папаша был… чересчур серьезный.
«Папа был абьюзером, взглянем правде в лицо», – подумала Зоэ.
– Его интересовали только Зак да ты. Мне было завидно, я ревновала.
– Ревновала? – Зоэ мелко трясло, ее бросило в жар, но она, хоть убей, не понимала, что такое говорит мама.
Сьюзен уронила голову на подголовник.
– Скажи, психоз? Разве женщина может ревновать к своим детям? Но я на этом зациклилась и поэтому злилась на Адама.
Не на «папу», а на «Адама».
– Короче, не знаю, что там наврано в дневнике, Зо-Зо, но он наверняка приукрасил прошлое в свою пользу.
Приукрасил. У Зоэ на прошлой неделе была контрольная по правописанию, которую она написала на «отлично», там как раз встретилось это слово. Оно означало пристрастно исказить факты в свою пользу, лакировать действительность.
– Адам обвел меня вокруг пальца, заманил в ловушку и забрал тебя и Зака. Он все распланировал, подонок, сволочь двуличная!
Ругательства оглушили Зоэ не хуже молнии, которая точно взорвалась над деревьями, ослепив все и вся.
– Не понимаю!
От странной усталости у нее начинала болеть голова.
– Собрал доказательства, как я его избивала, видите ли! Я – женщина, он должен был поставить меня на место! Господи, как меня бесило, что он безропотно сносил, когда я его шпыняла! – Сьюзен поглядела на свои руки, и Зоэ впервые заметила, что ногти у мамы обкусаны до мяса, а вовсе не с длинным элегантным маникюром, как когда-то. – Я же признаю – да, у меня были проблемы, но я все поправила. А твой папаша даже не дал мне шанса!
Зоэ захотелось плакать. Она все поняла с ужасающей ясностью. Ей стало худо.
– То есть это ты все делала?
Сьюзен поглядела на дочь:
– Ты же уверяла, что все знаешь!
Зоэ тщетно вглядывалась в темноту за стеклами, ища в небе хоть малейший просвет и соображая, как поступить.
– Я думала, это он все делал… С тобой…
– Зо-Зо, ты несешь какой-то бред. Нет, ну надо же, этот урод до сих пор хранит свой дневник!
Сьюзен продолжала болтать, но Зоэ ее не слушала. Она уже знала всю правду и ничего, кроме правды.
Ей вспомнилась запись в дневнике, где автор тревожился, что детям будет угрожать опасность, если они останутся жить все вместе. Прочитав ту страницу, Зоэ стала плохо спать. Она начала опасаться отца, перестала доверять человеку, который всю жизнь ее защищал.
А сейчас она наедине с женщиной, которая сотворила весь этот кошмар. Зоэ ничего не оставалось, как заплакать. Ей остро захотелось домой.
– Зоэ, возьми себя в руки и не разводи сырость.
Слезы не унимались.
– Я прилетела к тебе в такую даль! Успокойся, не хнычь. Ну, давай поставим палатку!
– Не хочу.
Она хотела к папе, хотела к Заку, хотела оказаться в их уютном надежном доме в Кловердейле.
– Как это ты не хочешь?
– Пожалуйста, отвези меня домой. Мне надо домой. – Она потянулась за рюкзаком. Голова странно качалась, как у куклы. Зоэ ощущала огромную слабость, так уже бывало раньше. Ей нужно что-то съесть. Сока выпить, мармелада пожевать… В рюкзаке есть… Она слишком затянула с этим, за считаные мгновенья, как губка, впитав безответственное поведение матери.
Зоэ открыла рюкзак, но ничего не разглядела внутри: перед глазами плавали какие-то пятна.
– Нет, – отрезала Сьюзен. – Я хочу провести время с тобой!
Зоэ достала кошелек – и не узнала его. Это кошелек Авы, откуда подруга достала двадцать фунтов и проследила, чтобы Зоэ убрала их в карман на всякий случай.
Зоэ поглядела на свои ноги. Джинсы тоже были не ее. Неудивительно, что они едва налезли. Это же любимые «Тру Релиджен» Авы, которые она получила на день рождения. Джинсы подчеркивали ее длинные ноги и упругую попу, все мальчишки только на Аву и смотрели в дни свободной одежды в школе…
Зоэ отчаянно захотелось увидеть лучшую подругу.
– Зо-Зо, что с тобой такое?
Зоэ слышала свое лепетанье – у нее выходила какая-то бессмыслица. Если это не ее рюкзак, значит, у нее нет ни инсулина, ни еды.
– Зо-Зо, прекрати притворяться, все равно я не повезу тебя к папаше! Меня не обманешь. Я в такую даль приехала, ну, дай же мне показать, что я изменилась!
– Мой набор…
– Что?
– Мне нужен…
– Зоэ, ты когда прекратишь валять дурака?
Но окончания фразы Зоэ уже не слышала. Она стремительно проваливалась куда-то в черноту, теряя сознание.
Кругом стало совсем темно – и тихо.
25. Адам
Сидя на пассажирском сиденье в машине Дженнифер, Адам снова и снова набирал Зоэ.
– Может, из-за непогоды у них нет сигнала, – как можно спокойнее предположила Дженнифер.
– Да ведь звонок-то проходит. – Адам напряженно ожидал ответа, но спустя минуту гудки прекратились сами собой.
Несколько раз набор срывался из-за отсутствия сигнала, но когда дождь перестал лупить по стеклам, в телефоне вдруг послышался хриплый голос, произнесший:
– Адам!
И Адам понял, что говорит женщина, с которой он не общался после своего бегства.
Ему было что высказать Сьюзен, отравлявшей жизнь своей беспричинной злобой, но сейчас его волновала только дочь.
– Где Зоэ? Куда ты ее увезла?
Сьюзен истерически рыдала, выкрикивая что-то в телефон, но ничего связного уловить не удалось.
– Дай телефон Зоэ!
– Не могу, – захлебываясь слезами, проговорила Сьюзен.
– Сейчас же дай ей телефон. Не играй со мной.
В трубке послышались новые рыдания.
– Она не просыпается!
– В смысле – не просыпается?! – Адам слышал, как Айла чертыхнулась с заднего сиденья. Дженнифер невольно глянула на него, отвлекшись на секунду от дороги.
– Она какая-то вялая! Я не пойму, что происходит! Будто она наркотики принимала или снотворного наглоталась…
Адам заткнул другое ухо мизинцем, желая, чтобы сигнал стал сильнее и он смог бы что-нибудь расслышать сквозь урчанье мотора и шум дождя. Нужно дать Сьюзен предельно четкие инструкции – времени терять нельзя.
– Срочно вези ее в больницу. У нее диабет, а инсулин она забыла.
Сьюзен снова запричитала, что Зоэ что-то такое говорила, но отключилась, прежде чем она успела выспросить подробнее.
– Сьюзен, слушай меня. Вези ее в больницу!
– Я не знаю, где тут больница!
Сьюзен совсем потеряла голову от страха. Адам отчетливо помнил ее припадки бешенства – сейчас происходило нечто подобное. У него по спине пробежал мороз – что, если Сьюзен сбросит звонок?
Он спросил спокойно, но твердо:
– Где вы находитесь?
– В жопе мира! – заорала она.
– Ты же вводила адрес, чтобы туда доехать.
Нужно продолжать разговор, нельзя отпускать Сьюзен в сумятицу безумия.
– А, да… – В трубке раздался шорох, и Адам обмер, решив, что Сьюзен нажала
