Так-так… Все-таки нужно взять себя в руки и попробовать разобраться. Вопрос был очень трудный, и мне предстояло долго пробыть одной. Это меня не огорчало: я уже успела, как к наркотику, привязаться к своему терминалу, связанному с главным компьютером, а тот, в свою очередь, — со всемирной информационной сетью. Ну прямо как малыш Джек Хорнер[30] со своим заветным пирожком в уголке.
Я приступила к поиску, вводя параметры, первыми приходившие на ум по ассоциации: Даниэль Дефо[31], Исаак Ньютон[32], «Вольные каменщики»[33], иллюминаты[34], розенкрейцеры[35], Освальд[36], Перл-Харбор, грипп-испанка, борьба с чумой и др.
Через три дня перечень тем, связанных с вопросом, вырос раз в десять.
Через неделю я поняла, что на глубокое изучение составленного мной перечня уйдет вся моя жизнь без остатка. Но мне было велено решить задачу, решить как можно скорее, и я принялась за решение. Однако формулировку «как можно скорее» я поняла по-своему: решила, что буду дисциплинированно трудиться как минимум пятьдесят часов в неделю, но тогда, когда захочу, и так, как захочу, — то есть не пристегивая себя цепью к терминалу. Пока кто-нибудь не придет и не скажет, что я должна работать больше или по-другому.
Неделя шла за неделей. А я все работала и работала…
Однажды среди ночи меня разбудил резкий, пронзительный сигнал. Тревога?! Но я же совершенно точно отключила сигнал тревоги на терминале, когда ложилась спать! (Спала я, кстати, одна, а вот почему — не помню.) Я сонно пробормотала:
— Слушаю вас, слушаю… Только говорите что-нибудь хорошее, пожалуйста…
Экран был пуст. Голос Босса произнес:
— Фрайди, когда начнется новая крупная эпидемия чумы?
Я без запинки ответила:
— Через три года. Вспыхнет в Бомбее и сразу распространится по всей планете. За пределы Земли заболевание будет занесено с первым межпланетным рейсом.
— Спасибо. Спокойной ночи.
Я уронила голову на подушку и заснула как убитая.
Проснувшись, как обычно, в половине восьмого утра, я некоторое время не могла отделаться от впечатления, что ночью случилось нечто ужасное. Сон это был или нет? Когда я поняла, что действительно говорила с Боссом, по коже у меня побежали мурашки… Да, точно говорила и дала ему совершенно абсурдный ответ!
Так, Фрайди, успокойся, умойся холодной водичкой и… Я набрала код Босса.
— Говорит Фрайди, Босс. Я по поводу нашего ночного разговора. Похоже, я несколько сошла с ума.
— Пустяки. Зайди ко мне в десять пятнадцать.
У меня появилось сильнейшее искушение провести следующие пару часов, сидя в «лотосе» и предаваясь медитации, дабы привести в порядок начинавшие дымиться мозги. Но я пребываю в глубоком убеждении, что даже перед концом света нельзя отказывать себе в хорошем завтраке… и с радостью могу сообщить вам, что мои убеждения не подвели меня в то утро. Завтрак был восхитительный: свежие финики со взбитыми сливками, говяжьи отбивные в сухариках, яйца всмятку, английские бисквиты с апельсиновым джемом. Свежее молоко. Колумбийский горный кофе. Завтрак до такой степени поднял мое настроение, что еще час я провела у терминала, пытаясь отыскать наличие математической взаимосвязи между историей эпидемий чумы и той датой, что невесть откуда втемяшилась в мою одурманенную сном голову. Взаимосвязи я не нашла, но продолжала увлеченно вертеть полученную кривую в разных измерениях. Я бы крутила ее и дальше, но терминал, собака, вежливо предупредил меня, что через три минуты я должна отключиться.
Я была готова остричься наголо!
В кабинет Босса я вошла минута в минуту.
— Фрайди докладывает, сэр.
— Садись. А почему в Бомбее? Калькутта кажется мне более вероятным местом.
— Наверное, дело в климате, сэр. Блохи не выносят сухой, жаркой погоды. Восемьдесят пять процентов тела блохи — вода, и, если этот процент падает до шестидесяти, блоха погибает. Следовательно, в сухом, жарком климате эпидемия остановится. Но… Босс, это все такая чепуха! Вы разбудили меня посреди ночи, задали мне идиотский вопрос, а я дала вам идиотский ответ. Я ведь даже проснуться толком не успела. Наверное, я говорила с вами во сне. А снился мне кошмар, Босс. Кошмар про «черную смерть». Ну точно, там была эпидемия чумы — во сне. Она началась в Бомбее, в 1896 году. Страшная была эпидемия…
— Ну не такая страшная, как ее гонконгское продолжение три года спустя. Фрайди, аналитический сектор оперативного отдела утверждает, что следующая эпидемия чумы начнется на год позже твоего-прогноза. Но не в Бомбее. В Джакарте и Хошимине.
— Они ошибаются! — неожиданно резко прервала я его. — Понимаете, сэр, вы меня уж простите, но у меня такое впечатление, что мой ночной кошмар еще не закончился. Босс, сжальтесь, прошу вас. Неужели мне нельзя заняться чем-нибудь более эстетичным, что ли, чем блохи, крысы и «черная смерть»? Спать спокойно невозможно.
— Можно. Изучение чумы тобой закончено…
— Ура!
— …по крайней мере, до той степени, до которой твои интеллектуальные способности и природная любознательность позволили тебе связать концы логической цепочки. Теперь этим займется оперативный отдел. Но работа их отныне будет основана на твоем прогнозе, а не на математическом анализе.
— Босс, я позволю себе еще раз напомнить вам: мой прогноз — ерунда на постном масле!
— Фрайди, а я позволю себе еще раз напомнить тебе, что твоя главная слабость заключается в том, что ты хронически себя недооцениваешь. Ну разве не глупо мы выглядели бы, доверься мы профессиональным аналитикам, а эпидемия возьми и разразись на целый год раньше, как ты предсказала? Начать на год раньше профилактические мероприятия — в этом нет ничего страшного.
— Мы что, будем пытаться остановить эпидемию?!
(Люди сражались с блохами и крысами на протяжении столетий. Пока выигрыш на стороне блох и крыс.)
— О господи, нет! Но, во-первых, я никогда не заключаю контракты, которые нам не по плечу. Этот как раз из таких. Во-вторых, такое просто не под силу нашей организации. А в-третьих — это уже чисто с человеческой точки зрения, — всякая попытка остановить процессы самоочистки перенаселенных городов — не милосердие, Фрайди. Чума — страшная смерть, но зато более быстрая. Голод — тоже страшная смерть, но зато более медленная. — Босс слегка усмехнулся и продолжил: — Наша организация ограничится тем, чтобы не дать pasteurella pestis покинуть пределы Земли. Как мы этого добьемся? Отвечай быстро.
— Мы их взорвем! — выпалила я без запинки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
