В глазах Кайла читалось презрение и отвращение. По лицу Брауна ничего нельзя было прочесть, и оставалось лишь догадываться, о чем он думает.
– Я поступил правильно и вы не можете со мной не согласиться. Я спас нам всем жизни. Ваш шизанутый друг убил бы и меня и вас. Я избавил вас от грязной работы, и вы должны быть благодарны, – не отрывая взгляда от седовласого охотника, произнес Маркус. Ему хотелось увидеть понимание своей правоты в глазах Кайла, что он и прочел в их глубине, и самодовольно улыбнулся.
– Если бы мы не стали спасать твою шкуру, то ничего бы этого не было, – процедил сквозь зубы охотник, с ненавистью смотря на него.
– Не спорю, – согласился Маркус и добавил насмешливо:
– Только от этого психа пострадал бы кто-нибудь другой, кого он посчитал бы связавшимся с тьмой, впустившим ее в свое сердце, продавшим душу дьяволу и бла, бла, бла. Или скажешь я не прав?
Слова так и сочились ядом.
Кайл ничего не ответил. Он просто прошел мимо Маркуса, вынул лопату из кучки земли и начал закапывать могилу, а вместе с ней тело бывшего друга.
Маркус усмехнулся и перевел взгляд на Брауна. Охотник хмуро наблюдал за Кайлом, затем достав из пачки сигарету, закурил и присел на серый, потрескавшийся от времени, надгробный камень.
Маркус вдохнул воздух полной грудью. Как же приятно и легко дышать, когда горло и легкие не горят огнем, нет противного запаха чеснока, из-за которого невозможно сделать и вздоха, все тело не сводит от боли, в голове ясно. Но все же Маркус чувствовал легкую усталость, избавиться от которой можно лишь ненадолго забывшись сном.
Он подошел к Брауну. Несколько минут молчал, испытывая противоречивые чувства и не находя слов.
– Я должен… поблагодарить тебя и… сказать 'спасибо' за спасенную жизнь, – наконец выдавил Маркус. Ему стоило неимоверных усилий произнести эти слова, практически переступить через себя. Но он вновь оказался в долгу и хотя бы словами хотел отплатить.
Браун поднял склоненную в раздумье голову, и удивленно вскинув брови, с иронией ответил:
– Это что-то новенькое. Как ты опустился до того, чтобы благодарить МЕНЯ – охотника?
– Я думал, ты лишь порадуешься, что Энди схватил меня и уж точно не станешь спасать, – сузил глаза Маркус. – Я вновь удивлен и честно, не понимаю твоей логики и намерений, ведь лучше было не вмешиваться и дать Энди покончить со мной, жилось бы спокойнее. Я умею быть благодарным – закрываю глаза на то, что ты и твой друг Кайл – охотники, не предпринимаю попыток убить вас. Но я не прощаю… ты до сих пор истребляешь моих сородичей, я не забываю это… Может оказаться так: мы вновь окажемся по разные стороны баррикад, и тогда извини… Я буду думать в первую очередь о родных мне по крови существах, а не о благодарности и долге. Правда обещаю не тронуть твою сестру Снежанну, просто закрыть глаза на то, что она есть. Это будет маленьким подарком. Видишь, иногда я могу быть хорошим и идти на уступки, – последнюю фразу Маркус произнес с кривой усмешкой.
– Какие мы благородные, – выдохнув сигаретный дым, съязвил Браун. – Судя по разговору, планируешь вернуться в вампирское общество?
– А ты думал, я вечно буду прозябать среди смертных? – хмыкнул Маркус.
– Только вот вернуться хочешь в свой клан, а не в чей-то другой. Мысль о невозможности этого – убивает. Не хочешь верить в смерть родных и друзей. Если честно, мне даже жаль тебя, – Браун хотел уколоть, причинить боль и ему это удалось.
Маркус вздрогнул, резко стало холодно, тело опутали ледяные нити, а сердце казалось остановилось, будто в него вонзили нож. Маркус опасно сузил глаза, захотелось ударить охотника, чтобы он больше не смел… не смел бить в самое больное место…
Лишь усталость и навалившаяся апатия не дали этого сделать. Браун назвал еще одну причину, по которой Маркус не возвращался в вампирское общество. Ведь вернись и никуда не деться, придется признать – все друзья и отец мертвы и это не исправить.
– Я не нуждаюсь в жалости, в особенности твоей, – сухо бросил Маркус и полез в карман за пачкой сигарет.
– Кстати, что ты в этот раз наговорил Кейт? – с укором спросил охотник.
Маркус замер и затаил дыхание, от упоминания о ней дрогнуло сердце, но затем волной накрыло ненавистью.
– Это тебя не касается, – раздраженно ответил он. Пачка оказалась смята и в нее набилась земля. Грязно выругавшись, Маркус выкинул ее в ближайшие кусты.
– Держи, – Браун протянул ему сигарету и дал прикурить.
Маркус с наслаждением затянулся дымом. Говорят, с помощью курения можно успокоить нервы, только это неправда, обман и самовнушение. Но зато дает иллюзорное успокоение, чего Маркусу на данный момент вполне достаточно.
– Зачем мучаешь ее? Она не игрушка, Марк… – продолжил Браун.
– Во – первых, это мое дело и не нужно учить меня жизни. Во-вторых, можешь успокоиться, наши пути с Кейт больше не пересекутся, – Маркус раздраженно стряхнул пепел с сигареты. – Ты ведь слышал своего чокнутого дружка. Кейт меня послала и этим освободилась из сетей тьмы и на этот раз окончательно.
Маркус говорил насмешливо, но голос звучал надтреснуто. Совершенно не хотелось говорить о Кейт… Больше никогда…
– Уверен ты заслужил. Своим мерзким характером и острым языком вечно все портишь, – спокойно произнес Браун, выкидывая окурок. – Ты словно укрываешься ото всех непроницаемым коконом. Никого к себе близко не подпускаешь, никому не открываешься, прячешь чувства, убегаешь от них. Тебе нравится быть пустой, бездушной, холодной сволочью. Боишься стать другим. Но как ни странно, тебя можно оправдать, врагу не пожелаешь тех несчастий, постигших тебя, да и Страстенберг – старший хорошо потрудился над тобой, воспитал примерного сыночка, беспощадного убийцу, готового отдать жизнь за вампиров. Ты по сути неплохой парень… Трудно, но с тобой можно найти общий язык. Но дорога, по которой ты идешь, убивает душу, все самое лучшее в ней, оставляя лишь грязь и темноту. Она превращает тебя в чудовище, неужели так хочется быть мертвым, пусть не физически – душевно, холодным, ничего не чувствующем монстром?
– Как же вы все достали, – с ненавистью прошипел Маркус. – Мне не нужны советы. Я такой, какой есть! Господи, какая ирония – меня учит жизни охотник на вампиров! Извини, я не записывался на прием к психоаналитику!
Маркус рассмеялся, в голосе слегка проскальзывали истеричные нотки, а внутри все кипело от гнева.
– Ты хорошо умеешь скрывать эмоции, но они есть и ты не можешь избавиться от них. Я вижу, что тебя бесит – Кейт нашла силы забыть тебя, не без твоей помощи конечно, а вот ты не можешь ее забыть. Игрушка сама ушла, это тебя раздражает. Она будет счастлива с другим, а ты один бороться с глупыми чувствами. Признайся ведь хреново без нее,– похоже, Браун решил сегодня совсем добить Маркуса. – Разум считает, что ты не можешь быть с ней, а сердце думает по-другому. Только вот ты никогда ничего не добьешься без уважения и укрощения мерзкого характера. Ты жуткий эгоист, Марк, и как я понимаю, Кейт это поняла. Она хоть очень молода, иногда наивна, но не глупа. Ее нельзя охмурить смазливой рожей, деньгами, подарками, ей важна душа, внутренний мир, который у тебя практически весь прогнил. Но ты способен на теплые чувства. Я помню Мари…
