тайной службы железно определил, если они не уберутся прочь в ближайшее время из ущелья, то окоченение и истощение сил, может срубить каждого бойца их мелкого отряда.
Шагавший впереди всех Колам резко остановился и Абрахам с графом Коршуном в обнимку с мессиром архимагом, едва не протаранили его в спину, в следующий миг, Коршун чудом затормозил медленный темп и эскорт замер в паре вершков от фигуры аколита.
— Вся сила Зоргана, Колам, ты чего застыл на месте?! Предупреждать надо!! — Ощетинился помощник Бартольда.
— Впереди выход… — голос адепта зазвучал с благонадежными нотками. — Пресвятой Аллон, выход! Я вижу черту гор и небо!..
Небо?! Какое небо, если до рассвета еще как минимум четыре часа? Колам, небось, тронулся умом?!
— Точно небо, я вижу снежные навалы на выходе!.. — вторил соратнику Томиш.
Оживление придало дюжину сил, открыло потайные запасы жизненных энергий. Пульсары замерцали с удвоенной яркостью. В какие-то счастливые удары сердца Богдаш с Серменом тоже увидали просвет в расщелине нависших скал, неясные очертания гигантских сугробов, что намело перед выходом из тоннеля, край чернильно-темного, затянутого сплошными тучами небосвода, очертания величественных соседей-гор, устремляющихся к мрачному небу. Странно, но в тот же час необъяснимо, запечатлелся в памяти тот момент, что желанное спасение пришло как всегда нежданно и оттого более трогательно и триумфально. Ведь именно в такие счастливые секунды своей жизни человеческое сознание теряет остроту чувств и осторожность…
Они выскочили из ущелья пушечными ядрами, тонущими смельчаками в толщи бескрайнего океана, одержимыми одной единственной мыслью, — выбраться подальше от замкнутых стен горного тоннеля. Бежали ровным счетом до тех пор, пока слабость не взяла вверх над эмоциями. Богдаш с Коламом свалились на колени, а затем рухнули лицом в снег. Бернард присел на корточки, тяжело дыша, Сермен и Абрахам держались на ногах ради немощного Ореста. Абрахам первым собрался с духом и осмотрел команду.
— А где Томиш?
Удивленные взгляды.
— Он же бежал за нами? Бернард, ты ведь помнишь, Томиш бежал за тобой? — Физиономию Бернарда перекосила гримаса изумления. Абрахам вгляделся в провал ущелья.
Зияющая пропасть темноты молчаливо ждала, беглецы нервничали, ждали, когда из кромешного провала выскочит фигура Томиша и побежит к ним, с несказанными упреками и обвинениями, будто команда специально, произвольно вырвалась вперед, оставив коварным обманом за своей спиной, беднягу Томиша. Но темнота терпеливо ждала, сосредоточено подготовившись к любым действиям со стороны магиков.
— С ним явно, что-то стряслось?
— Надо вернуться и проверить, возможно, он поскользнулся при беге и теперь не может подняться на ноги?
— Абрахам, кто решится вернуться в тоннель?
Помощник Бартольда проглотил вставший поперек горла комок.
— Я и Бернард.
Адепт, чье имя назвал старший аколит, вздрогнул, словно от пощечины. Возвращаться в замогильное царство мрака, хотелось не каждому, а если говорить более четко, то абсолютно никому. Но адепты редко оставляли своих товарищей на поле боя, а также на произвол судьбы, тем более, когда в смерти потерпевшего несчастье, не были на сто процентов уверены.
— Если с Томишом случилась беда — мы ему обязательно должны помочь! — Сказал-отрезал Абрахам.
Тело Бартольда уложили на плащи, развели костер, чтобы хоть как-то согреться, архимага била мелкая дрожь, граф Коршун боялся, что бы Верховного мага не сломила лихорадка. Правда, думал он совсем про другое, об ответственности — это чувство присуще любому руководителю. И также не обошло и его тайность начальника Серой Башни Сермена Коршуна стороной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
