class="p1">– А можно ли в принципе согласиться с тем, что люди на селе не нужны в таком количестве, в связи с развитием технологий производства сельхозпродукции?
– Об этом любят говорить многие представители нашего политического класса, при этом забывая хоть немного изучить историю своей страны. Во-первых, производство сельхозпродукции – это не единственный смысл закрепления людей на наших пространствах. Есть масса других смыслов – в том числе геополитический, оборонный смысл. Чтобы удерживать территорию, на ней надо жить. Об этом нельзя забывать. Кроме того, все разговоры о том, что в Америке или Голландии 3–4 % населения кормят всех остальных, мягко говоря, не соответствуют действительности. Поскольку 4 % – это те люди, которые непосредственно работают на фермах или в полях. Однако при этом умалчивается, что им создаются самые благоприятные условия по обеспечению семенами, удобрениями, оказываются логистические и консультационные услуги. Поэтому реально в сельском хозяйстве задействовано гораздо больше людей. При всём развитии технологий, почему-то большинство американских фермерских посёлков и малых городов не теряют стремительно своё население, люди не заколачивают окна и не уезжают массово в Нью-Йорк.
У нас же создалась уникальная ситуация, когда заброшены десятки миллионов гектаров сельхозземель, которые можно и нужно восстанавливать. Иначе, когда они окончательно зарастут лесом, их крайне трудно и дорого будет возвращать в сельхозоборот. Вот где нужны рабочие руки, если думать о перспективе. Вообще, сложно о чём-то говорить после того, как деревня десятилетиями уничтожалась. Вы сначала вложите в сельскую инфраструктуру деньги сопоставимые с тем, что тратятся на мегаполисы, а потом рассуждайте, где выше производительность труда. И может, деревня удивит своей производительностью. Кстати говоря, не только в сельскохозяйственной сфере. В нечернозёмной полосе России традиционно, помимо чисто крестьянского труда, значительная часть жителей занималась ремёслами. Во второй половине 19 века до 60 % доходов сельских территорий давали различные виды мануфактуры.
– Почему так получается, что с 60-х годов прошлого века, когда появилось понятие «неперспективная деревня», государство едва ли не намеренно сгоняет крестьян с земли?
– Это связано с неспособностью организовывать современное хозяйство 21 века. Часто его производственные единицы составляют 10–40 человек. Проблема тут даже не в том, сколько людей должно жить в городе, сколько – на селе. У нас с 90-х годов произошла деиндустриализация. Поэтому разрушилась система хозяйствования по стране. Мы живём во многом за счёт продажи сырья, только прибыли от продажи распределяются неравномерно. Москве достаётся больше, провинции – меньше. И это действительно началось со времён Никиты Хрущёва. Поскольку именно в 60-е годы начали всё мерить только голой прибыльностью хозяйственной деятельности. Когда социолог и экономист Татьяна Заславская в 60-х годах начала публиковать свои работы о «неперспективных деревнях», это, по сути, стало манифестацией того, что мы готовы плыть по течению и не будем пытаться модернизировать традиционно сложившуюся хозяйственную систему, а будем приспосабливаться к тому, что есть, урезая и минимизируя всё, что можно. При этом ломалась вся традиционно-историческая крестьянская система России, которая никогда не строилась по принципу только прибыльности. Всегда ставились дополнительные задачи по обустройству территории. В общем-то, в итоге именно внедрённый во времена Хрущёва подход привёл к деградации советской экономической модели и развалу СССР.
– Тенденция исхода сельских жителей в города может быть переломлена?
– Она может и должна быть переломлена. Весь вопрос в том, захочет ли руководство России начать в целом иную экономическую политику, сделав ставку на промышленно-инфраструктурный рывок. Либо стране придётся решать эту задачу в «не самых комфортных» условиях очередной революции в ситуации, близкой к гражданской войне.
– Все богатые люди в России сегодня живут на земле – в коттеджных посёлках, в личных усадьбах, огораживая свои гектары трёхметровыми заборами, шлагбаумами, кордонами – редкий квадрокоптер долетит до середины их владений, – рассуждает писатель-деревенщик, публицист Лидия Сычева. – Богачи правят Россией. Это свершившийся факт. Не какие-то там «представители народа», «государственники», «лучшие люди», а владельцы огромных кусков бывшей госсобственности, в том числе и земли. У некоторых из них по 600 тысяч гектаров. Таких латифундий нет ни в одной стране мира.
Естественно, что богатым собственникам не нужны «лишние люди» на их владениях. Гастарбайтеры обходятся дешевле. Ни о каком развитии сельских территорий, разумеется, в этом случае нет речи. Как, впрочем, и о развитии народа. В бетонных городских коробках, в ярме ипотеки, многодетная семья – редкость, исключение, родительский подвиг. На эту тему есть много подробных научных исследований. Надо понимать, что и гастарбайтеры такую ситуацию будут терпеть до определенного момента, до создания определенной критической массы негативных для них факторов бытия.
– Вот уже более полувека русская деревня пустеет. Теперь уже очередь за малыми городами. Есть ли возможность изменить тенденцию?
– К сожалению, правящий класс России, пришедший к власти после крушения СССР, не способен решать задачи, выходящие за рамки личного потребления. Этот вывод мы можем сделать, наблюдая за разницей в росте ВВП страны и «личного ВВП» высокопоставленных госслужащих. Контраст разителен! И прежде всего, на примере ужасающей деградации сельских территорий, обезлюдивания страны. Что, конечно, на руку нашим конкурентам и геополитическим соперникам. У сильной страны много друзей, у слабой – много врагов. Что мы сегодня и видим, оглянувшись вокруг.
Сергея Собянина можно поблагодарить за откровенность – то, что другие скрывают или маскируют завесами слов, он говорит прямо. Ну, а сделает ли народ какие-то выводы или нет – есть проблема нашей «жизненной силы». Обрести её можно только одним способом – опираясь на родную землю. Это последнее наше богатство, которое скоро начнут вырывать из-под ног.
Спиридон Иванович – электрик:
– Теперь о мэре и в целом о руководящих кадрах.
Если же говорить о таких должностных лицах как главы городов (мэры), то, как и в случае с главой государства, кроме образования и опыта работы требуются всё те же сообразительность и организаторские способности.
Глава государства должен любить свою страну в целом, управляя ею, не отдавая предпочтений какому-нибудь взятому в отдельности городу или области. Тогда как градоначальник – совсем наоборот, обязан быть тем самым куликом, что на все лады хвалит именно своё болото. Разумеется, не только хвалит, но и благоустраивает.
Как следствие, лучше всего, когда этот человек живёт в руководимом им городе буквально с рождения. Последнее, конечно, не обязательно, но крайне желательно, чтобы несколько десятков лет жизни градоначальника связывали его с городом. Предполагается, что за эти годы человек, что называется, прикипит к месту жительства всей душой.
Совершенно очевидно, что нынешний московский мэр Сергей Собянин вышеописанным требованиям не соответствует. Чтобы понять это, достаточно окинуть беглым взглядом его жизненный путь: руководство небольшим городком Когалым,
