месторасположения. В конце концов при впадении речки Химка в Москва-реку было обнаружено удобное и просторное поле. От города его защищали две реки, с тыла располагалось село Тушино. Там и раскинулся палаточный городок — табор.
«Тушинская» столица
Царь Василий, непонятно почему медливший, пока Лжедмитрий II выбирал место для лагеря, решил первым нанести удар. 14 июня его войско заняло позиции у реки Ходынка. Для отвлечения внимания противника в Тушино вновь были отправлены поляки из числа бывших сторонников Лжедмитрия I, которые должны были убедить шляхтичей не нарушать мирный договор своего короля с царем Василием. Но Р. Рожинский их слушать не захотел и повелел готовиться к решающему бою. Он начался 25 июня 1608 года.
По замыслу гетмана, все его войско делилось на три отряда. Своему племяннику Адаму он доверил левую сторону, правую, вдоль Москва-реки, — Хруслинскому, сам же выбрал центр, находившийся напротив русского обоза с множеством пушек. Задача состояла в том, чтобы захватить этот обоз. Предварительно Рожинский распорядился часть поляков переодеть в одежды, похожие на форму охранников русского обоза, и отправить их в расположение противника. Они должны были помочь в дезорганизации пушкарей.
Все началось ранним утром. Центральный полк бросился в атаку прямо под русские пули. Первый натиск был отбит. Но поляки собрались и напали снова. На помощь им пришел князь Адам, а потом и правый полк. Началось вели-258 кое побоище. Со стороны русских пало почти 14 000 человек. Победа оказалась за Рожинским. Поляки тут же бросились грабить обоз, некоторые захотели начать преследование неприятеля. Это привело к тому, что войсковой строй нарушился. Данным обстоятельством тут же воспользовались войска Василия Шуйского, стоявшие с двух сторон от главного обоза. Они напали на поляков и стали их теснить. В итоге удачно начавшееся сражение было проиграно Лжедмитрием И. Его воины бросились бежать, и только речка Химка спасла их от полного разгрома. Кроме того, им на выручку бросились казаки Заруцкого и смогли не только остановить натиск москвичей, но и отогнать их к реке Ходынка на прежние позиции.
После Ходынского сражения оказалось, что поляки лишились почти всех лошадей. В каждом полку их осталось не больше 70. Имущество, добытое в обозе, разделили, хотя и не совсем справедливо. Оно стало небольшим утешением для тех, кто был ранен или потерял коня. Затем на общем совете решили оборудовать лагерь более надежно: вырыли вокруг ров, обнесли его частоколом со сторожевыми башнями и воротами. Для «царика» возвели бревенчатые хоромы. Табор стал напоминать небольшой городок с улицами и торговыми площадями. В центре возвышался походный храм, где Лжедмитрий исправно молился.
Поскольку наемники требовали плату за свою службу, то Лжедмитрию пришлось обложить налогами присягнувшие ему города и местности. Для их сбора и учета создали несколько приказов. В них стали заседать сбежавшие из столицы дьяки: И. Грамотин, П. Третьяков, Ф. Андронов (казначей), Б. Сутупов, И. Чичерин. Думным дьяком и печатником стал Д. И. Сафонов. Боярская дума вскоре стала более многочисленной и представительной, путивльский воевода Т. П. Шаховской, один из главных заводчиков новой самозванческой авантюры, получил боярство и самое почетное звание слуги. Вместо А. Вишневецкого конюшим стал князь Ю. Н. Трубецкой. В число думных людей вошли: Д. Т. Трубецкой (перешел к Лжедмитрию во время Ходынского боя), М. Г. Салтыков (Шуйский его не любил и отправлял на дальние воеводства), князья С. П. Засекин и Ф. П. Барятинский, бывший казачий атаман И. М. Заруцкий, бывший рязанский дворянин И. Ф. Наумов, несколько Плещеевых (за родство с П. Ф. Басмановым). Дворецким стал князь С. Г. Звенигородский. Окольничество получили князь Д. И. Долгоруков, сын боярский из Свияжска Ф. А. Киреев и М. А. Молчанов. Для последнего чин был низок, но Лжедмитрий И, видимо, не простил ему то, что одно время он играл его роль. Нареченным патриархом стал плененный ростовский митрополит Филарет. Вольно или невольно, но он рассылал от своего имени грамоты в подчинявшиеся самозванцу города.
Позднее к самозванцу примкнули: князь Д. М. Черкасский, несколько князей Сицких, Троекуровых, Мосальских, а также Волынские, Вельяминовы, Годуновы, т. е. все те, кто не мог найти места при дворе Василия Шуйского. Правда, не все они постоянно находились в Тушино. Например, князь Роман Гагарин предпочел несколько раз поменять государей, аналогично поступали М. Г. Салтыков, М. И. Вельяминов, В. И. Мосальский и другие. В народе над ними насмехались и называли «перелетами». Если в 1608–1609 годах они бегали в Москву и обратно, то в 1610 году многие отправились на службу к Сигизмунду, под Смоленск.
Рассматривая список лиц из наиболее близкого окружения Лжедмитрия II и членов его правительства, следует заметить, что польских фамилий в нем нет. Очевидно, самозванец понимал, что в глазах русских людей он должен выглядеть русским царем. Поляков же он хотел представить только как наемников, таких же, как шведы в войске Скопина-Шуйского. Правда, он не мог скрыть, что главнокомандующим в войске все же является гетман Рожинский и что основные полки находятся в подчинении польских полковников.
Успехи под Москвой привели к тому, что на сторону Тушинского вора стали переходить даже крупные и стратегически важные города: Астрахань, Казань, Псков, Великие Луки, Иван-город, Ям, Орешек, Копорье, Касимов с местным татарским ханом Ураз-Магомедом. Всюду от имени «царика» рассылались грамоты, в которых его титул значился необычайно пышно: «Наияснейший, непобедимый самодержец, Великий Государь Дмитрий Иванович, Божиею милостию цесарь и великий князь всея Руси и всех татарских царств и иных многих государств, Московской монархии подлеглых, государь царь и обладатель их цесарского величества». Даже Гришка Отрепьев не смог додуматься до столь многослойного повторения громких величаний.
В присягнувшие ему города Лжедмитрий разослал своих воевод, чтобы они собирали для него налоги, продовольствие, боеприпасы и т. д. Так, боярин М. И. Колодкин-Плещеев стал воеводой Ростова, боярин Ф. П. Барятинский — Новгорода-Северского (до этого был в Ярославле), князь А. И. Хованский был послан в Стародуб, боярин Ф. М. Плещеев — в Псков (до этого он был в Великих Луках, а в Пскове — боярин А. Ф. Засекин.) Н. Плещеев — в Муром, Ф. К. Плещеев — в Суздаль, М. А. Вельяминов — во Владимир, боярин И. Ф. Наумов — в Кострому, Г. С. Салманов — в Романов, М. Ловчиков — в Углич. Это говорило о том, что уже в 1608 году Лжедмитрию подчинялась достаточно большая территория, приносящая ему существенные доходы. Тушинский двор имел возможность существовать вполне прилично. Поляки стали получать, хотя и нерегулярно, обещанное жалованье.
Слухи об успехах «царя Дмитрия» быстро докатились до Речи Посполитой. На службу к нему хлынули любители легкой добычи: гусарские хоругви Бобовского и А. Млоцкого, полки А. Зборовского и Вилямовского, более тысячи воинов с Я. П. Сапегой. Всем тут же назначили жалованье, одинаковое для каждого. В этом отношении «царик» твердо следовал евангельским заповедях, не желая кого-либо выделять особо. Приехали в Тушинский лагерь и всевозможные купцы — до 3000 человек. Они
