Вертолет, пролетев над серыми коробками каких-то строений, завис над вымощенными бетонными плитами квадратом посадочной площадки и начал снижаться, пока шасси не коснулись поверхности. Один из пилотов, покинув кабину, сдвинул широкую дверь в борту вертолета, опуская легкий трап, и Громов, держась за заботливо протянутую руку, спустился по ней, покидая салон.
Несколько мужчин в военной форме и гражданской одежде, выдававшей в ее обладателях строителей, стоявшие с краю ВПП, разом двинулись навстречу. Невысокий коротко стриженый человек, на плечах которого поблескивали большие звезды, протянул руку, крепко сжав ладонь Максима Громова:
— Генерал Калинин, начальник объекта, — представился он. — Прошу за мной!
Идя плечо к плечу с генералом, не без гордости взиравшим на царившую вокруг суету, внешне хаотичную, но при более пристальном рассмотрении подчиненную строгому распорядку, Громов только качал головой, рассматривая окружающую обстановку. Строительные работы, на которых гражданские специалисты трудились сообща с людьми в камуфляже, еще продолжались, но затерянный посреди архангельской тайги космодром уже был готов исполнить свое предназначение.
— Восстановительные работы идут в точности с графиком, — пояснил Калинин. — Передайте премьер-министру, что мы выполним поставленную задачу без сбоев.
— Пришлось немало потрудиться?
Генерал пожал плечами:
— Американцы, когда пришли сюда, ничего всерьез не разрушали, но за месяцы запустения многое сломалось, пришло в негодность, да и раньше выделяемых средств едва хватало на самое необходимое, так что сделать пришлось действительно немало. Фактически стартовый комплекс пришлось создавать заново. Но все ресурсы мы теперь получаем в полной мере, и людские, и материальные, все-таки приоритетный проект, так что с работой справляемся.
— Приоритетный! — Громов усмехнулся: — Сейчас все, что мы делаем — приоритетные проекты. Страна слово проснулась после долгого забытья, приходится всюду латать дыры, изыскивать резервы, пытаясь успеть все и сразу, пока нам это позволяют наши враги своим бездействием. Ну, так что, сегодня наступает момент истины? Вы готовы?
— Готовы, — вместо генерала ответил солидный мужчина в рабочей куртке, наброшенной поверх делового костюма, представившись: — Антонов Роман, «ЦСКБ-Погресс». Товарищ генерал отвечает за готовность инфраструктуры, а ракета — это уже епархия моей команды.
— И когда запуск?
— Старт через двадцать семь минут, так что вы вовремя появились, — сообщил представитель ракетно-космической корпорации. — Ждать бы не стали, уж не обижайтесь!
— Что ж, тогда к делу, товарищи!
Вся группа спустилась по длинной и довольно крутой лестнице в бункер, откуда осуществлялось руководство стартом. Несколько десятков людей, как и всюду здесь, вперемежку военные и гражданские, склонились над приборами, уставились в мерцающие успокаивающе-голубым светом многочисленные мониторы, обмениваясь короткими репликами. Максим Громов, вдруг, несмотря на свой статус и немалые полномочия, возложенные лично Лыковым, ощутил себя лишним и совершенно ненужным. Скромно отступив в сторону, он наблюдал за внешне суетливыми, но при этом слаженными действиями команды, готовившей к старту ракету — первую с окончания американской оккупации.
— Готовность десять минут, — громко произнес Антонов, ставший центром, вокруг которого вращались все остальные, словно планеты — вокруг светила. — Приступить к проверке систем!
— Все системы в норме! К старту готовы!
— Всему персоналу — покинуть площадку!
Снаружи люди, облепившие махину ракеты, спешили убраться в укрытия, разбегаясь, кто куда, будто застигнутые врасплох тараканы. Вой сирены, разнесшийся над космодромом, подстегнул их, а в бункере руководитель запуска скомандовал:
— Минута до старта! Начать обратный отсчет!
Десятки людей, военных и гражданских, склонились над мониторами, контролируя параметры многочисленных систем ракеты-носителя, готовые немедленно дать отбой в случае малейшего отклонения от нормы. А руководивший запуском генерал Калинин занес палец над большой красной кнопкой, не сводя взгляда с подвешенного под потолком бункера табло, на котором быстро сменяли друг друга цифры, стремящиеся к нулю. Множество специалистов действовали слаженно и четко, словно идеально подогнанные детали сложного механизма, и Максим Громов, скромно отошедший в уголок, не без удовольствия наблюдал за работой несомненных профессионалов.
— Тридцать секунд!
— Внимание! Ключ на старт!
— Десять секунд!
— Зажигание!
— Старт!
Из дюз разгонных ускорителей вырвались языки огня, и через несколько мгновений оглушительный рокот накрыл бункер, проникая под армированный сталью бетон. Пол под ногами Громова, не отрываясь, смотревшего в узкое окно, забранное бронестеклом, ощутимо завибрировал, но Максим на это не обратил ни малейшего внимания. Он видел, как ракета окуталась клубами дыма с проблесками ярко-рыжего пламени, а затем, сперва нарочито неторопливо, но с каждой секундой все более ускоряясь, пришла в движение. Трехсоттонная махина космической ракеты «Союз-У» скользнула вдоль направляющей фермы и сверкающей стрелой вонзилась в только начавшее светлеть на востоке небо.
— Есть отрыв!
— Пять секунд! Тангаж и рысканье в норме!
Тысячи взглядов, направленных с земли, скрестились на ярко сверкающем факеле ракеты, все больше удалявшейся от поверхности Земли, преодолевая силу тяготения. На заданной высоте от «Союза» отделились ускорители, отработавшие свое, и в небе сверкнули четыре звездочки. А ракета, пронзая атмосферу, рвалась вопреки законам физики туда, где царствовала космическая пустота. Одна за другой, отделялись ступени, пока, наконец, головная часть не вознеслась на двести километров над планетой.
— Расчетная высота достигнута!
— Отделение обтекателя!
Термостойкий конус, защищавший доставляемый на орбиту полезный груз от любого воздействия извне, отошел в сторону, и орбитальный аппарат, набравший скорость почти восемь километров в секунду, помчался по орбите.
— Королев сообщает — связь со спутником установлена!
— Поздравляю, товарищи, — громко произнес Калинин, обведя усталым взглядом радостные лица своих подчиненных. — Первый запуск прошел успешно!
Бункер наполнился криками радости. Каждый вопил что-то свое, и все это многоголосье слилось в бессвязный ликующий вопль. И Максим Громов вдруг понял, что тоже кричит вместе со всеми что-то восторженное, рвущееся из самых потаенных глубин души и при этом улыбается во весь рот. А высоко над головами людей, сопровождаемый импульсами РЛС контроля космического пространства, мчался по орбите, расправляя панели солнечных батарей и тарелки параболических антенн, новейший спутник оптической разведки «Енисей-М». Время от времени включались маневровые двигатели, из множества сопел, усеивавших его цилиндрический корпус, вырывались струйки газов, и спутник смещался, меняя траекторию, до тех пор, пока в фокусе его камер не оказался «язык» Камчатского полуострова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
