Обсуждение с Олей итогов этого пикника еще впереди, но для себя Макс уже сделал все выводы. Как теперь мягко объяснить Оле, что от себя не убежишь и за маской лесбиянки надежно не спрячешься?
* * *
Весь вечер Макс ходил сегодня какой-то непривычный, подчеркнуто мужественный, брутальный. Не сюсюкал с ней, не обнимал. Когда они оставались наедине, беззастенчиво по-хамски хватал Наташу за особенно привлекательные части тела. А вечером занялся с ней довольно грубым сексом. Наташе понравилось. Впрочем, каким бы грубым этот секс она ни называла, надо заметить, что все равно Макс не позволял себе ни ударов, ни шлепков. Просто крепко держал ее и делал все, что вздумается. Правда, потом признался, что это все было игрой. Ролью. С самого обеда, чтобы к вечеру Наташа успела проникнуться атмосферой. Сама же сказала, что ей нравится его власть.
Наташа была только рада. Привыкла строить из себя сильную женщину, но теперь созналась себе, что потянулась инстинктивно к сильному мужчине вовсе не потому, что почувствовала в нем равного. А потому, что она маленькая и слабенькая, и очень нужно, чтобы рядом был тот, кто может ее в этом убедить.
* * *
Макса повысили в должности в клубе. Точнее, «повысили в должности» — это просто реверанс его самолюбию. На самом деле нагрузили дополнительными обязанностями, хотя и с дополнительной зарплатой и репутацией. Теперь его профессия называется «администратор зала», хотя за ним по-прежнему закреплено выполнение функций бармена-кассира. Наташа слушала, открыв рот, когда Макс в течение получаса перечислял ей все, чем он теперь будет заниматься в придачу к прошлой работе. Максим даже показал Наташе официальное письмо директора, выполненное на красивом фирменном бланке — такое предложение, исполненное в удобной форме, чтобы ему было легче обдумать. Девчонка изучала этот листик и удивлялась, что ночной клуб может быть такой серьезной фирмой. «Организация обслуживания посетителей клуба и контроль работы персонала; прием заказов, оформление и проведение банкетов; организация и проведение клубных тематических вечеров; проведение учебных занятий для барменов и официантов; прием барной продукции от поставщиков; прием на работу обслуживающего персонала; проведение гостевых опросов по анкетам»… В подчинении 18 человек, причем, не только другие бармены и официанты, но и технический персонал и даже охрана! И работать надо каждый день, кроме выходных понедельника и вторника, и уже не с девяти вечера, а с шести или даже с четырех.
— И всего-то! — съязвила Наташа, довольно захихикав, будто повышение по работе было ее личной заслугой. — Так, может, всех остальных просто уволить? А то будут бездельничать…
— Да… Мне еще предлагалось закупать продукты для кухни и напитки для бара, и я бы согласился. Но с наступлением учебного года мне будет просто некогда — ведь ездить по оптовым базам надо с утра, да еще и ежедневно. И отчеты потом делать… А у меня в школе нагрузка с половым воспитанием, и как раз от этого отказаться я не могу, ведь это еще и моя будущая кандидатская…
— Ты справишься? — недоверчиво выглянула Наташа исподлобья.
На что Макс только ухмыльнулся:
— А раньше ты всегда говорила: «Ты справишься!», — и вздохнул: — Тебя рядом не будет… Надо же чем-то себя развлекать. Тем более, это реальный заработок. В два-три раза больше, чем я получаю летом, и в три-четыре раза больше, чем зимой.
А Наташе стало так весело на сердце! Они еще ни разу прямо не обсуждали, разрешит ли Макс ей и дальше учиться в Москве, но сейчас девушка поняла, что да. Была готова к тому, что если он поставит ее перед выбором «или я, или институт», то она выберет Его. Не так, как в прошлый раз. Но Макс, видимо, тоже решил уступить. Наташа прекрасно понимает, что ему уже не восемнадцать, что ему хочется нормальной стабильной семьи — своей, а не своих родителей. Понимает, что ему не составит труда заменить Наташу более послушной девушкой или даже умной и опытной женщиной. Поэтому Наташу сильно впечатлили его простые слова «тебя рядом не будет».
— Ты не станешь сердиться, что я живу в Москве? — уточнила она робко и с милой улыбочкой.
— Ну, ты же этого так сильно хочешь, — пожал Макс плечами. — Я не могу тебе отказать.
К новым обязанностям в клубе Макс приступает только через неделю, когда предыдущий администратор зала уволится, но деньги Макс делит уже сейчас. Родителям — евроремонт, Катьке — новую мебель, она же растет, из ребенка превращается в девушку… Катерина уже стесняется быть голенькой при папе, сама купается, переодевается; купальник потребовала «с лифчиком». И уже то ли второй, то ли третий раз влюбилась в мальчика… Вообще, папа знает, что четвертый, но сообщать об этом старшему поколению не стал. И без того, «Вся в папу!» — подсмеивалась Мария Анатольевна и начинала внушать внучке, что всем мальчикам надо говорить «нет», потому что они злые и коварные.
А Макс, в свою очередь, объяснял Кате, что Наташа иногда кричит и стонет по ночам не потому, что ее бьют, а наоборот, потому что ей так хорошо, что она не может сдержаться. Все время, когда ребенок ночует с ними в Дагомысе, оба стараются вести себя потише, но это не всегда удается. Раньше получалось, когда виделись целыми днями и не успевали друг по другу соскучиться. А теперь, с этой Наташиной Москвой… Катя успокоилась, только когда Наташа сама подтвердила папины слова. А Макс только признал ласково:
— Я тоже кричу. Просто у Наташи голос более звонкий, поэтому ее лучше слышно. Ты не пугайся, Катерина, это от сильного удовольствия.
Катя мудро поддакивает бабушкиным старомодным высказываниям, а без бабушки спрашивает у папы, можно ли и ей заниматься сексом с Илюшкой, ведь они с Илюшкой друг друга любят, как папа с мамой. Наташа пребывает в состоянии глубоко шока от подобных вопросов, но все равно умудряется находить в этом положительные моменты. Хорошо, что Катя не верит бабушке, иначе в будущем можно было бы предсказать нескладывающиеся отношения с мужчинами. Хорошо, что для Кати отец имеет гораздо больший авторитет, потому что Кате повезло с отцом, который может, не стесняясь, простым и понятным языком растолковать ребенку, что такое интимная жизнь.
Макс уверен, если еще в раннем детстве объяснить ребенку, что маме и папе нужно время, чтобы уединиться и любить друг друга, то у таких детей интимная жизнь будет ассоциироваться с любовью и нежностью, а не с порнографией и посещением проституток. И в подростковом возрасте интерес к сексу будет не как к похабной забаве, а как к высшему проявлению любви.
Проверим.
* * *
Солнце жадно покусывало голые плечи, а море вокруг просто ослепляло. Наташа, немного помусолив пальцами уставшую переносицу, вернула солнечные очки на место. Сегодня Костика с полным правом можно называть богом. Эта потрясающая белоснежная моторная яхта с яркими металлическими поручнями впечатляла Наташу, как красивая блестяшка, привлекающая внимание примитивных девчонок. Она почему-то всегда считала, что яхта — это деревянная лодка плюс парус, а Макс только смеялся над ней: у нее же дедушка всю жизнь был моряком, а она — безусловно любящая море — никогда не интересовалась морским транспортом. Наташа обиженно надувала губки: если Макс сам интересовался такими деталями у своего отца — капитана дальнего плавания — то это потому, что он мальчик, а мальчики любят разного рода машины как игрушки. А Костик, казалось сегодня, любит эту яхточку, как женщину и уж ничуть не меньше!
